Виталий Забирко - Войнуха
- Это ты Комиссии расскажешь,- процедил он.
Кирш сник.
- Знаешь, я много думал. Я всегда был дилетантом. Раньше как поэт, теперь - как вершитель чужих судеб...
- Я, я, я! - взорвался Донован. - Все я! Устроил человеческую бойню, а теперь думаешь только о себе! Зачем ты это сделал? Заруби на носу: если теория не гуманна - она абсурдна! А фанфаронить, видите ли, он дилетант, будешь перед девочками, а не передо мной!
Кирш отвел глаза в сторону.
- Читайте еженедельник Комиссии по вопросам внеземных цивилизаций,- пробормотал он.
Донован внимательно посмотрел на него.
- Ты пьян?
- Нет. Нечем... А хорошо бы. И гитару... Побренчать, как ты говоришь. - Он помолчал немного, затем тихонько продекламировал: - "В жизни мужчинам немало дано: богом - женщина, чертом - вино. Но женщин желанней, хмельней вина есть для мужчин - война". - Он посмотрел на Донована. - Это Киплинг.
- Бренчал бы где-нибудь в другом месте, а сюда бы не лез,зло сказал Донован. - Вершитель судеб, черт тебя побери!
Кирш устало прикрыл глаза.
- Ты знаешь, у меня даже как-то было желание покончить с собой,- сказал он спокойно. - Убей фашизм в себе самом... - Он усмехнулся. - Хорошо звучит, а? В себе самом...
По лицу Донована заходили желваки.
- Для этого ты и нацепил на голову шлем защиты? Не спеши. Мы с тобой не на театральном сеансе.
- В том-то все и дело,- вздохнул Кирш. - Мне порой кажется, что все это сон. Кошмарный сон. Хорошо бы проснуться...
Они снова замолчали. Донован почувствовал, как в кармане запищала рация и вытащил ее.
- Донован! Донован! - звал Ратмир. - Вы нашли Кирша? Где вы? Тут кибер, я через него слышу, как вы разговариваете!
Донован встал, подошел к пульту и отключил передатчик.
- Это кто? - безразлично спросил Кирш. - Начальник экспедиции?
Донован не ответил.
- Понаехало шишек, руководителей, начальников... - Кирш вздохнул. - Ничего, разберутся. - Он вытер мокрый лоб, чтобы вода не капала на глаза. - Понимаешь,- сказал он,- вся беда в том, что для них это просто игра. Ни больше и ни меньше.
Донован поднял с пола баллон, закрутил вентиль и поставил его у стенки синтетизатора.
- Благодетель человечества,- с тоской в голосе сказал он.Ты приговорил этот мир к самоубийству и этого тебе еще мало. Хочется, чтобы все было красиво, с пафосом.
Краем уха он услышал за стеной зала какую-то неясную возню, быстрый топот босых детских ног и, прислушиваясь, замолчал. На мгновение в коридоре притаились, затем блеснула вспышка, кто-то захохотал, снова побежал, шлепая босиком по цементному полу, и в зал стремглав влетела Айя. Донован остолбенел.
- Ты что тут делаешь? Почему ты здесь, а не...
Он осекся. Вслед за Айей в зал ворвался человечек с интегратором наизготовку. Он остановился, словно ослепленный светом, а затем увидел Айю.
- Ага! - победно закричал он и нажал на спуск.
Донован рванулся наперерез, прыгнул к Айе и дернул ее за руку. Хлопнула неяркая оранжевая вспышка. На миг его окутал радужный туман, затем в шлеме щелкнуло реле, туман сразу же исчез, и Донован увидел, что лицо у человека начало вытягиваться. Он растерянно опустил дуло интегратора. Где-то сзади, за спиной, заливисто расхохоталась Айя.
У Донована задергалась щека. Это хорошо, что у меня на голове шлем, подумал он. Я ведь как-то об этом и не подумал. Он шагнул вперед, схватился за дуло интегратора и, вырвав его из руки человечка, зашвырнул под синтетизатор.
- Вон! - заорал он, повернул человечка за плечи и дал пинка. - Мерзавец! Чтобы духу твоего здесь не было!
- Ты что? - возмутилась Айя. - Доновен, как ты мог? Ведь мы просто играли!
Донован на негнущихся ногах подошел к ней, осторожно потрогал ее волосы. Губы его дрожали.
- Причем тут он,- спокойно сказал Кирш. - Если уж кого по морде - так это меня.
Донован молча взял Айю на руки, перенес ее к стулу и посадил.
- Доновен, как же это ты? - тихо спросила она, глядя ему в глаза. - Что с тобой, тебе плохо, да?
Он снял с себя шлем, надел ей на голову и наглухо застегнул.
- Не снимай его, пока я не разрешу,- сказал он.
- Зачем? Это что - новая игра?
Донован вздрогнул.
- Нет. Но так надо.
- У-у, я тогда не хочу! - закапризничала Айя. - Он большой и болтается на голове.
- Ничего. Это ненадолго. До вечера.
Айя недовольно поморщилась.
- Да... Ты на всех будешь так надевать? - саркастически усмехнулся Кирш.
Донован повернулся к нему. В глазах у него была откровенная, ничем не прикрытая ненависть. Он подошел к Киршу, взял его за ворот комбинезона и рывком поднял на ноги.
- Послушай-ка, ты... - сцепив зубы, выдавил он и оттолкнул Кирша к стене. - Ты хоть понимаешь, что ты здесь натворил?
Кирш отвел глаза в сторону.
- Да,- сказал он. - Я научил их убивать.
- Кто, кто дал тебе на это право?!
Кирш передернул плечами.
- Риторический вопрос. Никто не может дать такого права.
Он впервые посмотрел прямо в глаза Доновану, и на его лице резко обозначились скулы.
- Да, я научил их убивать друг друга! - почти выкрикнул он. - Я рассказывал им о штыковой атаке, обучал окопной войне, партизанскому ведению боя... Я учил их закладывать мины, бросать гранаты, стрелять из противотанковых ружей, интеграторов, деструкторов...
В Доноване начала закипать ярость. Не отрывая взгляда от глаз Кирша, он нащупал в кармане арлет и вытащил его. Кирш все это видел, но, даже не пошевельнувшись, только чуть побледнев, продолжал говорить.
- ...Я учил их хитрить, притворяться, пить воду из луж, пытать пленных, быть беспощадными...
("Ты болен",- сказал Аол).
...Я учил их ненависти, скрытности, подозрению...
("Ты заразен",- сказал Аол.)
...Я преподнес им все это, всю грязь человеческую, в виде аппетитного заманчивого торта, и они съели его, не заметив, что отравились...
("Ты заразил меня",- сказал Аол.)
...А затем я построил им этот город и сказал - вот вам место для игры. Воюйте.
Все,- оборвал его Донован. - Я думаю, ты все сказал.
Он закрыл арлет. Кирш замолчал и, не отрываясь, смотрел на него. Тогда Донован медленно, как на дуэли, поднял арлет до уровня глаз и нажал на спуск. Кирш вздрогнул, но даже не сделал попытки отойти в сторону. Он так и остался, прислонившись к стене, ждать медленно ползущее к нему, переливающееся, как снег искрами, смертоносное облако.
"Ну уйди же, уйди!" - кричало, разрывалось на части сердце Донована. Но Кирш так и не ушел. Облако достигло его, впиталось в тело, и только на комбинезоне остались перемигивающиеся искорки. Губы его конвульсивно дернулись, видно, он хотел что-то сказать, но уже ничего не смог и только улыбнулся, устало и вымученно. Затем лицо его начало стекленеть, будто покрываясь глазурью.
