Ольга Онойко - Ррит Тираи
Он хотел бы сказать об этом Н’йирре, но побоялся, что выйдет дерзость, и не стал.
Когда они подошли к кораблю, дождь кончился. Верней, отступил: всего лишь на расстоянии нескольких шагов по-прежнему высилась стена прозрачного бисера. В небе показалась прогалина. Облака расходились. На тёмную обшивку упали солнечные лучи и заиграли искрами в дождевых каплях.
Певчий хманк приветствовал гостей.
Н’йирра догадался о том, что происходит. Тряхнув косами, он поднял голову и окинул ай’аххар таким взглядом, словно мог видеть сквозь обшивку.
— К’хирилл, — негромко проговорил он; он явно знал, что его услышат. — Да. Я понимаю.
Открылся шлюз. С тихим шелестом опустился трап. К’хирилл стоял в тёмном проёме. Он был одет в светлое, а лицо его словно утратило цвета, и он выглядел измождённым. Точно стебелёк, проклюнувшийся в бедных почвах, больной и слабый. Хманк, абсолютно уверенный, непредставимо могущественный. Он сошёл по трапу. Двигался он медленно, неуверенно. Р’йенра подался вперёд, готовый подать ему руку.
— Р’йенра, — произнёс К’хирилл едва слышно. — Пожалуйста, прости меня.
Р’йенра тяжело вздохнул.
— Ты — дурак, — сказал он. — Я испугался за тебя.
К’хириш кивнул и слабо улыбнулся.
— Я знаю. Спасибо.
Р’йенра мотнул головой. Минуту назад он предвкушал, как отчитает К’хирилла и нарычит на него. Но досада его истаяла вмиг. Хманк выглядел таким усталым, таким хрупким. Его хотелось только защитить. Немного поколебавшись, Р’йенра шагнул к нему и властно обнял за плечи. К’хириш повиновался с благодарностью. Что по этому поводу подумают люди Тираи, Р’йенру совершенно не беспокоило.
Опираясь на его руку, К’хирилл повернулся к Н’йирре. Лицо старейшины было непроницаемым.
В следующий миг глаза его расширились, а уши встали вертикально. У Р’йенры мурашки побежали по спине. Л’йарса отступил на шаг. Один М’рхайра ничем не выдал потрясения, а лишь фыркнул и ухмыльнулся.
К’хирилл заговорил на упрощённом общем. Выговор его был безупречен, лексикон — красочен и богат.
— Приветствую тебя от имени моей расы, великий старейшина. Я Кирилл, и люди назвали бы меня Кирилл аххар Аксара аи Владимир. В былые столетия между нашими расами пролегли реки смерти. Но ныне они обмелели, и над ними наводят мосты. Мой род и моя кровь обладают силой возвести ещё один. Я желаю этого, потому что признателен моему другу Р’йенре за его деяния.
Он умолк, улыбаясь. Лишь вздох спустя Р’йенра понял, что К’хирилл не раскрывал рта. С уст его не слетело ни звука. Он говорил мысленно — а фразовые обороты, какие следовало выбирать послу, определил, коснувшись разума Н’йирры. Он сделал именно то, чего хотел бы от него Р’йенра и о чём бы попросил его, если бы знал заранее. Хманк выказал уважение старейшине, одновременно с этим недвусмысленно продемонстрировав свою силу.
Понял это и Н’йирра.
Да, хманк повёл себя вполне по-человечески, и людям Тираи это пришлось по вкусу. Н’йирра ответил усмешкой.
— Не скрою, — сказал он, — ничего не желаю так, как вновь увидеть пустыню Аххарсе и кряж Ненэрхар, увенчанный младшими солнцами. Да будет завершён мост. Я Н’йирра аххар Ниши аи В’ринга, и да свидетельствуют знаки моих побед.
К’хирилл коротко склонил голову.
— Мост завершён, великий старейшина. Несколько часов назад Ррит Кадара услышала координаты этой звезды.
«Так вот почему его ветром качает!» — осенило Р’йенру. Ребёнок, придурок, сумасшедший! К’хириш связался напрямую с кем-то в безмерной дали, снял свой спасительный биопластик, вытянул страшную тяжесть только ради того, чтобы… Ради чего? Чтобы покрасоваться перед Н’йиррой? Безмозглый хманк! Р’йенру охватил гнев. Теперь у него вновь был повод на К’хириша накричать, и Р’йенра не собирался с этим затягивать.
Но сейчас он всё-таки легко сжал когтями его плечо.
А Н’йирра кивнул с достоинством, пряча под веками сияющие глаза.
5.
Экран мерцал. Ацарши в рубке чри’аххара пересматривала записи камеры. Н’йирра вошёл и остановился за её спиной, поприветствовав без слов, только запахом. Повинуясь лёгким движениям её когтя на управляющей пластине, сменялись кадры. Н’йирра пару десятков вздохов следил за ними, но не уловил логики в последовательности.
— На что ты смотришь? — спросил он.
— Ищу речь. До сих пор я смотрела на поведение и мало прислушивалась к словам.
Н’йирра покопался в памяти.
— Чуть назад, — посоветовал он. Ацарши шевельнула ушами. Экран погас на полвздоха, отдав рубку во власть сумрака, и засветился, показывая пищевое стадо — не вилорогов, а ни-ркхли. Конечно, это были не настоящие ни-рхкли. Длинные шеи, длинные ноги — вот и всё сходство. Просто милее было звать добычу привычным именем. Ещё животные предки людей охотились в основном на предков цангхьяр и ни-ркхли, так оно и осталось с тех пор… Цангхьяр вырастали крупней и давали больше мяса, но стройные ни-ркхли были вкуснее. «Сохранились ли на Кадаре пищевые животные?» — подумалось Н’йирре. Скоро, скоро они узнают.
«И всё же я не понимаю, — сказал на экране Л’йарса. Голос его звучал на рыке, яркие глаза сузились. — Как люди могли покориться? Почему война шла так долго? Я услышал, что хманки меняются. Но почему их не разбили и не уничтожили до того, как они успели эволюционировать?»
Р’йенра выглядел измученным — и телом, и разумом. М’рхайра косился на Л’йарсу со злостью. Он тревожился за «лезвие».
«Было много попыток уничтожить хманков», — ответил Р’йенра устало. Гнев Л’йарсы словно бы проскальзывал мимо него, не задевая, уходил в пустоту и рассеивался… Н’йирра отметил это и одобрительно кивнул. Ещё один дар; ещё компенсация за утраченное. Скорость разума восполнила потерю скорости тела, гибкость сменила силу, и стоит задуматься, кто на самом деле останется победителем. А подобного спокойствия и неуязвимости духа во времена Н’йирры достигали лишь величайшие бойцы. Их называли воинами Х’йарны, Вечного Учителя. Разумеется, к вершине они подходили совершенно другим путём — через опыт сотен убийств и отстранённый взгляд на собственную ярость. Как это удалось Р’йенре? Н’йирра намерен был изучить вопрос. Вот ещё хорошее дело, которым ему стоит заняться. Придётся отложить старость! Н’йирра улыбнулся.
«Было много попыток уничтожить хманков. Знаешь, чем они закончились?»
Л’йарса бессловесно оскалился.
«Нами, — сухо сказал Р’йенра. — Посмотри на нас, Л’йарса».
Ацарши молчала. Н’йирра поймал себя на мысли: он не верит, что сын найдёт достойный ответ. Странно! Спроси его кто впрямую, какого он мнения о Р’йенре, он ответил бы разве: «Для него ещё не всё потеряно». А теперь, выходит, он оценивает его настолько высоко?
