Александр Воробьев - Огненная бездна. Часть 1
Висевший рядом Фаррел, вдруг с печалью в голосе спросил глядя в пространство.
— Ну почему в этом мире все происходит так несвоевременно?
— Ты вообще о чем? — не понял Анри.
Вздрогнув, Фаррел скривился, как от зубной боли.
— Простите, сэр, — оказавшись на корабле главный инженер сразу же стал до предела официален. — Просто мысли вслух.
Ответить Анри не успел, внешний люк наконец закрылся, и укатываясь вбок, стал открываться, люк внутренний. И едва в образовавшуюся щель смог протиснуться человек, шлюз стал пустеть, тем быстрее, чем шире открывался внутренний люк.
Воспользовавшись моментом, Фаррел протиснулся между двумя старшинами из службы связи, и скрылся в длинном коридоре. Анри остался висеть в опустевшем шлюзе, пытаясь сообразить, что же имел ввиду главный инженер.
В себя его привел писк коммуникатора, вошедшего в корабельную сеть. Теперь, очутившись внутри корабля он мог получать всю положенную информацию. Внутри?
Чертыхнувшись, Анри освободил шлюз, мысленно извинившись перед торчавшими снаружи. И в лицо ему пахнуло до боли знакомым запахом крупного корабля.
Непередаваемой смесью чуть суховатого воздуха, смазки, и легкого привкуса озона.
А еще на корабле пахло людьми. Сколь ни совершенна система очистки воздуха, а когда семь десятков мужчин живут на ограниченной территории, то очень скоро их запахами пропитывается все вокруг. И стоило выйти из шлюза, как запахи эти ударили в отвыкший от них нос.
Эта шлюзовая камера выходила в помещение размером с небольшой спортивный зал, плоскую коробочку с четырьмя выходами. Слева и справа от него темнели небольшие люки запечатывающие технический тоннель, а прямо перед лицом открывался проход к осевому коридору фрегата. Своеобразному позвоночнику корабля, что шел от двигателей к антенному лесу в носу. На "Цераме" и однотипных "Виконте" и "Котлине", осевой коридор представлял собой трехметрового диаметра трубу, с противовзрывными диафрагмами через каждые пятьдесят метров. В боевой обстановке осевой коридор намертво перекрывался, но в обычное время диафрагмы убирались в стены, и взгляд пронзал корабль от носа до кормы. Впрочем, зрелище открывалось довольно унылое. Длинный тоннель, освещенный тремя рядами светящихся трубок, да несколько десятков разнокалиберных люков, ведущих во все отсеки большого корабля.
Анри вылетел в осевой коридор, и только здесь, среди легкого гула механизмов слегка пришел в себя, и вытащил из кармана коммуникатор. Для начала следовало узнать, что делать в первую очередь, насколько серьезна опасность, и нестись ли сразу в Боевой Информационный Центр, или есть время заскочить в каюту, переодеться. Повезло, на коммуникаторе в правом верхнем углу тлел желтый значок с римской цифрой III. Третья степень боевой готовности, значит по условиям учений непосредственной опасности для корабля нет. Или это не учения? Что то же в конце концов засекли наблюдатели с Каллисто.
Шлюз, через который он попал на фрегат, находился на выступающей части корпуса между цилиндром переднего бака рабочего тела и двумя вращающимися башенками жилого модуля. Собственно в этом самом выступе помимо основного шлюза находились пусковые установки "Демиургов", двадцатимегатонных противокорабельных торпед.
Всего "Церам" нес двенадцать таких установок, имея к каждой по четыре дополнительных торпеды. Поскольку весил "Демиург" чуть меньше пятидесяти тонн, масса получалась изрядная, и места хватило для боекомплекта только на пять залпов. Хотя один черт, как то подумал Анри, все равно современные сражения столь коротки, что вряд ли торпед потребуется больше. Флоты сходятся, пуляют друг в друга всем чем могут, и разлетаются зализывать раны.
Он свернул направо, в сторону кормы, и пролетел по трубе осевого коридора совсем немного, метров сорок, до люка, ведущего в жилой модуль. Если уж оставалось время, то парадную форму Анри предпочитал заменить на повседневный комбинезон у себя в каюте, чем второпях скидывать ее, и лезть в гермокостюм нагишом в боевой рубке.
Войдя через переходную камеру в "южную" башню, Анри миновал двери лифта, и спустился по трапу на полсотни метров в сторону внешней обшивки, с каждой ступенькой ощущая, как растет сила тяжести. Вскоре она превысила одну шестую грава, что царили на Ганимеде, и Анри несколько сбавил скорость, привыкая к возросшим нагрузкам. Даже трое суток порой достаточно, что бы привыкнуть к низкому притяжению. Когда он спустился на уровень жилых кают, его едва немного повело в сторону — сказывалась сила Кориолиса, особенно ощутимая на фрегате, с его "башенками" жилого модуля, чья внешняя обшивка отстояла от оси корабля всего на сто восемьдесят метров.
Основным отличием от фрегатов прежних серий была повышенная конструкционная защита корабля. Поскольку масса фрегата не позволяла обвеситься броней подобно линейному кораблю, конструкторы пошли по другому пути. Они вынесли вперед часть баков с рабочим телом, этакий цилиндр восьмидесяти метров длиной, на котором кольцами в три ряда размещались сорок две башенки зенитных лазеров. Эти баки должны были дать практически полную защиту от плазменных сгустков линейных кораблей аспайров. Увы, в сражении у Иллиона аспайры продемонстрировали новое оружие. Мобильные орудия, что разгоняли заряды не до семисот, а до тысячи километров в секунду. С кинетической энергией около одиннадцати тонн в тротиловом эквиваленте. И защитит ли носовой топливный бак от такого удара, Анри не знал.
За носовым баком выступал еще на десять метров блин оружейного отсека с пусковыми установками и разгонными блоками протонных излучателей. Кольцевые ускорители протонных пусков занимали большую часть отсека, и на долю торпед оставалось совсем немного пространства. Впрочем, торпедное оружие в сражении у Иллиона уже показало свою низкую эффективность. Потому основные надежды, Анри возлагал на дальнобойные протонные излучатели, каждый из которых при попадании вызывал на цели взрыв, эквивалентный четыремстам килограммам тротила. Сначала развеять торпедами плазменный щит аспайров, и потом ударить в прореху всем, что есть на борту!
В очередной раз обкатывая стратегию будущих сражений, капитан-лейтенант Беллар спустился на жилой уровень, где среди прочих ютилась и его крошечная каютка. Еще одним отличием "Церама" от фрегатов предыдущих серий, была до предела сниженная масса. Конструкторы экономили буквально на всем, в частности, вместо сплошного барабана, жилой модуль построили в виде двух башенок, что могли вращаться вокруг центра тяжести корабля. А значит места для жизни семидесяти трех членов экипажа осталось гораздо, гораздо меньше. И если размер кают уменьшился ненамного, то бытовые помещения изрядно усохли в объемах. На борту "Церама" не нашлось места сауне, миниатюрному бассейну, и даже оранжерее! Тому, без чего многомесячные боевые дежурства в космосе превращались в настоящую пытку скукой.
