Алексей Сазонов - Звездная Одиссея
Сомнений не было: перед ним стоил запечатленный в плавленом алмазе марсианин.
— Вот такими и представляла себе их Вера Степановна, — невольно вырвалось у него.
Ученый связался по гидролокатору с Борисовой.
— Вера Степановна, — позвал он. — Немедленно ко мне! Даю пеленг...
Не прошло и нескольких минут, как батисфера Борисовой остановилась рядом со Строковым. Медленно осело облако ила, поднятого винтами батисферы, и Борисова увидела марсианина.
— Прилететь в поисках спасения на другую планету и, погибнуть, исчезнуть навсегда?.. — с глубоким волнением произнесла женщина.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Уставшие, переполненные впечатлениями, участники исследований один за другим возвратились к лодке и собрались в ее салоне. Последними, в кают-компании появились Строков и Борисова. Все взоры устремились к ним.
— Разговоры отложить, — предупредил Строков. — Обедать и всем расходиться по каютам для составления отчетов..
Все уселись за стол.
— А где же Сюзанна? — спросила Борисова. Взгляды присутствующих скрестились на пустующем месте за столом.
— Продолжайте обедать, я выясню, — произнес Строков, вставая с места и покидая кают-компанию.
В радиорубке подводной лодки он начал настойчиво взывать в микрофон:
— ... Я база, я база... Сюзанна, отвечайте, где вы, отвечайте...
Но в ответ было одно лишь молчание.
— Я база, я база... — в который уж раз повторил Строков.
— Необходимо начать поиски, — сказал капитан. — Кто пойдет?
— Я!
Строков и Борисенко рязом обернулись. Перед ними, сохраняя свое обычное спокойствие и невозмутимость, стоял Крейсис.
— Хорошо, — сказал Строков. — Экипажу пока ничего не сообщать, — обратился он к Борисенко. — А я пойду с вами. Возражения излишни, — ответил он на безмолвный протест Крейсиса, — Давайте лучше восстановим в памяти, с чего мы начали исследования...
* * *
... Отстав от Строкова в момент неожиданного появления кальмара, Сюзанна повернула вправо и вскоре углубилась в лабиринт переходов огромного здания.
«Диски, диски, серые диски с записями марсиан...» — подобно маньяку, мысленно повторяла она. Время как бы остановилось для Сюзанны. Она упорно продолжала поиски и вот в одном из помещений увидела, вернее, угадала, то, к чему так настойчиво стремилась.
На покрытых толстым слоем подводного ила своеобразных стеллажах, укрепленных вдоль высеченных в базальте стен, рядами стояли серые диски.
Сюзанна чуть не задохнулась от счастья и, забыв обо всем, стальными сочлененными «руками» стала торопливо снимать с полок пачки_ дисков и через переходной тамбур принимать их в кабину батисферы. Просматривая один за другим диски с линиями записей и не дочитывая текста до конца, она отбрасывала их в сторону и торопливо бралась за следующие.
Напрасно взывал тревожный голос Строкова: «Я база, я база, отвечайте...» Сюзанна ничего не слышала. Но вот ее взгляд задержался на одном из дисков, и она погрузилась в чтение.
— «... Мы существуем на новой планете в изобилии воды и солнечного зноя... Как необычен этот юный мир! Восходит Солнце — и мы скрываемся от его уничтожающих лучей. Ночь приносит живительную прохладу. Но нет нигде укрытия от могучей силы притяжения.. А воздух — при каждом вдохе он обжигает, густой, пьянящий, смертельный... Здесь обитают разумные существа, подобные нам, какими мы были во времена полузабытого детства. Для них мы непостижимые существа, потому что не принесли им зла, спустившись с неба. Мы передали им знания, которые они смогли воспринять, а для себя построили жилища, создали всевидящий глаз, приблизивший нас к родной планете...»
Сюзанна вслух читала марсианские записи, не замечая, что разыскивавшие ее Строков и Крейсис почти вплотную приблизились к ней и слышат ее голос.
— «... Скоро год, как мы пришли сюда. Близится час испытания нашей планеты. И вот что случилось в предсказанный срок...».
Перед мысленным взором Сюзанны возник диск Марса. К нему медленно приблизилась другая планета и на близком расстоянии, измеряемом всего лишь десятками тысяч километров, разорвалась на части и увлекла за собой в виде шлейфа значительную часть атмосферы Марса. От внезапно понизившегося давления вскипели скудные марсианские моря и гигантские струи пара, как поднявшиеся дыбом волосы, устремились в пространство.
Слезы застлали глаза Сюзанны...
Крейсис через стекло своей батисферы вопросительно посмотрел на Строкова, давая ему понять, что хочет окликнуть Сюзанну. Но Строков жестом остановил его. Прерывать работу Сюзанны сейчас нельзя.
И снова в шлемофонах Строкова и Крейсиса раздался голос Сюзанны:
— «... Возврата нет. Она умерла для нас... Но и здесь нет жизни. Щедрость этой планеты для нас смертельна. В первый заход Солнца мы покинем ее в печали о прошлом, в радости за будущее. Уходим к себе подобным, переселившимся на другие планеты. Весть о нас в руке оставшегося».
Диск выскользнул из рук девушки и упал на пол кабины. Она в изнеможении откинулась на спинку сиденья.
— Радость за будущее! — невольно воскликнул Строков. — Вы слышали эти слова. Крейсис? Где же ваша «неизбежная» гибель разума?
— Вы торжествуете еще слишком рано, — заметил Крейсис и добавил: — Поймите, я тоже человек и хочу жить в надежде на будущее, но законы развития материи беспощадны...
Сюзанна, закончившая чтение, наконец оглянулась вокруг и внимательно прислушалась к разгоравшемуся спору. Перед ней предстали два человека, прожившие большую, трудную жизнь в науке, оба одержимые ею, но стоящие на двух различных точках зрения в своих убеждениях.
— Надолго ли избежали марсиане гибели? — с фанатической убежденностью продолжал Крейсис. — Они только временно ушли от нее и в поисках спасения прилетели на Землю. А сейчас над их мертвым городом три с половиной тысячи метров соленой воды.
— Опускание материковой поверхности произошло гораздо позднее их отлета, — возразил Строков.
— Допустим, но где доказательства, что они не погибли в мировом пространстве и все еще существуют?— В руке оставшегося, — почти закричала Сюзанна, указывая обернувшимся на ее голос ученым в сторону маячившего вдалеке полупрозрачного изваяния.
Еле различимые в свете электрофар, три батисферы медленно подплыли к огромному марсианскому памятнику, стоявшему между грубо отесанных каменных фигур.
Строкову невольно вспомнилась марсианская мелодия, тревожная, манящая, подобная тем, которые доносились к гомеровскому Одиссею с острова Сирен. В глубоководном костюме он вышел из батисферы и, с трудом преодолевая толщу воды, приблизился к фигуре марсианина. И вот они стоят рядом, похожие друг на друга, как сыновья единой матери — Природы.
