Николай Гацунаев - Звездный скиталец
В самый разгар его монолога женщина что-то сказала спутнику. Тот кивнул и положил ладонь ей на руку.
- Фрау чего-то изволят? - галантно осведомился герр Дюммель.
- Фрау спрашивает, не найдется ли у вас бутылки минеральной воды.
- Ми... - захлопал глазами хозяин. - Никак нет-с, минеральной не держим-с.
- Тогда просто воды из холодильника.
- Холодильника? - еще больше удивился хозяин. - Из ледника, вы хотели сказать? Это другое дело. Рэйя! - обернулся он к казачке, которая, закончив уборку, выжимала над ведром тряпку у порога. - Сбегай, голубчик, принеси куфшин холодной воды с этот, ну как его, лет, лет!
- Со льдом штоль?
- Й-а, со льдом. И пифа, пифа! На, фосьми деньги.
Как всегда, волнуясь, он начинал путать русские обороты с немецкими и говорить с диким акцентом.
Немного погодя гостям понадобилась ванная. Дюммель чуть не взвыл от отчаянья. К счастью, все уладилось и супруги Симмонс обошлись сколоченной из досок душевой кабиной во дворе, куда Дюммель, чертыхаясь и охая, натаскал из колодца сорок ведер воды.
Деловая часть разговора состоялась поздно вечером, когда после ужина при свечах фрау Симмонс ушла наконец в свою комнату, а мужчины закурили, удобно развалившись в широких кожаных креслах. Герр Дюммель курил неизменную носогрейку, господин Симмонс - странную папиросу с коротеньким коричневым мундштучком. "Европа", - вздохнул Зигфрид Дюммель.
- Послушайте, герр Дюммель, - спросил вдруг ни с того ни с сего приезжий. - Надеюсь, вы умеете держать язык за зубами?
"Вот оно! - пронеслось в голове немца. - Начинается! Чуяло мое сердце: что-то тут нечисто!". Однако вида не подал, ответил, важно кивнув:
- О да. На Зигфрида Дюммеля можно положиться.
- Я так и думал. И излишним любопытством вы тоже не страдаете?
- Зигфрид Дюммель уважает суверенитет.
- Похвально. Так вот, герр Дюммель, мне предстоят сегодня кое-какие деловые встречи. Не могли бы вы ссудить мне немного денег? Русских, разумеется. Иностранная валюта у меня есть. Завтра я обменяю в банке и верну вам долг.
Видя, что Дюммель колеблется, господин Симмонс достал из кармана два золотых соверена и положил на стол перед немцем:
- Хотите залог?
Герр Дюммель взял монету, поднес близко к свече, даже на зуб попробовал, настоящая ли. Осклабился.
- Дело есть дело, а, господин Симмонс? Сколько вам надо денег?
- Рублей двадцать. Золотом. А эти, - он кивнул на стол, можете взять себе. В задаток.
Дюммель кивнул, сгреб со стола монета и отправился за деньгами. Возвратившись, выложил на скатерть двадцать золотых рублей, столбиком, как в казино. Подмигнул, ухмыляясь:
- Хотите попытать счастья?
- Там видно будет, - беззаботно ответил гость, ссыпая монеты в портмоне.
Час спустя, когда уже совсем стемнело, Дюммель из своей комнаты слышал, как он, весело насвистывая, прошел по коридору к выходу. "Обдерут, как липку, беднягу", - подумал немец. Но постоялец вернулся неожиданно скоро и потом долго плескался в душевой, фыркая и напевая вполголоса.
Утром Дюммеля ожидал сюрприз: улыбаясь, как ни в чем не бывало, Симмонс высыпал ему на ладонь двадцать золотых монет.
- Не понадобились, - лаконично объяснил он. - Распорядились бы насчет завтрака, герр Дюммель. И пусть заменят скатерть. Вчерашняя была вся в пятнах.
