Спайдер Робинсон - Звездный танец
— Мисс Драммон, — серьезно сказал Пэнзелла, — боюсь, что этого месяца у вас не будет.
Шера побелела, как снег, а я привстал со стула. Кэррингтон выглядел заинтригованным.
— Сколько времени у меня есть? — спросила Шера.
— Последняя проверка вашего состояния не внушает оптимизма. Я предполагал, что постоянная нагрузка от репетиций и тренировок замедлит адаптацию вашего организма. Но большая часть вашей работы проходила в полной невесомости, и я ошибся, недооценив, насколько ваш организм привык к постоянным нагрузкам — в земной среде. У вас уже есть симптомы синдрома Дэвиса…
— Сколько у меня времени?!!
— Две недели. Возможно, три, если вы будете трижды в день по часу упорно тренироваться при удвоенном тяготении. Мы можем это устроить…
— Да это смешно, — взорвался я. — Разве вы не знаете о позвоночнике танцора? Она убьет себя при 2 g.
— Мне непременно нужно четыре недели, — сказала Шера.
— Мисс Драммон, мне очень жаль…
— Мне непременно нужно четыре недели.
У Пэнзеллы на лице возникло такое же выражение беспомощной печали, как у меня и Мак-Джилликади. Мне вдруг стало до боли тошно от мира, в котором людям приходится все время так смотреть на Шеру.
— Проклятие! — зарычал я. — Ей действительно нужно четыре недели.
Пэнзелла покачал своей косматой головой.
— Если она останется на четыре рабочие недели в нулевой гравитации, она может умереть. Шера сорвалась со стула.
— Тогда я умру, — вскричала она. — Я иду на этот риск. Я должна.
Кэррингтон кашлянул.
— Боюсь, что не смогу тебе разрешить это, дорогая.
Она яростно повернулась к нему.
— Этот твой танец — прекрасная реклама Скайфэку, — сказал он спокойно. — Но если он убьет тебя, это произведет обратный эффект, не так ли?
Ее губы задрожали, и она отчаянно попыталась взять себя в руки. У меня голова пошла кругом. Умрет? Шера?
— К тому же, — добавил он, — я слишком увлечен тобой.
— Тогда я останусь здесь, в космосе, — взорвалась она.
— Где? Единственным местом, поддерживающим невесомость, являются фабрики. А у тебя нет квалификации, чтобы там работать.
— Тогда, ради Бога, дай мне один из маленьких новых спутников, Брюс. Я лучше окуплю твои вложения, чем спутник, отданный под фабрику, и я…-Ее голос изменился. — Я буду всегда доступна тебе.
Он лениво улыбнулся.
— Да, но я могу не захотеть видеть тебя всегда рядом, дорогая. Моя мать настойчиво предупреждала меня не совершать необратимых поступков от— носительно женщин. Особенно что касается неофициальных связей. К тому же я обнаружил, что секс в невесомости, пожалуй, слишком утомителен, если заниматься им постоянно.
Я почти уже обрел голос, но теперь снова его потерял. Я был рад, что Кэррингтон отказывает ей, но то, как он это сделал, заставило меня жаждать перегрызть ему глотку.
Шера тоже на какое-то время утратила дар речи. Когда она заговорила, ее голос стал низким, напряженным и почти молящим.
— Брюс, это вопрос времени. Если я сделаю еще два танца за четыре следующие недели, у меня будет мир, куда вернуться. Если же мне придется отбыть на Землю и ожидать год-другой, то мой третий танец утонет без следа
— никто не будет его ждать, а первые два будут забыты. Это мой единственный шанс, Брюс, — позволь мне рискнуть! Пэнзелла ведь не гарантирует, что четыре недели меня убьют.
— Я не гарантирую, что вы выживете, — сказал доктор.
— Вы не можете поручиться, что любой из нас проживет этот день, — рявкнула она, затем повернулась к Кэррингтону, держа его взглядом: — Брюс, позволь мне рискнуть.
С огромным усилием она выдавила улыбку, которая поразила меня в самое сердце.
— Я сделаю так, что ты не пожалеешь.
Кэррингтон смаковал ее улыбку и полную капитуляцию в голосе, как человек, наслаждающийся хорошим кларетом. Мне хотелось разорвать его собственными руками и зубами, и я молился о том, чтобы он добавил к своим словам финальную жестокость и отверг ее. Но я недооценил его подлинные способности к жестокости.
— Продолжай репетиции, дорогая, — сказал он в конце концов. — Мы примем окончательное решение, когда придет время. Мне это нужно об— думать.
Я никогда в жизни не чувствовал себя таким безнадежным… таким неспособным сделать что-либо. Зная, что это бесполезно, я сказал:
— Шера, я не могу позволить тебе рисковать жизнью…
— Я собираюсь это сделать, Чарли, — оборвала она меня, — с тобой или без тебя. Никто другой не знает мою работу достаточно хорошо, чтобы запи— сывать как надо, но если ты хочешь выйти из игры, я не могу тебя остановить.
Кэррингтон наблюдал за мной с отстраненным интересом.
— Ну? — протянула она.
Я произнес грязное слово.
— Ты знаешь ответ.
— Тогда пошли работать.
Новичков перевозят на беременных швабрах. Старожилы висят снаружи шлюза, болтаясь на поручнях внешней поверхности вращающегося Кольца.
(Это нетрудно при тяготении меньшем, чем половина g.) Они .смотрят по направлению вращения, и когда место их назначения показывается на горизонте, они просто спрыгивают. Реактивные двигатели, встроенные в перчатки и ботинки, обеспечивают необходимую корректировку курса.
Расстояния, которые нужно преодолеть, невелики. Но старожилов, учтите, очень немного.
Мы с Шерой были старожилами, которые провели больше часов в невесомости, чем некоторые техники, работающие на Скайфэке годами. Мы использовали реактивные двигатели экономно и эффективно, главным образом для того, чтобы утратить импульс, переданный нам вращением покинутого Кольца. У нас были микрофоны на горле и приемники размером со слуховой аппарат, но мы не беседовали, летя сквозь пустоту. Нахождение вне локалвной вертикали — явно определенных «верха» и «низа» — гораздо больше приводит в смятение и угнетает, чем это может себе представить человек, никогда не покидавший Землю. Именно по этой причине все постройки Скайфэка ориентированы относительно одной воображаемой «эклиптики», но это мало помогает. Я размышлял, смогу ли я к этому когда— нибудь привыкнуть, — но даже еще больше меня интересовало, смогу ли я привыкнуть к прекращению боли в ноге. Она вроде бы даже в условиях искусственного тяготения, созданного вращением, терзала меня меньше.
Мы причалили к поверхности новой студии и сделали это гораздо легче, чем приземляется прыгающий с парашютом. Это был огромный стальной шар, усыпанный солнечными батареями и устройствами для выделения тепла, прикрепленный к еще трем сферам, которые находились на разных стадиях строительства; там даже сейчас работали ребята Гарри Штайна. Мак— Джилликади сказал мне, что по завершении работ комплекс будет использован для «управляемой обработки плотности», и когда я ответил:
