Роберт Шекли - Божий дом
— Понравилось? — спросила она, не то каркая, не то щебеча.
— Великолепно! — воскликнул Сэмми. — Ну и представление!
Ворон похлопал крыльями и поднялся в воздух, выписывая по комнате головокружительные виражи, и вдруг — хлоп! — в один миг опять превратился в Лууму, слегка ошалевшую, но весьма довольную собой.
— Великолепно! Просто чудесно! — повторил Сэмми. И к Артуру:
— Слушай, малыш, из этого можно сделать прибыльное дело!
— Говоря по правде, — сказал Артур, — с деньгами у меня стало туговато.
Сэмми пожал плечами.
— Расследование должно закончиться с недели на неделю, и тогда я выпишу тебе чек. Но когда в доме полно самых настоящих богов, какие могут быть проблемы с деньгами?
— Принимать богов в качестве гостей обходится недешево.
— Мы же внесли свою долю, — возмутился Листячок. — Разве мы не привезли тебе ничего из Божьего царства?
— Вы про слитки? То, что я выручил за них, уже истрачено.
— А все остальное барахло?
— Не приложу ума, что с ним делать, — признался Артур. — Я же не владелец антикварной лавочки.
— Можно мне взглянуть? — вмешался Сэмми.
Листячок удалился в гараж и притащил большую картонную коробку с вещицами, какие боги привезли с собой из неведомых краев, откуда прибыли сами. В коробке были кольца, броши, подвески и серьги, чаши и кубки, резные и литые статуэтки, браслеты и прочие безделушки. Сэмми перебрал все вещицы одну за другой.
— Здесь есть кое-что ценное, — сообщил он, помолчав. — Вот это похоже на золото, полным-полно серебра, и готов держать пари, что некоторые из драгоценных камней — настоящие. А уж о качестве изготовления и говорить не приходится.
— Понятия не имею, что со всем этим делать, — заявил Артур.
— Зато я имею, — не смутился Сэмми. — У меня есть парень, способный оценить стоимость камней и металла. Кое-что в этой куче выглядит по-настоящему древним. И есть парень, который может сбыть это добро на специализированном ювелирном рынке.
— И не придется указывать, откуда оно взялось? — усомнился Артур.
— Есть еще один парень, который может заняться подготовкой свидетельств о происхождении антиквариата. — Тут Сэмми обратился к Листячку напрямую:
— Не разрешите ли мне утрясти для вас данное затруднение? Я выколочу максимальную цену, а за комиссию возьму всего-то десять процентов. Будут еще кое-какие расходы, и все равно условия выгодные, не правда ли?
— По мне так все хорошо, — заявил Листячок.
— Стало быть, договорились, — обрадовался Сэмми, тряся Листячку руку.
— Есть еще кое-какое добро, — вмешалась Луума.
— Какое? — заинтересовался Сэмми.
— Мы подобрали его, — когда бродили по окрестностям в поисках пищи. Оно сложено в глубине гаража под брезентом.
На сей раз они отправились в гараж все вместе и обнаружили там аккуратно сложенные штабелем два тридцатидюймовых телевизора в фабричной упаковке, почти новую электрическую газонокосилку и сверлильный станок.
— Где вы все это взяли? — требовательно спросил Артур. — Я же ничего этого в глаза не видел!
— Мы решили, что тебе незачем об этом знать, — ответствовала Луума. Ты интеллектуал, и мы тебя уважаем. А вот твой друг — истинный бизнесмен.
— Точнее не скажешь, я бизнесмен, — объявил Сэмми. — Дайте мне парочку дней. Я знаком с людьми, которые знакомы с другими людьми, и те избавят вас от этого имущества с самой пристойной оплатой.
— Не возражаю, — откликнулась Луума, и Листячок кивком подтвердил свое согласие.
— Это неэтично! — возгласил Артур.
Все посмотрели на него так, будто он остался последним сумасшедшим на Земле.
— Не надо судить богов по человеческим меркам, — молвил Сэмми.
— Мне нравится твой друг, — высказался Листячок.
— Попозже вечером я вернусь сюда с грузовичком. Приятно иметь дело с вами, ребята.
С чем Сэмми и удалился, напевая: «Вот и настали вновь счастливые денечки…»
Глава 12
Деловые способности Сэмми были великим благом для богов, а Артура привели в изрядное изумление. Прямо на глазах Сэмми вырос из тощенького младшего брокера, над которым вечно подшучивали друзья, в важную криминальную фигуру со связями по всей Флориде. Товара на продажу день ото дня прибавлялось и прибавлялось, и Сэмми проявлял высочайшее умение избавляться от чего угодно, пряча следы в лабиринте сделок, — одни операции он фиксировал на бумаге кодом собственного изобретения, другие просто держал в голове. Он стал экспертом по украшениям и безделушкам божественного происхождения, нашел поставщиков излюбленной богами еды. Все было шито-крыто, поскольку сопровождалось щедрыми пожертвованиями в полицейские благотворительные фонды. И уж, конечно, Сэмми очень неплохо жил со своих десяти процентов, не говоря о беспрерывно возрастающих текущих расходах.
От него не требовали никаких финансовых отчетов. Как однажды заметил Листячок, боги — не бухгалтеры. А Артура отвлекли неожиданным делом, которое вскоре стало доминантой его жизни.
Впервые Артур прослышал про новый поворот событий от Сэмми, когда тот в очередной раз заглянул вечерком предъявить выручку и обсудить дальнейшие планы. Артур на этот раз даже не выходил, остался у себя в спальне, читая «Утешение философией» Боэция,[6] — чтение успокаивало, да и в утешениях он испытывал нужду. И тут в дверь просунулась голова Сэмми.
— Не мог бы ты, дружище, выйти к нам на минутку? Хочется кое-что с тобой обсудить…
Как-то само собой получилось так, что едва в дело вмешался Сэмми, Артура вынесло из центра событий. Его лично это вполне устраивало. Боги ему опротивели, и самым заветным желанием стало, чтоб они убрались по прежнему месту жительства и больше его не беспокоили. Дважды он даже рискнул сам затронуть этот вопрос, но Листячок уклонялся от ответа, ссылаясь на свою «миссию на Земле», которую надо-де завершить.
Когда Артур явился в гостиную, там сидели Сэмми, Листячок и Луума, а Йаах возился на кухне, смешивая напитки. Слово взял Сэмми:
— Артур, завтра тебе предстоит встреча с фотографом. Десять часов утра тебя устроит?
— Зачем вам моя фотография? — пришел в недоумение Артур. — Хотите напустить на меня злые чары?
Предположение вызвало общий чистосердечный смех.
— Да что ты, старичок! — воскликнул Сэмми.
Становясь богаче, он вводил в речь чисто британские обороты, звучащие странновато при его пронзительном выговоре в нос. — Суть, видишь ли, в том, что мы хотим основать новую религию, и ты станешь во главе всей затеи.
