Евгений Усович - Тихая охота на бройлера
— Ну, как? — спросила Тося. — Увидели что-нибудь?
— Пока нет, — бодро ответил я. — Но еще не вечер.
Я достал из сумки бинокль и, сняв крышечки, стал протирать стекла.
Ого! — удивилась Тося. — Да вы, Олег Евгеньич, прямо как Джеймс Бонд подготовились. Откуда это у вас такой бинокль?
— Папа подарил, — отшутился я. — Чтобы легче было за девочками подглядывать издалека.
Теперь я разглядел, что крыши, действительно, очень похожи были на стеклянные. Сначала мне показалось, что они были светло-синими, но я тут сообразил, что, скорей всего, в них просто отражается небо. В бинокль стало видно, что над крышами возвышаются ажурные сооружения, которые я определил, как антенны, хотя вид у них был весьма непривычный. Больше я в бинокль ничего разглядеть не смог.
— Ой, и мне дайте посмотреть, — попросила Тося. — Интересно, а город видно будет?
Я отдал ей бинокль и разочарованно огляделся. Ничего интересного вокруг решительно не было. Разве что двадцатиэтажные башни нового микрорайона на правом берегу, что красивыми уступами сбегали к Дону. Наверно, как раз на них и смотрела Тося. Надо признаться, отсюда они выглядели очень эффектно.
— Хотела бы я жить в таком доме, — вздохнула Тося, возвращая мне бинокль. — Там, с высоты, вид, наверно, потрясающий.
— Ну что, пошли купаться? — сказал я. — А то я уже закипаю.
Мы вернулись на пляж. Горячий бетон так и подталкивал окунуться, но Тося бросила полотенце и уселась на него.
— Я чуть посижу, ладно? А вы купайтесь.
Я сбросил майку и джинсы и сделал несколько движений руками. Тося с любопытством смотрела снизу вверх на мой стриптиз.
— Олег Евгеньич, а у вас фигура, между прочим, ничего, — сказала она, наконец, видимо рассмотрев все, что надо. — Вы что, боди-билдингом занимались?
— Нет, — засмеялся я. — Тоже папа подарил. Ну, еще в армии подправили.
Хорошо смотритесь, — благосклонно заметила она. — А в халате не видно.
Я погрозил ей пальцем и, войдя в воду, нырнул, задержав дыхание на несколько минут. Когда я вынырнул, то увидел, что Тося уже разделась. Заметив меня, она помахала рукой. Я выбрался на берег и, шутливо брызнув на нее водой, уселся на полотенце, с наслаждением вытянув ноги и подставив лицо солнышку. Тося вскочила и, осторожно ступая по щербатому бетону и, ахая, направилась к воде. Узенький лоскуток на ее талии соблазнительно покачивался в такт движениям.
— Танец маленьких стрингов, — пробормотал я, с удовольствием созерцая приятный процесс. — Интересно, кто первым решил, что ЭТО можно называть одеждой?
Тут я неожиданно обнаружил, что мне вдруг стали тесноватыми плавки и, бросив быстрый взгляд по сторонам, поспешил перевернуться на живот.
— Х-ха, этого еще не хватало. Ну, начальник, твою дивизию… Пожалуй, с ночевкой надо повременить, а то рискуете вы, Олег Евгеньевич, проснуться в уютной девичьей спаленке от того, что будущая теща позовет вас к завтраку…
Я положил голову на руки и закрыл глаза, ощущая сладкую дремоту. Но холодный душ неожиданно прервал ее. Я вздрогнул и открыл глаза.
— Один-один, — рассмеялась Тося, опускаясь рядом и прижимаясь грудью к горячему бетону. — Ой, господи, до чего хорошо. Ой, я наверно, сейчас умру.
Я улыбаясь смотрел на нее, подперев рукой голову.
— Олег Евгеньич, вы же так сгорите, — вдруг всплеснула она руками. — Вы же совсем белый. А ну, подождите, я вас сейчас кремом для загара натру, у меня с собой есть.
И, заметив, что я открыл рот, решительно предупредила:
— И никаких возражений!
Прохладные нежные ладошки щекотно пробежали по моей спине, и я мысленно поздравил себя с тем, что лежал на животе. Нет, все-таки Марик прав, пора мне кое-где побывать. И не далее, чем завтра…
— Ну, вот, — удовлетворенно сказала Тося. — Теперь грудь натрем.
Я открыл рот, чтобы возразить, но не успел. Тося замерла, видимо что-то разглядывая, и вдруг испуганно прошептала:
— Волосы!
— Где? — недоуменно спросил я. — На спине? Никогда у меня там волос не было. А ну, покажи…
— Нет, — таким же шепотом продолжала она. — На голове, где мы кремом мазали.
— Да ладно, — недоверчиво улыбнулся я. — Придумала, тоже.
— Ничего я не придумала, — уже нормальным голосом сказала Тося. — Сами попробуйте. Щетина, как на бороде.
Я сел и потрогал лысину. Действительно, под пальцами ощущалось легкое покалывание.
— Я же вам говорила! — обрадовалась Тося. — А вы не верили. Вот вам и крем. Всего один день прошел. Сегодня еще намажем, и через неделю у вас прическа будет, как у Карла Маркса.
— Только этого мне не хватало, — рассмеялся я. — Слушай, ты пить не хочешь?
Я достал из сумки бутылку с водой и огорченно показал ее Тосе.
— Нагрелась.
— Пошли, лучше, чай пить, — сказала она. — Там мои уже заждались, наверно.
— Ну, что, Олег Евгеньевич, увидели что интересное? — спросил Виктор Матвеич, с аппетитом уплетая очередной пирожок со сливами.
Я смотрел на этот процесс и только восхищенно покачивал головой. Сам я что либо съесть был уже не в состоянии.
— Нет, Виктор Матвеевич. Ничего интересного, к сожалению, не увидел. Так… Забор, да крыши. Вот, если бы с вертолета…
— Ну, извиняйте, — развел он руками. — Вертолета у меня нету.
— Ну, вот, — я сделал вид, что огорчился. — А я уже губы раскатал, думал, займемся разведкой с воздуха.
— Мы кое чем получше займемся, — хитро прищурился Матвеич. — Мы с тобой рыбалочкой займемся. У нас на закате здесь знаешь, клев какой? У меня и места есть подкормленные…
— Извините, Виктор Матвеевич, — помолчав, сказал я. — Я забыл совсем, у меня сегодня ночевка никак не получится. Я маме пообещал антенну настроить, а то она завтра опять сериал не посмотрит.
— Жаль, жаль, — Матвеич явно расстроился. — Слышишь, мать, не получится у нас ужин. Гостю, видишь, ехать надо.
— Да слышу, — махнула рукой Галина Петровна. — Чего уж теперь. Матери, понятно, помогать надо. Вы уж приезжайте еще, пока тепло.
— Конечно, приеду, — поспешно сказал я. — Спасибо за прием, за угощение. Все было так вкусно. Тосенька, тебе спасибо за купание. Правда, я отдохнул, честное слово.
— Ладно уж, — отмахнулась Тося. — Так и знала. С вами никогда ничего не получается…
— Это ты о чем? — удивился я.
Но она обиженно повернулась и демонстративно ушла в дом. Я повернулся к хозяину.
— Ну что, Матвеич, пожестикулируете еще разок?
— Давай, — вздохнул он.
Я осторожно вывел джип из ворот, развернулся и, дав прощальный гудок, медленно отъехал от белых лебедей. И только выехав на шоссе, набрал, наконец, скорость и облегченно вздохнул.
