Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04
Не подумайте, что у Минотавра не было уловок на случай, если он попадал на территорию, заселенную людьми. Вам, естественно, кажется, что на атлета семи футов ростом, черного как сажа, с бычьей головой и потеками пены на морде невозможно не обратить внимания. Ничего подобного. Люди ненаблюдательны. И Минотавр имел про запас несколько фокусов, уже доказавших свою эффективность в прошлом. Одно из ухищрений — замаскироваться под темно-синий полицейский фургон марки «Рено» с полисменами, приникшими к стеклам. Глубоко-глубоко в гортани Минотавр воспроизводил гул мотора, работающего на малых оборотах. Фургон полз по улицам, покрышки шелестели, предвещая ужасную боль и бессмысленное возмездие, и люди старались избегать того, кто нарядился фургоном. Даже те, кто видел подвох, быстренько отворачивались и занимались своими делами, поскольку было известно, что полиция маскирует свои фургоны под минотавров, нарядившихся фургонами, и таким хитрым извращениям нет конца. В общем, разумный человек предпочтет не соваться в то, что его не касается.
Черт бы побрал неуловимого Минотавра! Право, как может кто бы то ни было, даже герой и, коль на то пошло, даже бог, надеяться разыскать его, предрасположенного к бегству да еще припасшего десятки хитрых уловок на случай, коли ему заблагорассудится спокойно пообедать в индийском ресторане? А ведь находят — и нагло орут: «Эй, ребята, вот он, ну-ка шлепнем его, ха-ха, получи и еще получи, красавец, гляньте, мы добыли Минотавра или как там они называются. Отис, вместе с Чарли подержи его за бодалки, пока Блю не отпилит ему башку цепной пилой, а потом в бордель к матушке Татум — мы заслужили капельку удовольствия…»[6] Нечасто, но все же бывает.
Дудки, только не в этот раз! Тут все, как надо, опасности не предвидится — у Минотавра, затравленного чудовища, развился нюх на опасность. Вон впереди, посередке мощенной булыжником улочки, вполне приличный ресторанчик. Разве не славно будет зайти, отведать для разнообразия цивилизованной кухни и запить ее стаканчиком винца! Деньги у чудовища были, вернее, не деньги, а дорожные чеки, годные повсюду во Вселенной. Чудовищ с дорожными чеками не выгоняет никто. По сути, деньги — наилучшая маскировка из всех возможных. Если у вас хватает монет, ни одна собака не заподозрит, что вы чудовище, все решат, что перед ними просто эксцентричный иностранец.
Да, хороший обед определенно поправит ему настроение. И Минотавр направился в сторону ресторанчика, постукивая копытами по булыжникам.
9. Лабиринт, больший, чем мир.Очень долго нельзя было обрести уверенность совершенно ни в чем. Потому что миром лабиринта правил принцип неопределенности, и это не нравилось никому, кроме Дедала. Обитатели относились к принципу с ненавистью. Дедал, говорили они, ты зашел слишком далеко. Ничего хорошего из твоей затеи не получится, ты позволил себе увлечься чистой теорией. Будь же благоразумен, установи хотя бы два-три непреложных факта, обнародуй какие-то инструкции, дай нам, по крайней мере, возможность уклоняться от нежелательных встреч и явлений. Нам нужен хотя бы мало-мальский порядок. Мало-мальский порядок — о большем не просим, Дедал, но чтобы все шло, как заведено, ну сделай это ради нас, ладно?..
Дедал никого не слушал. Критиков своих он считал не стоящими внимания, допотопными слюнтяями во власти старомодных идей. Прежних установлений, по каким они тоскуют, никогда не существовало, и уж тем более их не вернуть.
Но люди в лабиринте, вопреки Дедалу, вопреки закону неопределенности, сами выработали для себя кое-какие правила, просто ради того, чтобы избежать хаоса и хоть что-нибудь планировать.
Взять, к примеру, проблему Минотавра. Множество Тесеев являлись сюда, разыскивая сказочного зверя. И чтобы снабжать их всем необходимым, родилась целая индустрия. В любом газетном киоске можно было купить стандартный справочник по минотавроведению, с удобными указателями и схемами. Или опробовать предложенную Гермесом адаптацию пифагорейской системы негативных допущений. Во-обще-то есть много различных систем, и все в известной степени работоспособны — отнюдь не вследствие присущих им достоинств, а благодаря тому, что лабиринт по не вполне понятным причинам видоизменяет свою бесконечно разнообразную топологию в соответствии с намерениями игроков. А потому ни рассчитывать найти то, что ищешь, ни надеяться избежать этого попросту невозможно.
10. Катушка ниток.Не так-то часто простая катушка ниток оказывается в центре событий. Но в данном случае никуда не денешься — это так. Главные компоненты нашего повествования — Тесей, лабиринт, Минотавр, Дедал, Ариадна и еще нить, решающее звено, связывающее героя с внешним миром: Дедал вручил нить Ариадне, а та передала Тесею. Следуя изгибам и извивам волшебной нити, Тесей оказался в состоянии найти дорогу в глубь лабиринта, туда, где спал Минотавр, убить чудовище, а затем найти путь обратно на волю. Так утверждает общепринятая версия легенды.
В действительности это лишь упрощенное объяснение, зато доступное варварам-дорийцам из цивилизации, которая пришла на смену Атлантиде, когда хитроумные технологии Дедала были утрачены в катастрофе, поглотившей более древний мир. На поверку катушка ниток — не что иное, как система самонаведения, механическая ищейка, запрограммированная на поиск Минотавра зрительными, слуховыми и обонятельными средствами. Квазиживая сущность, к тому же подверженная трансформации, как, впрочем, и все в Дедаловом лабиринте.
Когда система принимает форму нити, она подобна управляемому снаряду, скорость которого регулируется мыслительными импульсами оператора. Однако она способна и менять форму самопроизвольно, без предупреждения, в соответствии с суровыми, хоть и малопонятными законами волшебной инженерии.
И вот, представьте, сидит себе Тесей в ресторане, развалясь на стуле и уютно флиртуя с официанткой, и вдруг слышит, что в рюкзаке что-то пищит. Приоткрыл клапан — и на свет вылезла мышь, хорошенькая такая, пожалуй, мелковатая, но сложенная изящно и окрашенная в желто-зеленый цвет.
— Ну и ну, — изумился Тесей. — Приветик, мышка! И давно ты путешествуешь в моем рюкзаке?
— Кончай сюсюкать, — огрызнулась мышь. — Когда мы виделись с тобой в предыдущий раз, я была катушкой ниток.
— Зачем же ты превратилась в мышь? — осведомился Тесей.
— В соответствии с требованиями ситуации.
— Понятно, — отозвался Тесей и больше ничего не спрашивал: стало ясно, что мышь, как многие волшебные существа, в совершенстве овладела искусством уклоняться от прямого ответа.
