Ли Бреккет - Долгое завтра
Лен опустил голову. Он постоял с минуту молча, затем сказал:
— Нет, я не могу, — и отстранился от него, — не сейчас.
— Тогда в следующем году. Я расскажу ему о тебе.
— Посмотрим.
Исо хотел сказать что-то еще, но, казалось, не мог подобрать слов. Лен отошел. Он быстро поднимался по крутому берегу, вначале медленно, затем все быстрее и быстрее, почти бегом. По щекам текли горячие слезы, что-то внутри кричало: “Трус, трус, он уйдет в Барторстаун, а ты побоишься и навсегда останешься в этой дыре!” Лен ни разу не оглянулся.
Мистер Хостеттер провел в Пайперс Ране три дня. Это были самые тяжелые и долгие дни в жизни Лена.
“Ты еще не можешь уйти, — настойчиво твердил он себе. — Мать будет плакать, а отец винить себя, я не хочу делать родителей несчастными”. Но неотвязная мысль последовать за Исо не покидала Лена.
Обремененный своей тайной, Лен выполнял обычную работу спустя рукава. Он не отходил от дома, лес и поле больше не манили его. Мать принялась лечить его лавровым чаем. А Лен все время с напряжением прислушивался, не раздастся ли цокот копыт по дороге, он ждал, что приедет дядя Дэвид с вестью о пропаже Исо.
На третий день вечером он действительно услышал топот быстро приближающейся лошади. Лен как раз помогал матери мыть посуду. Было еще светло, на западе алел закат. Нервы Лена болезненно напряглись, и тарелки вдруг стали скользкими и непослушными. В воротах показалась тащившая повозку лошадь, затем — еще лошадь, и еще повозка, и еще. Во двор вышел отец, Лен последовал за ним, стараясь унять предательскую дрожь в коленках. Он ожидал одну повозку — дяди Дэвида, но три…
Все в порядке, дядя Дэвид здесь. Он сидел в своей повозке вместе с Исо. Рядом с ним был мистер Харкнис. Во второй повозке сидели мистер Хостеттер, мистер Нордхолт и мистер Клут. В третьей — мистер Фенвэй с мистером Глессером.
Дядя Дэвид слез с повозки и подошел к отцу, который уже спешил навстречу. За ним последовали мистер Хостеттер, мистер Нордхолт и мистер Глессер. Исо не пошевелился и даже не поднял головы. Мистер Харкнис пристально изучал Лена, все еще стоявшего в дверях, и взгляд его был злым и угрожающим. На какое-то мгновение Лен встретился с ним глазами, но тут же потупился. Ему страшно хотелось скрыться, но он знал, что это бесполезно.
Все мужчины подошли к повозке дяди Дэвида, который что-то говорил Исо. Тот пристально рассматривал свои руки, не поднимая головы и не проронив ни слова.
— Он не хочет с нами разговаривать, — сказал мистер Нордхолт. — Те слова просто вырвались у него.
Отец обернулся и кивнул Лену:
— Поди-ка сюда.
Лен медленно приблизился. Он не мог заставить себя поднять голову и посмотреть отцу в лицо.
— Лен.
— Да, сэр.
— Это правда, что у вас есть радио?
— Да, сэр.
— Это правда, что вы украли книги и прочитали их? Это правда, что вы не поставили в известность мистера Нордхолта, хотя вас предупреждали? И наконец, ты знал, что собирается делать Исо, но не сказал ни мне, ни дяде Дэвиду?
Лен вздохнул. Устало, как больной, старый, усталый человек, он поднял голову и с трудом выдавил из себя:
— Да, сэр, все это правда.
Лицо отца казалось высеченным из камня.
— Замечательно, — только и смог сказать он.
— Можешь поехать с нами, — обратился к нему Глессер. — Побереги свою упряжку для более важных дел.
— Ладно, — отозвался отец, холодно взглянув на Лена, что означало: “Следуй за мной”.
Лен пошел за отцом. Проходя мимо Хостеттера, он увидел печаль и сожаление на его лице, скрытом полями широкой шляпы. Отец и мистер Фенвэй влезли в повозку, а мистер Глессер взял вожжи.
Лен медленно опустился позади отца, он не мог избавиться от болезненной дрожи. Повозка, дернувшись, тронулась со двора, миновала дорогу и покатилась по меже западного поля к лесу.
Все остановились как раз там, где росли маки. Переговариваясь, вылезли из повозок. Затем отец повернулся к Лену со словами:
— Пойдем, покажешь, где это, — и показал на лес.
Лен не пошевелился.
В первый раз за все время заговорил Исо:
— Ну иди, показывай, — голос его дрожал от ненависти, — они все равно отыщут радио, даже если им придется поджечь лес.
Дядя Дэвид развернулся, ударил его по губам и произнес что-то из Библии.
— Ну же, Лен, — повторил отец.
И Лен сдался. Он показал тропинку в лесу. Как будто ничего не изменилось со времени их последнего посещения: тот же лес, та же тропинка, те же деревья, знакомые заросли дурмана. Но сейчас все это выглядело отталкивающим и негостеприимным, и большие сапоги безжалостно втаптывали и ломали ветки папоротника.
Наконец они вышли к месту, где сливались воды ручья и реки. Лен остановился позади дуплистого дерева.
— Здесь, — сказал он, не узнавая собственного голоса. Лучи солнца скользили по нежной зелени травы и деревьев, буроватые воды Пиматанинга отливали медью, где-то в стороне каркали вороны — Лену казалось, что они смеются над ним.
Дядя Дэвид грубо подтолкнул Исо:
— Доставай его.
Исо с минуту поколебался, затем засунул руку в дупло и вытащил завернутые в парусину книги.
Нордхолт развернул их и отошел от дерева, чтобы получше рассмотреть.
— Да, — сказал он, — все в полном порядке.
Исо держал в руках радио, в его глазах блестели слезы. Мужчины застыли в нерешительности.
— Соумс просил передать его личные вещи жене, если что-нибудь случится с ним. Он показал мне ящик, в котором они хранятся. Фанаты на проповеди собирались разнести его фургон, и я поспешил забрать вещи и ящик, не открывая его.
Вперед вышел дядя Дэвид. Он вырвал радио из рук Исо, бросил его в траву и несколько раз наступил тяжелым сапогом. Затем подобрал то, что от него осталось, и швырнул в реку.
— Я ненавижу тебя, — сквозь зубы процедил Исо. Он обвел всех взглядом. — Вы не сможете остановить меня! Я все равно уйду в Барторстаун!
Дядя Дэвид вновь ударил его. Мистер Харкнис обшарил дупло, удостоверившись, что там пусто. Все собрались уходить, и мистер Хостеттер сказал:
— Я требую, чтобы мой фургон обыскали.
— Я знаю тебя давно, Эд, — возразил мистер Харк-нис. — Не думаю, что это необходимо.
— Нет, я настаиваю, — повысив голос, сказал Хостеттер. — Я требую, чтобы мой фургон обыскали сверху донизу. От однажды закравшегося подозрения недалеко до убийства, а плохие новости распространяются быстро. Мне совсем не хочется, чтобы другие думали обо мне так же плохо, как о Соумсе.
Лен содрогнулся от внезапной мысли, что Хостеттер пытается оправдаться.
А еще он понял, что Исо совершил роковую ошибку.
Дорога домой казалась бесконечной. На этот раз повозки не заехали во двор, остановились на дороге. Лен и отец вышли, Исо и дядя Дэвид остались в своей повозке. Затем мистер Харкнис сказал:
