Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
— Хм! — Тронхейм загадочно улыбнулся новой, пришедшей ему мысли и сказал вслух: — А почему бы и нет!
Он включил и настроил стерегущую систему, заглянул в картотеку и, сняв параметры, сделал подстройку. После этого он сел в кресло к видеофону. Набрав номер кабинета директора станции, он принял деловой, озабоченный вид. Но экран видеофона был темен и пуст. Эрих вызвал центральный пост.
— Кэтти, детка, соедини меня с профессором. На мои сигналы — никакого ответа.
— Видите ли, мистер Тронхейм, директор просил его не беспокоить. Завтра он уезжает, и ему надо привести в порядок отчет.
— Как уезжает? Он же должен пройти профилактический осмотр!
— Не в моих силах нарушить приказ директора станции.
— Ах, черт возьми…
Эрих был раздосадован, что его план рухнул. Он прикидывал последствия отъезда профессора. Что это? Передышка в бою или Лумер хочет иметь алиби, если психобионик скоропостижно отправится в больницу?
— Мистер Тронхейм, вы еще что-нибудь хотели узнать?
Эрих поднял голову. Он забыл выключить видеофон.
— Нет, Кэтти. Хотя, если не секрет, профессор едет в Луна-город?
— Да, конечно.
— Каким способом?
— Рейсовой машиной, мистер Тронхейм.
— А разве она пришла?
Кэтти сдержанно улыбнулась его удивлению.
— Об этом, наверное, не знаете только вы. Мы давно изучили расписание. Вам прислать?
— Не нужно, Кэтти. У меня где-то было. А кто приехал?
— Никого. Оборудование, почта.
— Я имею в виду водителя.
— Рей О’Брайен.
— Рей? — Эрих подпрыгнул в кресле. — Вот олух! Как же я об этом забыл?
— Вы ждете писем? Вам нет.
— Спасибо, девочка! Я побежал. Рей обещал подвезти кое-что из оборудования.
Тронхейм выключил видеофон и чуть не бегом отправился в гараж. Махина рейсового планетохода высилась, как скала, среди легких приземистых экспедиционных машин ближнего радиуса. Нигде ни души. Видимо, никто сегодня не выезжал, и техники, закончив осмотр рейсовой машины, разбрелись по своим номерам. Стоя среди безмолвных механизмов, Эрих пытался сообразить, куда миг задеваться О’Брайен.
— Здорово, док! Вы еще не свихнулись?
Тронхейм обернулся. Ну, конечно, Рей выглядывал из люка своего планетохода.
— Начинаю. А что?
— Вы серьезно? — О’Брайен выпрыгнул из люка и, подойдя, обеспокоенно оглядел Эриха с ног до головы. — Вы шутите, доктор?
— Увы, — психобиофизик грустно усмехнулся. — Первые симптомы налицо. Поэтому я и хотел поговорить с тобой.
— Слушаю, док.
— Мне кажется, я мог бы разобраться в чем дело, но не успею. Ты говорил, что всегда возишь запас провизии.
— Есть, док. Понимаю.
— Я тебе заплачу.
— Что вы, я не наживаюсь на беде. Нас обеспечивают бесплатно. Дня на три оставлю себе, остальное могу выгрузить. Неделю продержитесь.
— Спасибо, Рей! Я только на тебя и надеялся.
— Я сразу понял, док, что у вас будут неприятности. Мне никто не верит. Ешьте только фрукты. Все остальное ненадежно.
— Боюсь, Рей, что ты в чем-то действительно прав. Во всяком случае следует попробовать.
Вечером Эрих перетаскал продукты в жилую комнату номера. Рей рассчитывал на свой аппетит. Потребности Тронхейма не шли в сравнение с ним, и психобиофизик при необходимости мог продержаться до завершения своих исследований. Настроение его улучшилось настолько, что он позволил себе плотный ужин: полбанки тушенки с сухими хлебцами и пару свежих огурцов из запасов Лумера, которые предварительно осмотрел с помощью лупы.
Ночью Эриху снился Иеллоустон, где он побывал однажды. Во сне он бродил по национальному парку и рядом с ним была его Лерлин. Тронхейм ощущал мягкость травы, вдыхал запах секвойи, слышал горячее бульканье гейзера и чувствовал прохладу руки Лерлин. Он проснулся и включил ночник. Его комната казалась нереальной в полумраке по сравнению с необычайно отчетливым, с полной гаммой ощущений, сном. Эрих поднялся и зажег верхний свет. Тоска по Земле становилась невыносимой. От нее один шаг до ностальгии… Похоже, что дело все-таки не в еде. Тронхейм достал записи и снова внимательно просмотрел свой рацион за последние две недели. Никакой закономерности не улавливалось. Закрепив датчики, снял с себя свежую психограмму. Да, тревожные симптомы усилились, блокада нервных центров расширялась. А если все-таки еда? Надо решительно исключить из рациона все, даже фрукты и овощи, иначе чистоты опыта не добьешься. Он прилег несколько успокоенный, но снова ему отчетливо грезились зеленые поляны, синее небо и пестрое платье невесты…
Утром Тронхейм доел тушенку, а заказанный завтрак снял с транспортера, записал рацион, в котором были два сочных красных помидора, и выбросил в мусоропровод. После бредовой ночи его шатало, но Эрих пошел в служебные комнаты. Работа не клеилась. Он просмотрел свои сны еще раз, удивляясь невероятной четкости изображения. Как и прежде, никаких посторонних звуков не записалось.
Эрих достал несколько таблеток от головной боли и запил их холодным черным кофе. Какая-то назойливая мысль мешала сосредоточиться, но он никак не мог ее уловить. Настроив стерегущую систему на восприятие бодрствующего состояния, Тронхейм расслабился, надеясь потом уловить проскальзывающую мысль по записи. Взгляд упал на карточку Лумера, которую он забыл убрать со вчерашнего дня. Повинуясь непроизвольно возникшему желанию, он машинально перестроил систему по его индексам. Неожиданно мигнула индикаторная лампочка. Психобиофизик затрепетал, как охотник, заметивший редкую дичь и повернул верньер подстройки. Зашелестели створки дверей. В комнату вошел профессор Лумер. Взгляд его скользнул по новой аппаратуре и остановился на Тронхейме. Эрих поежился, почувствовав себя на секунду подопытным животным, состояние которого профессор зашел проверить перед отъездом.
— Вы неважно выглядите. Плохо спали?
— Да, пошаливают нервы.
— Вам следует уехать с нами. Я могу задержаться на полчаса. Соберите основные материалы, а аппаратуру вам доставят после.
— Я еще не закончил работу.
— У вас есть вполне благопристойный предлог. Надо кому-то сопровождать Келвина.
— С этим справится Элси. Тем более у нее опыт.
— Она, к сожалению, занята.
— Благодарю за предложение. Я все-таки постараюсь закончить работу, — он нарочито подчеркнул слово постараюсь, — но Лумер никак не прореагировал на вызов.
— Ну, как знаете, — пожевал губами профессор. — Не могу настаивать. Что-нибудь передать вашему шефу?
— Нет, ничего. Разве что, — Эрих прямо посмотрел в глаза Лумеру, — у меня есть твердая уверенность: причина болезни не имеет ничего общего с условиями жизни на станции.
