Анатолий Андреев - Звезды последний луч
— Спать хочу, — тоже грубовато ответил Лось и почувствовал, что и в самом деле засыпает.
Уснули оба. Солнце проплыло по небу, склонилось к закату, и разбудил их только условный свист Торнтула, вернувшегося с рекогносцировки.
17
Торнтул вернулся не один. Рядом с ним стояла женщина. Необычный ракурс искажал пропорции фигуры, лица вообще не было видно.
Первой поднимали женщину. Лось старался тянуть плавно. Один раз веревку все же закрутило, женщина ударилась о скалу плечом и коленом. Она не вскрикнула, хотя, когда ее подняли к площадке, лицо ее было неподвижно от боли. Иван подхватил ее, помог подняться на ноги. Лицо показалось ему знакомым. Встретив его изучающий взгляд, она насторожилась, но тут же рассмеялась.
— Неужели это вы? — глупо спросил Иван по-русски.
Она поняла и ответила чуть виновато:
— Я и сама себя в зеркале не узнаю, такую старушенцию пришлось изображать…
Да, это была Иххнор, ее смех, ее голос — неповторимый низкий голос, в котором проскальзывала легкая хрипотца… Лось уже поднимал Торнтула, а Иван все стоял рядом с девушкой и смотрел на нее сверху вниз.
— Можно, я буду называть вас Норой? — Спросил он, и она опять засмеялась, не таясь, но чуть слышно, только для него. Иван сообразил, что продолжает говорить по-русски, и повторил вопрос на ее языке. Она кивнула чуть приметно.
Торнтул был уже наверху. Они отошли от края обрыва и уселись на обломках скалы. Лось сворачивал веревку, стараясь делать это не спеша. Ему очень хотелось спросить про Аэлиту, но он сдерживался. Нора — Иван про себя уже не называл ее иначе — заговорила вполголоса с Торнтулом. Иван мог рассмотреть ее внимательнее. Не удивительно, что он ее не узнал. На ней было длинное, до пят, глухое лиловое платье, открытыми оставались только кисти рук. Продолжая разговаривать с Торнтулом, Иххнор перехватила взгляд Ивана. У нее зардели мочки ушей. Лицо оставалось бесстрастным. Умело наложенный грим превратил его в лицо еще не старой, зрелой и властной женщины, черты Норы едва угадывались в нем, и Иван подумал, что такой она будет лет через двадцать. Кого-то ждет завидная доля — быть рядом с Норой все эти годы и видеть, как распускается, цветет и зреет ее красота… Иван одернул себя — об этом ли сейчас надо думать? — и, чуть виновато глянув на молчащего Лося, спросил, узнала ли Нора что-нибудь об Аэлите.
— Я даже говорила с ней. Да-да! Говорила! Я ведь не кто-нибудь, а новая жрица храма Магр! — с комической важностью заявила Нора. — Аэлита ждет нас сегодня ночью. Завтра мы должны быть далеко отсюда.
— Да, — подтвердил Торнтул. — Завтра возвращается Верховная жрица храма, и тогда Иххнор будет разоблачена.
Лось с признательностью посмотрел на девушку. Ему захотелось сказать ей, что она может всегда на него рассчитывать — и сейчас, и в будущем…
Темнело быстро. Противоположный склон кратера еще слабо освещался последними лучами худосочной марсианской зари, а здесь уже настала ночь. Вверху высыпали немигающие звезды. В долине мерцали огни, но вскоре погасли и они — жители затерянного царства легли спать. Лишь в замке тускло светилось несколько окон.
Было тихо. Поэтому громом ударил спокойный голос Торнтула:
— Пора!..
Они спустились и пошли через кусты. Торнтул шел впереди. Фонарей не включали. Глаза привыкли к темноте, она перестала казаться сплошной. Неясными тенями, сгущениями мрака угадывались в ней деревья, камни, кусты.
Вышли на тропинку. Идти стало легче. Тропа светлела во тьме, как ручей. В кустах обочь тропы временами кто-то вздыхал и сопел. Наверное, опасности в том не было, потому что Торнтул не обращал на эти звуки внимания.
Как ни спешили, а к замку подошли только через два часа. Все спало вокруг. В поселке, через который они прошли, не было видно ни одной живой души.
Торнтул, вооруженный аэрозольным баллончиком со снотворным, обезопасил часовых, и они незамеченными проникли в замок.
В храм царицы Магр пришлось пробираться через подвалы. I Не успели они опустить за собой массивную каменную плиту и оглядеться, как из бокового придела вышел на шум служка при храме — толстый неопрятный марсианин с фонарем в высоко поднятой руке. Он недоуменно озирался. Иххнор выступила вперед, чтобы на нее упал отблеск света, и приказала, царственно вскинув голову:
— Подойди ближе!
Голос ее прокатился по храму, вернулся, отразившись от стен и купола. Служка несмело переступил разок-другой, во все глаза разглядывая новую жрицу, которую до того видел только мельком и которую — не поймешь — надо или нет слушаться. Он не успел решить этой проблемы — Торнтул молнией метнулся из темноты, наотмашь ребром ладони рубанул его по жирной шее и успел еще подхватить падающий светильник. Служку он подхватывать не стал. Тот опустился на пол и остался лежать грудой тряпья, небрежно брошенного на каменные плиты.
Иххнор схватила Торнтула за руку и потащила в глубь зала. Земляне, стараясь ступать как можно мягче, поспешили за ними. Еще один служка нарвался на них, Торнтул и его уложил жестоким ударом. «Ничего, к утру очнется», — пробормотал он, мельком глянув на упавшего. Наконец они оказались у цели. Но двустворчатая бронзовая дверь, ведущая в башню, где томилась Аэлита, оказалась запертой.
Это была хорошая дверь, прочная и массивная. Держалась она на больших кованых петлях — не дверь, а ворота, лишь немного не доходившие до пола. Руку в щель еще можно было просунуть, но пролезть могла разве что кошка. Проем над воротами перекрывала решетка.
Иван, заранее подумав: «Ах, плечо мое, плечо…», вздохнул и вплотную подошел к двери. Примериваясь, встал к ней спиной, уперся руками в верхний выступ створки, напрягся. В плечо словно воткнули, проворачивая, раскаленный гвоздь. Створка дрогнула, качнулась, приподнялась было и снова упала в свои гнезда. Иван перевел дух, отступил на шаг, окинул ворота оценивающим взглядом. Весили они, пожалуй, не менее двух тонн. Каждая створка — тонну… Конечно, по земным меркам.
Подавив желание растереть, помассировать плечо, Иван позвал Лося:
— Вставайте рядом, будем снимать одну сторону, иначе не справиться.
Они встали вплотную друг к другу. Иван был выше Лося, но сейчас это не давало ему преимущества. Напротив, Лось удобнее примерился к воротине, упер ладони в перекладину. Разом навалились они на дверь, отжимая ее кверху. Петли скользнули по стержням, зависли в верхнем положении.
— Е-еще… — с натугой выдохнул сквозь зубы Иван.
Дверь поднялась еще немного, качнулась, освобожденная от петель, и с глухим звоном ударилась углом о каменную плиту пола. Во все стороны брызнула каменная крошка. Не давая себе передышки, земляне сдвинули створку в сторону, пропахав в граните пола глубокую борозду.