- Слушаюсь, - почему-то по-военному ответил Зигфрид и еще некоторое время глядел, разинув рот, вслед уходящему по коридору иностранцу. - Дела-а!!.
После завтрака Симмонс опять куда-то исчез и вернулся только к ужину, потный, запыленный, но довольно улыбающийся. Дюммелю пришлось таскать ведрами воду в бочку над душевой кабиной, а когда он попытался принять душ после супругов, оказалось, что воды в бочке почти нет.
- Послушайте, Дюммель, - неожиданно спросил Симмонс после ужина, когда они опять остались тет-а-тет за бутылкой мозеля. - Почему бы, собственно, вам не нанять прислугу? Жалко смотреть, как вы надрываетесь.
Герр Дюммель насупился и густо побагровел.
- Стесненные материальные обстоятельства... - сипло забормотал он.
- Полно вам прибедняться.
Симмонс поднялся из-за стола, сходил в свою комнату и положил перед владельцем гостиницы тяжелый сверток. В свертке что-то глухо звякнуло.
- Здесь пятьсот рублей, - буднично сообщил Симмонс. Распоряжайтесь по своему усмотрению. Наймите прислугу. Постройте новую душевую. К этой не проберешься - целое озеро вокруг. Туалет оборудуйте, наконец. Кстати, почему бы вам не поступить ко мне на службу, герр Дюммель? Неплохое жалованье положу, а? Пятьдесят рубликов в месяц устроит?
- Золотом? - хрипло спросил отпрыск крестоносцев.
- Золотом, ассигнациями, монетой хивинской чеканки - чем вам заблагорассудится.
- Согласен, - поспешно кивнул немец.
- Ну вот и прекрасно. - Симмонс отечески похлопал его по плечу. - Все и устроилось. А то вы совсем приуныли, я смотрю. С сегодняшнего дня вы мой главный поверенный в делах. Или управляющий - как вам удобнее.
- Все равно, - прохрипел герр Дюммель.
- Мне тоже. Да вы пейте вино, Зигфрид. Хотите на брудершафт?
Было от чего закружиться непривычной к сумасшедшим симмонсовским зигзагам медлительной немецкой башке!
"Вот тебе и год тигра! - соображал он ночью, впервые за много дней нежась на свежей крахмальной простыне. - Я-то, положим, не тигр, зато герр Симмонс... Нет, за него надо обеими руками держаться. Этот своего не упустит и меня в обиду не даст!" Какую роль отводит он себе при тигре-Симмонсе, - Дюммель не уточнял. Задул свечу и повернулся лицом к стене.
На следующее утро, одетый по-дорожному, Симмонс заглянул в комнату Дюммеля. Оглядел обшарпанные стены, покрутил носом.
- Скверно живете, Зигфрид. Так и опуститься недолго. Проветривали бы что ли?
- Куда уж больше? - удивился немец. - И так день и ночь окно настежь.
- А вот это зря. Человек вы теперь денежный. Не дай бог воры заберутся.
До Дюммеля вдруг дошло, что Симмонс разговаривает с ним по-русски, причем вполне сносно. Открытие это так ошеломило немца, что минуты две он не мог произнести ни слова.
- Ну что вы на меня таращитесь? Обдерут за милую душу. Сами говорили - год тигра. Распорядитесь, пусть решетки на окна поставят. Сторожа заведите, а то и двух. Но я не за этим. Я уезжаю, Дюммель. По делу, разумеется. - Симмонс усмехнулся. - Денька на два. Мадам останется на ваше попечение. Чему вы улыбаетесь?
У Дюммеля и в мыслях не было улыбаться.
- Вы мне эти штучки забудьте!
- Либер готт! - вырвалось у немца.
- То-то же. Я вам не следить за ней поручаю. Она в этом не нуждается. Смотрите, чтобы подавали кушать вовремя, чтобы в душевой постоянно была вода, ну и прочее.
Дюммель с готовностью кивнул.
