Фриц Лейбер - Мрак, сомкнись
Длинный узкий распылитель был подключен к сосуду, который принесли по приказу Дета. Брат Хулиан почувствовал его холодное дыхание даже сквозь защитное поле. С опаской отодвинулся.
— Короткое воздействие по всему дому, — приказал Дет. — Этого достаточно, чтобы закрепить наружные стены. А затем полная интенсивность непосредственно в стену. Мы проделаем в ней собственную дверь. Готов? Отлично! Брат Джафид, произноси свой абзац.
Раздался сильный, неприятно слащавый голос Брата Джафида:
— Пусть Воды Совершенного Мира откроют этот дом. Пусть они протекут сквозь него и смоют с него все порождения Зла.
Со слабым звуком, почти неслышным, напоминающим скрежет льда, включился излучатель нулевой энтропии. Снежные хлопья замороженного воздуха повисли в расширяющемся конусе его излучения. Заколдованный дом оказался в небольшом радиусе действия снежной бури. От него веяло арктическим холодом. Толпа, охваченная любопытством и притиснувшаяся к дому, подалась назад.
Конус излучения сузился, сконцентрировался на передней стене, проморозил ее насквозь. Затем слабое потрескивание прекратилось.
Жрец направился к дому по сверкающей кристаллами льда земле и ударил в стену жезлом. Промороженный материал разлетелся на части. В стене образовалось отверстие с зазубренными краями. Жрец пробежался по периметру отверстия, обкалывая острые углы и сосульки. Они, падая на землю, разлетались с нежным звоном.
— Теперь мы можем войти! — резко сказал Дет. — Сначала излучатель и жезлы гнева. Держитесь вместе. Опасайтесь ловушек и дверей. Слушайте мои приказы. Если найдете молодую ведьму, сразу сообщите мне.
Затем он заметил Брата Хулиана, стоящего в стороне.
— О ваше преосвященство, я совсем забыл о тебе! А ведь именно это ты хотел увидеть. Уступаю тебе почетное места Веди нас, Брат Хулиан.
— На..
— Мы ждем тебя, Брат Хулиан. Весь Мегатеополис ждет тебя.
Хулиан неохотно побрел по замерзшей траве. Холод проник сквозь защитное поле, и он стал дрожать.
Хулиан рассматривал дом. Его промороженные стены уже начали отпотевать под лучами солнца. Даже в таком виде нельзя было не заметить своеобразие пропорций, мрачную красоту его помещений. Он где-то читал о регулируемых домах Золотой Эры, пластиковые стены которых были эластичными и управлялись, а также закреплялись с помощью силового поля. Тот же самый принцип использован и для управления движущейся фигурой Великого Бога на Соборе.
Но эти воспоминания совсем не воодушевили Брата Хулиана. В значительной степени он разделял страх и почтительный трепет перед теми гордыми людьми, что жили в Золотую Эру. Вероятно, они так же отличались непредсказуемостью и самоуправляемостью, как и их дома, обладали таким же критическим и мятежным разумом, что и брат Жарль, наделены таким же насмешливым характером, как эта девушка-ведьма.
Хулиан полагал, что в Золотую Эру жизнь была трудна и неприятна. Ведь тогда не существовало Иерархии, которая планировала и управляла жизнью каждого. Тогда каждый зависел только от самого себя, от своих способностей, пробивной силы.
Он уже был совсем рядом с проделанным в стене проходом. А что, если древние обитатели дома все еще живут в нем? Идиотская мысль, конечно, но…
— Если в доме заметим какое-либо движение, — услышал он голос Дета, — мы сразу включим излучатель и заморозим видение. Тебе лучше передвигаться поживее, если ты не хочешь, чтобы твое защитное поле превратилось в оазис изо льда.
Хулиан торопливо вошел в заколдованный дом, протиснувшись в первую же дверь, которую увидел. Ему совсем не понравилась угроза Дета. Перспектива оказаться замороженным, пусть не надолго, в этом доме пугала его.
Слабое свечение нимба позволило ему разглядеть комнату среднего размера с куполообразным потолком, с мебелью, потерявшей первоначальный цвет от времени, но линии мебели, ее формы свидетельствовали об удобстве, комфорте. Хулиан кашлянул. Недавнее сотрясение стен подняло громадное количество пыли, которая все еще не улеглась. Пол слегка пружинил под его ногами.
Несмотря на то что Хулиан испытывал отвращение к этому дому, комната странным образом положительно подействовала на него. Кое-что ему даже понравилось. Например, диван, весьма напоминавший ему роскошную постель в его маленькой келье в Святилище.
Леденящее дуновение и скрежет, похожий на скрип зубов, раздался позади него. Он резко повернулся. Никого.
Но дверь в стене исчезла. Он был отрезан от остальных.
Первой мыслью его было: «А что, если все стены начнут сближаться?»
Диван, так понравившийся ему, пополз к нему навстречу по пыльному полу, как гигантская змея.
С истерическим хохотом Хулиан отскочил в сторону, но диван тут же последовал за ним. Причем увеличив скорость.
Двери в комнате отсутствовали. Хулиан попытался забаррикадироваться от живого дивана, используя другую мебель. Но диван раскидывал все предметы по сторонам. Снова Хулиан спасся бегством, но диван преследовал его с дьявольским упорством, как некое разумное существо. Хулиан поскользнулся, упал, отчаянно барахтаясь, охваченный паникой.
Теперь он оказался загнанным в угол. Медленно, будто наслаждаясь ужасом Хулиана, диван двигался к нему. Затем диван подался назад, издавая какой-то оскорбительный звук, распростер свои ручки и бросился к Хулиану. Диван крепко обхватил его ручками.
Давление на грудь мантии выключило защитное поле, нимб погас.
Мрак и эти гнусные оскорбительные объятия дивана… отчаянно Хулиан боролся с ним, старался вырваться, оттолкнуть его.
Если диван коснется его лица, он сойдет с ума. Хулиан знал это.
Но диван коснулся его лица. Сначала мягко, напомнив ему пальцы Шарлсон Наурии.
«Гуд бай, маленький Брат Хулиан», — вспомнил он.
Затем все сильнее и сильнее диван надавливал на его лицо. И Брат Хулиан теперь страстно желал одного: сойти с ума.
В его мозгу появлялась и исчезала одна идиотская мысль: если он выберется отсюда живым, ему никогда не спать спокойно по ночам в своей келье.
Внезапно давление ослабело. В стене открылась дверь, проник слабый свет. Хулиан, шатаясь, совершенно лишенный сил, тупо смотрел туда.
Затем в его парализованном страхом мозгу родилась мысль: там может быть спасение. Он бросился вперед.
И, выскочив в дверь, Хулиан оказался в окружении алых мантий жрецов. Среди них стоял Дет. Хулиан заметил искаженное лицо Дета, совершенно белое, за исключением глаз. Он кричал:
— Вот оно! Вот оно! В отверстии!
Хулиан наполовину полз, наполовину карабкался вслед за всеми, пока не выбрался из дома через проделанную в стене дырку.
