Юрий Никитин - Сингомэйкеры
– Нет у меня никакого простатита, – ответил я сердито. – У меня вообще никогда горло не болело.
– Здорово, – восхитилась она, – а у меня всякий раз после мороженого… Вам чего-нить принести в кабинет?
– Чего? – спросил я опасливо.
– Ну там кофе могу, чай еще умею… Печенье у меня есть. Работы почти нет, могу и поухаживать за единственным молодым мужчиной.
– Единственным? – переспросил я. – Кстати, а где все? По кабинетам?
– А где им еще быть, – удивилась она. – Вы ж кабинетные работники! Это вы все в коридор почему-то. Наверное, потому, что я здесь? Ну, скажите!
Я виновато развел руками.
– Конечно же, Эмма, разве может быть другая причина?
В шесть часов ровно я вышел из кабинета, украдкой оглянулся, но коридор пуст, только на самом конце все так же покачивается над полированным деревом стойки изящная башня из блестящих черных волос.
Когда я проходил мимо, Эмма вскинула голову, улыбнулась во весь рот.
– А, мой поклонник… Евгений Валентинович, вы ведь мой поклонник?
– Ну еще бы, – ответил я поспешно. – Попробовал бы я им не быть! Надеюсь, я не единственный?
– Но самый молодой, – заявила она безапелляционно, – так что я на вас глаз положила. А сейчас, если хотите, можете заглянуть к Глебу Модестовичу. Он так и сказал: «Если у него будет желание…»
Я задумался над такой странной формулой приглашения, обогнул ее стойку и постучал в дверь. С той стороны донесся голос Глеба Модестовича:
– Открыто.
Я вошел, он возился у окна с зацепившейся шторой. Лохматые волосы стоят дыбом, как у клоуна, на макушке ярко отсвечивает розовая лысина.
– Проблемы? – спросил он, не оглядываясь.
– Да не совсем, – ответил я стеснительно. – Просто пока чувствую себя не в своей тарелке. Никогда не думал, что буду работать в благотворительной организации.
Он обернулся, посмотрел искоса.
– Да? А мне казалось, что именно у нас вам и место. Ваши работы в обычном мире абсолютно неприменимы на практике, не так ли?
– А здесь?
– А случай с Черкизовским рынком? – ответил он вопросом на вопрос.
Я пожал плечами.
– Считаю это частностью. Вообще-то мои работы касаются общемировых процессов.
Он скупо улыбнулся, сел за стол.
– Спешите домой?
– Вообще-то нет.
– Тогда кофейку? – предложил он. Я кивнул, он сказал по связи: – Люся, два кофе и что-нить к нему.
– Если не затруднит, – сказал я на всякий случай.
– Нисколько, – заверил он. – А насчет работы… дайте время. Я имею в виду, себе. Главное пока что другое. Вам, я вижу, нравится у нас. Поверьте, все остальное придет.
Я спросил осторожно:
– А здесь еще есть сотрудники? А то, простите, никого, кроме вас и секретарши, я за весь день не увидел.
– Вы вроде бы не курите? – спросил он. – Народ больше в курилке встречается. Правда, у нас даже Арнольд Арнольдович недавно бросил… Все сидят в своих норах, им там уютно. Общаются больше по связи, вам стоит к ней подключиться.
Вошла Люся, перегрузила с подноса, кроме кофе, еще и кучу бутербродов. Глеб Модестович наблюдал внимательно, поинтересовался:
– Сыр козий?
– Конечно, – ответил Люся удивленно, – вы же велели…
– Это я для себя велел, – сказал он сварливо, – а вдруг ты для нового сотрудника решила верблюжьего положить. Ладно, беги.
Я осторожно взял бутерброд, мягкие подогретые хлебцы и нежнейший сыр, кофе просто дивный, я наслаждался вкусом, хотя вообще-то непривередлив и прекрасное от хорошего просто не отличу.
Люся ушла, бросив на меня игривый взгляд.
Я пробормотал:
– Ну не стану же я просто тыкать во все фамилии и говорить: «Здрасте, я новый сотрудник…»
– Ничего, – утешил он, – все обедают вон в том кафе, видите ребристую крышу? Это рядом, через дом отсюда. Сегодня вы просто пропустили обед…
– Я перекусил на Черкизовском, – сообщил я. – Знаете, от сердца отлегло. Я все еще мандражирую, если честно. Я ученый, привык к точным формулировкам, а здесь не могу сформулировать ни цели нашей фирмы, ни мое направление работы… А зарплата настолько огромная, что я очень хотел бы оправдать ее успешной работой!
Он покачал головой.
– Не торопитесь, все узнаете. А фирму нашу точнее называть организацией. А вот Орест Димыч, это наш самый экстравагантный сотрудник, упорно зовет масонской ложей. Отчасти это так и есть, хотя, конечно, никаких средневековых ритуалов, клятв и прочей ерунды нет.
– А цели и средства?
Он спокойно и с достоинством кивнул.
– Прекрасный вопрос, как говорят интервьюированные, чтобы подольститься к всемогущему телеведущему. Или к репортеру. Цели и средства наши практически совпадают с тем, что во все века провозглашалось масонством. Вернее, средства совпадают. Ну там свобода, равенство, братство, демократия, выборная система, гласность… Но разве это плохо? Разве не к их необходимости вы пришли во всех своих работах?
– Так то я, – ответил я. – Вы, конечно же, знаете, что из универа меня пинком под зад?
Скупая улыбка чуть тронула его губы.
– Зачем вы себя принижаете? Вы вполне могли остаться, приняв условия академика Кокошина. Он, кстати, вполне нормальный человек.
Я сказал чуть раздраженнее, чем хотел бы себе это позволить:
– Хотите сказать, что ненормальный – я?
Он даже не удивился, спокойно кивнул.
– С точки зрения академика – да и не только академика, ведь вас многие коллеги не поняли?.. – вы человек неадекватный. Вся соль в том, что мы здесь все чуточку сдвинутые. И вам предлагаем присоединиться к когорте ненормальных.
Глава 7
Я ощутил оторопь, не люблю общаться даже со слабо помешанными, но мозг услужливо напомнил про зарплату в пять тысяч долларов, автомобиль, обещанные квартиру, бесплатные перелеты – это все ненормально, нормальные триста долларов в месяц и на троллейбусе, так что в такой ненормальности что-то есть…
И еще момент: он сказал, что предлагают присоединиться. Значит, я пока что еще вне их организации. Хотя и работаю на них. Ну вроде как в Тевтонском ордене, где были рыцари, связанные орденской клятвой, и потому звались братьями, и было множество кнехтов и прочего люда, что работали на орден, при необходимости даже брались за оружие и вступали в бой рядом с братьями, но членами Ордена не являлись.
– Тогда все в порядке, – ответил я натужно бодро. – Рад, что все так хорошо. Простите, что отвлек! До завтра.
– До завтра, – ответил он, хлопнул себя по лбу. – Кстати, загляните по дороге в кабинет наших техников. Обязательно загляните!
В коридоре Эмма рассеянно улыбнулась мне и тут же перевела взгляд на экран. Ближе к выходу неприметная дверь с табличкой «Техобслуживание», я постучал и, не дождавшись отклика, толкнул. Помещение весьма и весьма, все стены уставлены мониторами, за длинным столом сидят шесть человек. Один сразу поднялся мне навстречу.
