Тимоти Зан - Магические Миры
– Ну, и что? – спросила Даная оглядываясь.
– Терпение, мисс Панья, терпение, – посоветовал ей Раваджан. – Темп жизни в Шамшире гораздо медленнее, чем тот, к которому вы, вероятно, привыкли. Садитесь и вслушайтесь в звуки ночного Келайна.
– Я же сказала, меня не интересует ночной Келайн. По горло сыта тем, что видела днем, – проворчала девушка, однако подтащила другое кресло к перилам и плюхнулась в него. Снизу, с улицы, доносились звуки настраиваемых музыкальных инструментов и усиливающийся гул голосов – местное население собиралось на праздник.
– Что это там, на той стороне улицы, бар? – спросила Даная.
– Нечто вроде. Там проводится вечеринка. Впрочем, «вечеринка» – не совсем точно сказано, поскольку участвовать могут все желающие.
– Судя по шуму, похоже на обычное студенческое сборище.
– Хм. Думаю, вам бы там понравилось, но если вы не хотите идти туда… Смотрите-ка, – он вдруг указал пальцем на небо.
– Что?
– Неболеты… видите?
– Да… Ого, сколько их! Куда это они отправляются в такой час?
– На восток, к Форжу. Транспортируют туда всевозможные приспособления, которые сегодня в Келайне вышли из строя.
– Как… они… – Умолкнув, она пронаблюдала за небесным караваном, пока тот не скрылся из поля зрения, потом повернулась к Раваджану: – Я насчитала, по меньшей мере, двадцать. И все, что они переправляют, будет за ночь отремонтировано?
– Да, будет. Хотя мы толком не знаем, чинят они там или просто привозят другие, во всяком случае, возвращают абсолютно такие же.
– Так почему же не пометить один из них? – спросила Даная. – Или еще лучше – почему бы не попытаться проникнуть в этот… как вы назвали… Форж?
– Это местная Черная башня, – объяснил Раваджан. – «Форж» – аббревиатура из начальных букв названий четырех протекторатов, окружающих башню. Признаться, мы попытались пометить некоторые из неисправных штуковин, но это ничего не дало. Что же касается проникновения в Форж… – Он пожал плечами. – Пробраться туда, в принципе, возможно – по крайней мере, так говорят легенды. Проблема в том, что все ремонтные работы проводятся – если они вообще проводятся – внутри герметично запечатанных модулей, а попытки взломать их заканчиваются тем, что отовсюду наваливаются тролли и вышвыривают вас из башни.
– Значит, именно это всех и разочаровывает? Невозможность понаблюдать за ремонтом чудесной техники?
– А также то, что невозможно разобрать какое-нибудь приспособление, не разрушив его, и невозможно сколь либо обстоятельно его исследовать, и невозможно утащить во Внешние Миры ни единого кусочка здешней техники. Так что, чем дольше человек из Двадцати Миров находится на Шамшире, тем больше он терзается вещами, которые выше его понимания.
Даная фыркнула:
– Простые человеческие зависть и алчность.
Раваджан взглянул на девушку с раздражением.
– Зависть – да, алчность – нет.
– Ну, что же, возможно, – неожиданно согласилась Даная.
Несколько минут они сидели в молчании. Праздник внизу был в полном разгаре. Толпы разодетых жителей Келайна ходили туда-сюда, слышались веселые возгласы, смех, пение. Раваджан подумал об одной из многочисленных загадок, что преподносила здешняя культура ученым-социологам: в этом средневековом, в сущности, обществе даже крестьяне имели массу времени для отдыха и развлечений…
– Вы бы действительно позволили тому подонку ударить меня?
Раваджан очнулся от социологических размышлений.
– Да, – решительно ответил Проводник. – Если бы он решил воспользоваться таким правом, для нас это было бы наилучшим выходом из инцидента, причем весьма серьезного – мы едва избежали очень крупных неприятностей.
Даная насупилась и проговорила унылым тоном, уставившись в пространство:
– А поскольку именно я вовлекла нас обоих в этот инцидент, мне следовало преподать хороший урок, да? – Она вздохнула. – Ну, что же, может, так мне и надо. Вы, вероятно, способны спокойно наблюдать, как женщина подвергается насилию. Я не смогла.
– Лишнее доказательство тому, что вы совершенно не уразумели сути происходящего, – констатировал Раваджан. – Если бы те негодяи позволили себе зайти так далеко, чтобы и в самом деле причинить ей какой-то вред, тогда именно они оказались бы по уши в дерьме. И они прекрасно это понимали. В основе законов Шамшира лежит древнейшее правило: «Око за око, зуб за зуб», – которое распространяется равным образом на всех людей. Особенно в городах Промежутков, которые, в общем-то, несколько более демократичны, нежели протектораты.
Даная поразмыслила над словами Проводника.
– Да, может быть, я действовала несколько необдуманно, – неохотно произнесла она.
– Необдуманно, черт подери! – резко отозвался Раваджан. – Нас ведь могли убить. Вот что, предупреждаю: такого не должно повториться, иначе я прерываю наше путешествие и немедленно доставляю вас назад, в Порог. Понятно?
Девушка обожгла его взглядом.
– Послушайте, не будьте вы таким занудой. Я была не права и признаю это. Обещаю впредь исполнять все ваши указания. Удовлетворены?
– Я просто в восторге. – Раваджан, собственно говоря, и не намеревался обижать девушку, но после дурацкой сцены нынешним утром он решил, что лишняя взбучка пойдет ей только на пользу. – И я был бы вне себя от счастья, если бы вы объяснили мне, зачем тащите за собой профессионального телохранителя.
– Что?.. – вскинулась Даная. – Черт бы его побрал… Харт, верно? Где он?
– Если к моим советам прислушались, остался в Пороге. Но некоторые из моих коллег могут не устоять перед деньгами, которые буквально сыплются из него.
– Проклятье. Но ведь он не может найти нас здесь… или может?
– Не знаю. Он, что, представляет для вас какую-то опасность?
– Не опасность, нет. Он раздражает меня донельзя. – Она вздохнула. – Харт следит за каждым моим шагом, повсюду выискивает несуществующие опасности и… как бы это сказать… устраняет все преграды на моем пути, которые я намерена преодолевать сама.
– Так почему же вы не отошлете его прочь?
– Потому, что не я плачу ему жалованье, а мой отец. Это папуля видит чудовищ за каждым кустом.
– Может, ему известно нечто, что неведомо вам? – предположил Раваджан.
– Например?..
– Например, что сложились какие-то новые обстоятельства, из-за которых он и решил не оставлять вас одну, без опеки.
Даная фыркнула.
– Папуля – великий паникер, к тому же – параноик. Послушали бы вы его… – Она вдруг осеклась. – Во всяком случае, нам не следует особенно беспокоиться насчет Харта, поскольку мы уже находимся по эту сторону Туннеля.
Раваджан задумался. В ее словах был смысл; кого бы ни боялся отец Данаи – похитителей, наемных убийц или еще бог знает кого, – подобные опасности вряд ли могли подстерегать девушку в Тайных Мирах. И все же…
