Йен Уотсон - Книга Бытия
Но ничего этого я не сказала, не смогла. В конце концов, она была моей матерью. Причем дважды.
Это было раннее утро дня нью. Мы должны были отплыть через двадцать четыре часа — я, мама, Пэли, Донна и отобранная охрана — на борту шхуны «Красотка Джилл», которая была полностью в нашем распоряжении. Первый порт захода — Ганга.
Почти вся рукопись «Книги Звезд», переписанная Стамно, уже была вынесена из храма в кувшинах с двойным дном. Накануне вечером я закончила последние несколько страниц — оставалось Стамно их переписать, а Тэму упрятать в глину. Работы осталось на одну ночь.
Я сидела на верхней ступеньке мраморной лестницы, которая спускалась к улице Пемба. Я сидела обхватив колени руками, как будто в задумчивости наблюдая за тем, что происходит вокруг. Несколько человек заметили меня и приветливо помахали руками; я улыбнулась и кивнула им. Охранница Барта околачивалась поблизости, не спуская с меня глаз.
Из холла послышались голоса Тэма и Мелы, второй охранницы.
— Теперь давай посмотрим вот этот, — сказала она.
— О, вы же видели такие и раньше. — Тэм говорил совершенно небрежным тоном.
Я обернулась. Один кувшин он держал в руке, другой сжимал под мышкой.
— Вот именно, точно такой же, — сказала Мела. — Я подумала, как же такой опытный гончар, особенно теперь имея в руках превосходную глину, делает такие безобразные вещи, вместо того, чтобы изготавливать настоящий фарфор.
— Мне нужно поддерживать руки в форме.
— Да в такую форму и руку-то не засунуть! Как же их чистить, эти горшки? Я никогда не купила бы горшок, который невозможно отчистить.
— Это не горшок. Это кувшин для воды.
— Кстати, не раз за последнее время я видела, как ты относил такие в свою лавочку. И ведь их расхватывают быстрее, чем ты успел бы произнести «хранилище-Ка».
— Рад это слышать.
— А ты что, не знал?
Я не осмелилась продолжать наблюдение, чтобы не выказать беспокойства. Не пора ли устроить небольшую провокацию, чтобы отвлечь ее внимание? Например: Йалин падает с лестницы?
— А позволь-ка мне поближе поглядеть на произведения искусства, которые пользуются таким спросом!
Я услышала бессвязное бормотание, топот, потом звон разбившейся посуды.
— О, черт! — воскликнул Тэм.
Я резко обернулась. Кувшин, что был у него под мышкой, превратился в груду черепков.
— Смотри, что ты натворила! — взревел Тэм. Но в голосе его не было страха.
— А я как раз этим и занимаюсь — смотрю. — Мела разгребала осколки носком ботинка.
О! Разбитый кувшин был пустышкой. Тэм уронил его намеренно.
Я подскочила на месте:
— Эй, Мела!
Берта предостерегающе вцепилась мне в плечо.
— А теперь давай разобьем второй, — вкрадчиво предложила Мела.
— Эй! — прорычал Тэм. — Что за игру ты затеяла? — Но его щеки вспыхнули.
— Игру в безопасность гильдии, — отрезала Мела. Она ухватилась за кувшин в его руке. Тэм вырвал руку. Она ухватилась снова. Он рванул руку вверх, так чтоб она не могла достать.
Потом произошло невероятное. Мела выхватила из ножен мачете и полоснула по кувшину. Тот раскололся пополам, в руке у Тэма осталось только горлышко. Нижняя часть отлетела в мою сторону, ударилась об пол и разбилась вдребезги. Глиняные черепки разлетелись во все стороны и на полу остался лишь пласт сырой глины, из которого торчала кромка вощеной бумаги. Пальцы Барты сжимали мое плечо, словно тиски.
— Ну и что это? — торжествующе вопрошала Мела.
Тэм утратил хладнокровие. Отбросив горлышко кувшина, он кинулся спасать вощеный сверток. Мела бросилась туда же, все еще сжимая мачете, как будто ставшее продолжением ее руки. Именно такое расстояние — длина руки плюс длина мачете — отделяло ее от свертка. Как только пальцы Тэма сомкнулись вокруг плотно закатанной в глину бумаги, Мела свирепо обрушилась на них клинок. Лезвие мачете перерубило запястье Тэма и вонзилось в пол. На отсеченную кисть, пульсируя, хлынула кровь.
Тэм не кричал. Может быть, он еще не успел почувствовать боль. Может быть, шок от увиденного был сильнее боли. Он лежал растянувшись на полу, обезумевшим взглядом уставившись на свою правую руку, руку гончара, и культю-запястье, из которой струями била кровь.
Мела тоже растянулась на полу. Она все еще держалась за свое оружие, которое вошло лезвием в пол, как топор мясника в дубовую колоду. Ее зубы стучали, как в лихорадке.
Нет, Тэм не кричал. Но кричала я. И вот что было в моем крике: «Течение! Течение! Отними разум у Мелы! Убей ее! Отправь ее на Землю!»
Но ничего такого не случилось. Червь не восстал в голове у Мелы. (Может быть, и хорошо, что не случилось. Кому нужна жрица, которой стоит в порыве бешенства прочесть заклинание и она убьет кого ей вздумается?) Червь ничего не сделал, чтобы освободить меня из захвата Барты. Зато, услышав мои крики, в храме всполошились. Послышался топот бегущих ног. Мгновенно появилась Донна.
— Жгут! — закричала она.
Сорвав с себя ремень, она оторвала Тэму рукав и стала перетягивать ему руку ему выше локтя.
— Еще жгут! Тампоны! Повязку! — В считаные секунды Донна уже туго затягивала еще чей-то ремень Тэму вокруг плеча. К этому моменту у меня уже не было сил кричать, а он, я думаю, потерял сознание.
— Бальзам! И глину! Сырую глину, замазать повязку!
Наконец Донна поднялась. Мела топталась неподалеку, с вощеным пакетом наготове. Ее клинок так и торчал в полу. Она сунула Донне свою добычу.
— Вот! Он пытался тайком это вынести. Оно было залеплено глиной на дне кувшина. Когда кувшин разбился, он пытался это схватить. Он убежал бы с ним. Поэтому мне пришлось… Это был несчастный случай, Донна, его рука. Клянусь тебе!
Донна взяла пакет. Она разломала его, разворачивая листы, исписанные рукой Стамно, и бегло просмотрела их.
— Та-а-ак, — протянула она.
— Все произошло случайно. — В голосе Мелы звучала мольба. — Но ведь это важная вещь, правда?
— Да. Но ты… перешла все границы. И на глазах у нее! Уйди, Мела!
Мела исчезла.
Принесли широкую столешницу. На нее осторожно положили Тэма. Теперь он уже начал стонать, его била дрожь. Тело сотрясалось в конвульсиях. Две охранни-цы унесли его в храм. Донна медленно подошла ко мне и встала на колени, чтобы наши глаза оказались на одной высоте.
— Думаю, мы спасли его, Йалин.
— Спасли? — крикнула я ей в лицо. — Вы уничтожили его! Гончар без руки! С таким же успехом вы могли бы убить его, да так и следовало поступить! Дайте ему уйти в хранилище-Ка. Это единственное место, где он теперь может быть гончаром — в своей памяти!
