Альберт Зеличенок - Трудно быть Лёвой
- Но он же неприступный! - воскликнул Лева.
- Абсолютно, - сказал Лео.
- Совершенно, - меланхолично подтвердил Лейб.
В довершение всего, стены охраняли отвратительного вида демоны с кривыми саблями в мускулистых руках. Смуглые, горбоносые, грязные, в драных лохмотьях, с засаленными пейсами, спускающимися чуть ли не до колен, они мерзко кривлялись, грязно оскорбляли троих героев, пошло шутили над ними, но ни на миг не ослабляли бдительность.
- Предлагаю разбить здесь лагерь и последить за ними, - сказал Лева. - Может быть, заметим что-нибудь полезное.
Остальные инкарнации согласились без прений.
Две недели наблюдений не принесли результата. Прямой штурм, который они затем испробовали, отчаявшись, также не привел ни к чему. И хотя Заржавленный Меч еще сильнее проржавел сам и перепортил массу сабель и щитов у противника, и хотя Ломающийся Меч переломился в трех местах и его пришлось чинить у кузнеца в ближней деревне, и хотя Очищающий Меч исправно опорожнял желудки и кошельки демонов, обрекая их на голод и нищету, - но Трефной Замок так и остался неприступным.
Наступила очередная суббота, и друзья сели вокруг скатерти с угощением подводить неутешительные итоги.
- Ни одного слабого места так и не обнаружилось, - мрачно констатировал Лейб. - Что делать будем?
- Смотри-ка, - вместо ответа сказал Лео, - эти тоже празднуют.
Демоны что-то пели и плясали на стенах, вложив большие пальцы в прорехи в подмышках у своих нелепых одеяний.
- Естественно, - пробормотал Лейб, насупясь. - А ты чего ожидал?
- Постойте, ребята! - воскликнул Лева, обхватив обоих за плечи. Кажется, у меня есть план.
Прошла еще неделя. И едва новая суббота прожила свой третий час, как наша троица, маскируясь в ложбинках и за кусточками, пошла на приступ. Впрочем, они могли и не прятаться. Никто не обращал на них внимания. В воротах без чувств валялась пьяная стража. По всему двору у костров сидели воины Замка и совершали возлияния из больших чаш, закусывая ломтями белейших витых хал и штруделями. По случаю праздника все были облачены в лучшее рванье. Куперовский, Купери и бен-Купер обнажили мечи и с воинственными кликами ринулись вперед. Демоны не сопротивлялись. Самые смелые остались сидеть на месте и были сметены отважными героями, остальные разбежались. Рыцари ворвались в тронный зал и вышвырнули из окна Черного Властелина (наглого коротышку с единственным багровым оком во лбу и без двух пуговиц на жилете) вместе с его любимым креслом, украшенным черепами. Из его железной короны бен-Купер аккуратно выковырнул два здоровенных самоцвета.
- Потом разыграем "на морского", - небрежно бросил он.
Втроем они поднялись на башню, и Лео, самый ловкий из них, сорвал черно-красное замковое знамя и подвесил вместо него три рыцарских вымпела.
Когда друзья спустились в зал, их уже ждали. Высокий костлявый старец в сером плаще стоял, скрестив руки на груди, у окна, второй пенсионер, пониже ростом и более благообразный, одетый в снежно-белый костюм-тройку, восседал на табуреточке на месте ликвидированного трона.
- Урасман! - воскликнул Лео.
- Ритдирман! - эхом отозвался Лейб.
Наступила тишина. Лейб, запинаясь, пробормотал:
- Мы выполнили ваше поручение. В таком разрезе, собственно...
- Выполнили, значит?! - прогрохотал голос Ритдирмана. - А как вам это, интересно, удалось? Замок-то действительно был неприступен.
- Ай-я-яй! - сладко пропел черный маг. - Действовали-то вы во имя благой цели, но нехорошими методами, Ах, как дурно! Придется вас жестоко наказать. Для вашей же, ребятки, пользы я бы вас казнил или превратил во что-нибудь незаметное. Но вот Ритдирман не дает, он добрый. А чья была идея-то, мальчишечки?
- Моя, - признался Лева.
- Гнусные мерзавцы! - загремел вновь белый волшебник. - Вы совершили тяжкое преступление! Вы нарушили субботу!!! И за этот беспримерный проступок вас ожидает суровая, но заслуженная кара! Совместным решением черных и белых сил вы, Купери и бен-Купер, высылаетесь в ваши собственные Отражения, причем с этой минуты и в течение пяти лет вам ни в чем не будет везти!
Урасман хихикнул и вновь принял благостный вид.
- Ты же, - поворотил Ритдирман гневный лик к Куперовскому, - как инициатор зловонного деяния, будешь зачарован и заснешь навеки волшебным сном, полным неописуемых кошмаров и гложущей тоски по утраченной реальности. Эй ты, - обернулся он уже к Урасману, - помогай, чего расселся?!
И белый и черный волшебники стали совершать вокруг Куперовского магические пассы.
Уже в полудреме Лева увидел перед собой лицо своего знакомца из Нулевого Отражения.
- Помогите, чародей! - взмолился Левушка. - Это ж с вашей легкой руки я сюда попал.
- Не могу, - покачал головой тот. - Я никогда не вмешиваюсь в дела своих собратьев по ремеслу. А то, если мы друг с другом бороться станем, такое начнется... Целые эпохи могут сгинуть без следа. Да что там эпохи миры! Так что извините, голубчик...
И маг начал медленно таять в дымке.
- Но мне же не на кого надеяться, кроме вас, - простонал Куперовский.
- Ладно, - смягчился уже практически не видимый чародей. - Подумаю, что я в состоянии для вас сделать. Но учтите: так или иначе ваш сон будет долгим. Гораздо дольше обыкновенного.
И с тихим щелчком он совсем пропал.
- Киш мир ин тохес! - рявкнул Ритдирман завершающее заклинание, и Куперовский провалился во тьму.
Проснулся Левушка в своей постели, на час позже, чем следовало, и, конечно, опять опоздал на работу. И хотя он пытался объяснить опоздание исчезновением, а то и другое - происками неведомых сил, начальство, доведенное до отчаяния тем, что оно называло его штучками, объявило-таки инженеру Куперовскому Л. выговор с занесением в трудовую книжку.
А с понедельника нас послали на сельхозработы, но свою норму Лева не выполнил, потому что в среду в капусте он нашел детенышей снежного человека, в пятницу тракторист подрался по пьянке с домовым, а в субботу под деревней высадились инопланетяне. Так что дела идут, господа. Высота 2000, полет нормальный.
Жизнь продолжается!
