Сергей Калашников - Длинный отпуск
Еще сотник сообщил, что дальше Альбауза противник пока не продвинулся, что король Сигизмунд IV, сеньор герцога, собирает большое войско и скоро придет на помощь.
О противнике было известно очень немного. Кочевые племена скотоводов издавна населяли обширные степи за горной грядой. Они часто воевали между собой и изредка совершали набеги на приграничные селения Альбауза, Тиберии и Монарды. Но это всегда были короткие налеты с целью грабежа, и, натолкнувшись на малейшее сопротивление, кочевники обычно отступали. Теперь из степи пришло огромное, хорошо организованное войско, спаянное железной дисциплиной и ведомое твердой рукой. Из допросов пленных стало известно, что численность войска - около двухсот тысяч вооруженных всадников. Руководит им каган Тенгиз, сумевший подчинить себе каганов всех степных племен и собравший под свою руку воинов с огромной территории. Три месяца пути - так оценил ее размер один из пленных.
Оставалось по заслугам оценить внезапность и стремительность нападения. Враг силен и опасен. Он разоряет селения и не позволяет собрать созревший урожай. Даже если объединенное войско короля Сигизмунда IV сумеет одержать верх, Альбаузу грозит голод этой зимой.
Степа не стал долго здесь задерживаться и приказал проводить его к полковнику, под чьим началом находилась эта сотня. Сотник выделил провожатых, и на рассвете они выступили. Два дня они пробирались окольными тропами и наконец добрались до спрятанного в лесу лагеря.
С полковником, бароном Туфио, Степа раньше встречался во дворце своего "батюшки", так что они разговорились как старые знакомые. Барон прежде всего сообщил о своей полной готовности подчиниться всем распоряжениям "его высочества принца Карла". Кроме того, от него Степа узнал, что связь с осажденными крепостями полностью прервана, и барон Туфио практически является командующим над всеми альбаузскими войсками, не занятыми в обороне крепостей.
Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Степа подосадовал на то, что поиски касситов приходится отложить на неопределенный срок. В стране, контролируемой неприятелем И ведущей партизанскую войну, заниматься раскрытием тщательно законспирированной шпионской сети невозможно. Закончить бы поскорее с этой заварухой А для этого надо попытаться стать хозяином положения и как-то повлиять на ход событий. Словом, Степа сообщил полковнику, что принимает на себя общее командование, и взялся за дело.
ГЛАВА 11
Десять дней Степа занимался анализом данных, приносимых разведчиками и гонцами. Связь с осажденными крепостями практически отсутствовала. Разъезды неприятеля то и дело натыкались на разведывательные отрады и на группы, посылаемые на перехват обозов. Особое внимание Степа уделял крепости Матлор, находившейся всего в одном дневном переходе от лесного лагеря Ее осаждал десятитысячный отряд.
Крепость была окружена со всех сторон тыном, прячась за которым вражеские солдаты засыпали ров и возвели рядом с крепостной стеной четыре деревянные башни. Высота этих башен уже сравнялась с высотой стен, и можно было ожидать немедленного штурма. В крепости было около двух тысяч защитников. Собрав вместе все подчиняющиеся ему сотни, Степа мог набрать еще полторы тысячи войска.
Атаку начали за час до рассвета. Закованные в броню ряды альбаузцев в полном молчании отделились от леса и, выставив копья и прикрывшись щитами, ударили по спящему лагерю. Часовые, разумеется, подняли тревогу, и в сумятице встревоженного лагеря успели возникнуть очаги сопротивления, но противостоять натиску неприятель не смог. Бегущие ломали ряды тех, кто пытался наладить отпор, и в течение получаса все было кончено. Бежали немногие. Зажатые нападающими между крепостью и рекой, избежали смерти или плена только те, кто, бросив оружие и доспехи, переплыл реку. Остальные сдались
Рассвет открыл перед защитниками крепости совершенно неожиданную картину. Осаждавшие, превратившиеся в пленных, стягивались под конвоем к воротам. Их немедленно задействовали на разборке осадных башен и заставили расчищать засыпанный ими же ров. Оружие и все припасы из захваченного лагеря затащили под прикрытие стен.
Свое войско Степа увел от крепости, прибавив к нему еще тысячу бойцов из числа солдат, составлявших ее гарнизон Около двух суток их никто не преследовал. Затем неприятельские разъезды настигли арьергард, а вскоре к ним присоединились крупные силы - около двадцати тысяч всадников. Степа продолжал отступление, прикрываясь заслонами и засадами. Леса и непрерывное движение отступающих не позволяли неприятелю обойти его Однако и оторваться от преследования всадников его пешее войско не могло. Да, собственно, это и не входило в Степины планы.
На четвертый день отступления арьергард втянулся в горную теснину узкое ущелье, по дну которого струился ручей. Это ущелье было выбрано заранее из-за того, что на протяжении десяти километров из него не было ни одного выхода Основная часть войска уже находилась у противоположного его конца, а сотня прикрытия, едва войдя в теснину, села на приготовленных свежих быков и со всей возможной скоростью пустилась наутек, быстро оторвавшись от ожидающих засады преследователей.
Целые сутки неприятель не решался ввести в ущелье свои основные силы, опасаясь подвоха. За это время его разведчики убедились, что на верхних кромках ущелья нет альбаузских солдат и нет опасности быть похороненными под потоком катящихся сверху камней. Эти стены были доступны разве только для птиц, и устроить здесь засаду было невозможно. Дно ущелья на протяжении всех десяти километров представляло собой хаос из каменных глыб, и только узкая извилистая тропа позволяла двигаться цепочкой. Но зато в дальнем конце ущелье расширялось метров до двухсот и имело плоское дно, покрытое высокой травой. Именно в этом месте альбаузцы и поджидали неприятеля, перегородив все свободное пространство пятью шеренгами воинов и приготовившись к фронтальному бою. Перед строем оставалось не менее километра чистого пространства, что позволяло неприятелю подтянуть основные силы и построиться дня атаки. Видимо, это и повлияло на решение кагана Амира, предводителя этой группы кочевников.
На рассвете ею воины вошли в ущелье. Амир не начинал атаку, пока все его войско не вышло из теснины. Степа ждал того же.
Наконец началась первая атака. Она же оказалась единственной. Воины второго ряда альбаузцев имели копья на метр длиннее, чем у солдат первой шеренги. А у третьего ряда - еще на метр длиннее. Пробить эту стену всадники не смогли. Они смешались и отхлынули, но плотные ряды пехоты ни на шаг не отставали, и гурьба бегущих всадников навалилась на своих же товарищей, ожидающих сигнала к атаке. В образовавшейся страшной давке возникла неразбериха, а вслед за ней паника. Попытки начальников навести порядок привели к тому, что отступающие бросились с оружием в руках на тех, кто им мешал. Возникшая резня усугублялась неумолимым продвижением пехотных шеренг, оставляющих все меньше и меньше свободного места впереди и почти сплошной слой тел позади себя. Все пространство, занятое только что грозным войском, превратилось к адский котел, наполненный безумцами. Те, кому удалось бежать через игольное ушко теснины, вероятно, долго будут радоваться своему чудесному спасению, поскольку невозможно сосчитать, сколько их было затоптано и сколько разбилось о камни, оттесненных своими же спасающимися товарищами.
