Поль Уинлоу - Конан и карусель богов
Когда упало третье тело со снесенной напрочь головой, Конан уже не сомневался в победе. Никто не пытался помочь жрецам; что ж, быть может, это запрещено какими-нибудь местными дурацкими законами, а нам это только на руку!
Против Конана оставалось теперь лишь семеро жрецов, однако теперь они нападали явно осторожнее. Так... следующим вот этого, самого шустрого... ага, ты уже замахиваешься... ну кто же так атакует, самоубийца!!!
Совсем молодой жрец с выкаченными безумными глазами с визгом кинулся на Конана, забыв и думать о защите; клинок киммерийца пронзил смертника на сквозь, однако последнее судорожное движение умирающего еще глубже насадило его собственное тело на страшный вертел в руке Конана, а коричневая кисть, сжимавшая длинный жертвенный нож, все же дотянулась до киммерийца. На горле варвара заалела длинная, но неглубокая царапина.
Она ни в малейшей степени не угрожала жизни: Конан получал их без счета и мимоходом даже подивился, стоило ли его врагу так бездарно отдавать жизнь за никчемную отметину - подумаешь, несколько капель крови!..
Несколько этих самых капель крови скатились по мощной груди Конана и, сорвавшись, упали на полыхавшую по-прежнему поверхность Камня.
В тот же миг жрецы, как по команде, отскочили от киммерийца, разом упав на колени и молитвенно воздев руки. По Камню же от того места, где его коснулись алые капли, начали стремительно разбегаться ослепительно-белые круги, настолько яркие, что на них не возможно было смотреть; в сознание Конана ворвался торжествующе-исступленный вой многих и многих тысяч голосов, в котором утонули крики пиратов с "Крылатого Дракона". Все бессчетное сонмище коричневокожих остроухих зрителей непонятного и кровавого спектакля выло, вопило и визжало в безумном упоении, словно наконец-то свершилось нечто, ожидаемое столь давно, что об этом уже почти все забыли...
Жрецы хором затянули что-то протяжно-заунывное, раскачиваясь, как в трансе; ничего не понимавший в происходящем киммериец уже шагнул вперед, чтобы разом покончить с этими безумцами - однако мир вокруг него в этот миг начал стремительно меняться. Дневной свет померк; со всех сторон, нарастая, надвигался низкий громовой рык, а затем Конану показалось, что земля под ослепительно-белым Камнем Судеб разверзлась и они все летят вниз, в неведомые бездны; вверх взметнулись серые каменные стены, сложенные из громадных необработанных блоков, очень напоминавшие внутренности того Храма, куда они с командой попали вчера и отыскали скрытую под алтарем сокровищницу.
А потом внезапно грянул тяжкий, сотрясший все вокруг удар; даже Конан не смог удержаться на ногах, распластавшись на горячей поверхности Камня.
Теперь они вроде бы стояли прочно; однако оказалось, что Конан остался в полном одиночестве - и коленопреклоненные жрецы, и уже приготовленный к закланию пират исчезли. Киммерийца на краткое время окружила непроглядная тьма - а затем ее внезапно прорезали колючие лучи бледно-розового цвета. Конан невольно повернул голову - среди тьмы горела бледная светящаяся розовым арка, из-под которой одна за другой появлялись какие-то призрачные фигуры - люди, великаны, карлики, крылатые львы, чудища с головой орла и туловищем пантеры, с широкими коричневыми крыльями; громадные змеи, свившиеся в клубок, и притом ловко сжимающие петлями своего тела длинные мечи и копья с кроваво-красными пылающими наконечниками... И все они шли мимо полыхающего камня, словно мимо путеводного маяка, делая все, как один, поворот возле него и направляясь куда-то вверх...
Шествие продолжалось довольно долго: не меньше пяти десятков причудливых созданий миновало замершего киммерийца: и было не понять - видит ли он перед собой созданий из плоти и крови, или же странных духов, а, быть может, все это ему и вовсе снится?! Камень, казалось, плавает в черном океане пустоты; лестница исчезла вместе со жрецами.
Киммериец с яростью ударил себя кулаком по колену. Чародейство! И он снова угодил в хитроумно расставленную ловушку! Проклятье, теперь-то ясно, почему эти коричневые твари беспрепятственно дали ему добраться до зачарованного камня! Ясно, почему никто не смел заступить ему путь, пока он не оказался на месте! Им нужна была его, Конана, кровь.
Верно, только она могла разомкнуть некую волшебную цепь, высвободить из заточения давным-давно лежавшие скованными силы... И затем - двинуть их... куда? К какой цели?
Киммериец не мог, разумеется, объяснить, каким был - в деталях механизм свершившегося волшебства, почему именно его кровь нужна была Камню Судеб - да теперь это, в сущности, было уже совершенно неважно. Он провалился в какие-то неведомые преисподние... и все же надежда еще не покинула его.
Киммерийцы с молоком матери впитывают умение карабкаться по отвесным скалам и спускаться по гладким кручам, где даже изощренный глаз не сможет найти за что уцепиться: за годы эта способность Конана не притупилась. И, хотя пальцы лишились части их былой силы и ловкости, он без особых трудностей спустился по отвесному боку камня... и нога его провалилась в пустоту. Камень словно плавал в воздухе, поддерживаемый невидимыми колдовскими нитями; дороги с зачарованного острова не было.
Конан подобрал валявшийся на поверхности Камня небольшой осколок обсидианового клинка, швырнул его вниз - и так и не дождался звука падения. То ли пропасть внизу и вправду оказалась бездонной, то ли волшебство лишило его слух остроты; но, так или иначе, прыжок наугад в чернильную темноту мог означать быструю смерть.
И все же иного выхода у Конана не оставалось. Либо он прыгнет... либо останется ждать на этом камне - чего?
Киммерийцем овладело отчаяние. Это, как он считал, постыдное и недостойное мужчины чувство накатывало на него лишь считанные разы за всю его долгую жизнь; и никогда еще оно не было столь черным и доводящим до безумия, как в те часы. Из любой земной темницы, даже самой глубокой и тщательно охраняемой, он сумел бы выбраться; но бежать отсюда?!
- Кром, о Кром, помоги мне, - прошептал киммериец, прижимаясь пылающим лбом к холодной поверхности коварного камня. - Кром, могучий Кром, если мой черед настал - не дай мне сгинуть столь бесславной и позорной смертью!
Безумием было ждать ответа, однако киммериец внезапно приподнял голову - ему почудились легкие, негромкие шаги в окружающем мраке.
Бледно-розовые врата тем временем угасли; камень окружала сплошная завеса непроглядной темноты. Конан знал - там нет ничего, кроме Тьмы и Пустоты; однако он не мог ошибиться - кто-то быстро и уверенно шел к камню.
И потому он даже не удивился, когда на краю белоснежной глыбы появилась высокая фигура, облаченная в грубошерстяной плащ - точь-в-точь такой же, что носил в свое время подростком и сам Конан; плащ, который умели ткать только женщины горных киммерийских кланов.
