Уилбур Смит - Свирепая справедливость
Питер Страйд ясно сознавал, что это ненависть не только к ужасной смерти и искалеченным телам, которые он видел в прошлом. Скорее она направлена на угрозу, которую представляет враг для всего общества, для цивилизованных порядков и законов. Если этому злу позволить восторжествовать, законы в будущем будут придумывать революционеры с диким взглядом и с пистолетом в кулаке, миром станут править разрушители, а не строители, и Питер Страйд ненавидел такую возможность еще больше, чем кровь и насилие, и ненависть его была ненавистью солдата. Ибо только солдат знает, что такое ужасы войны.
Солдатский инстинкт призывал его немедленно выступить и уничтожить врага, но ученый и философ в нем предупреждал, что еще не время, и огромным усилием воли он сдержал свой инстинкт бойца.
В то же время он понимал, что именно ради такого момента, ради этой непосредственной встречи со злом он поставил под угрозу всю свою карьеру.
Когда ему не дали возглавить "Атлас" и вместо него назначили политика, Питеру следовало бы отклонить назначение на меньшую должность в "Атласе". Перед ним открывались другие возможности, но он предпочел остаться со своим проектом - и надеялся, что никто не почувствовал глубину его негодования. Бог свидетель, у Кингстона Паркера не было с тех пор оснований жаловаться. Никто в "Атласе" не работал напряженней, и верность Питера много раз была испытана.
Теперь все это казалось оправданным: наступил момент, ради которого Питер работал. Враг ждет его там, на горящем бетоне под африканским солнцем, не на мягком зеленом острове под дождем, не на грязных улицах густонаселенного города - но это все тот же старый враг, и Питер знал, что его время пришло.
Когда Питер забрался в салон "Ховсера", ставший его штабквартирой, и сел в кожаное кресло, связисты уже установили контакт и на главном экране виден был Колин Нобл. На правом верхнем экране помещалось панорамное изображение южной части главной полосы, в самом центре изображения, как орел в гнезде, сидел "боинг". На другом экране видна была его рубка при максимальном увеличении. Подробности были такими четкими, что Питер легко прочел на ярлычке имя изготовителя одеяла, закрывавшего окно. На третьем экране - внутренности контрольной башни. На переднем плане диспетчеры в рубашках с короткими рукавами перед экранами радаров, а за ними через большие окна вид все на тот же "боинг". Камеры были установлены час назад в здании аэропорта. Еще один экран оставался темным. Знакомое добродушное лицо Колина Нобла заполнило главный экран.
- Если бы у тебя была кавалерия, а не морская пехота, - сказал Питер, - ты был бы здесь еще вчера...
- Куда торопиться, приятель? Я вижу, пирушка еще не началась. - Колин улыбнулся ему с экрана и отодвинул назад бейзбольную шапочку.
- Ты чертовски прав, - согласился Питер. - Мы даже не знаем, кто организовал пирушку. Какова последняя оценка времени прибытия?
- Мы нашли попутный ветер - час двадцать две минуты с этого момента, - ответил Колин.
- Ну, хорошо, перейдем к делу, - сказал Питер и начал знакомить Нобла со своими решениями, сверяясь с записями в блокноте. Иногда он просил операторов сменить кадр, и они давали по его указаниями панораму или увеличение, показывали радарную станцию или вентиляторы служебного ангара, за которыми Питер решил поместить своих снайперов. Изображение передавалось в просторный трюм "Геркулеса", чтобы люди, которые будут занимать ту или иную позицию, могли заранее изучить ее и тщательно подготовиться. То же самое изображение через спутник передавалось, лишь слегка искаженное, на экране в центральном штабе "Атласа" в западном крыле Пентагона. Обвиснув в кресле, как старый лев, Кингстон Паркер следил за каждым словом разговора; он оторвался только раз, когда помощник принес ему сообщения с телекса. И сразу приказал, чтобы его изображение передали Питеру.
- Простите за вмешательство, Питер, но у нас есть полезные сведения. Предположив, что боевая группа села на 070 в Моэ, мы связались с сейшельской полицией и попросили проверить список пассажиров. Там село пятнадцать человек, десять из которых - жители Сейшел. Местный торговец с женой и восемь детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет. Это дети служащих, нанятых правительством Сейшел для работы по контракту; они возвращаются в свои школы к новому учебному году.
Питер ощутил, как ужас наваливается на него огромной тяжестью. Дети. Почему-то юные жизни казались более важными и уязвимыми. Но Паркер продолжал говорить, держа ленту телекса левой рукой, а правой почесывая шею черенком трубки.
- Еще английский бизнесмен, компания "Шелл Ойл", он хорошо известен на острове, и четыре туриста: американка, француз и два немца. Эти четверо держались вместе, и таможенники и полицейские их хорошо запомнили. Две женщины и двое мужчин, все молодые. Их зовут Салли-Энн Тейлор, двадцати пяти лет, американка; Хейди Хоттшаузер, двадцати четырех, и Гюнтер Ретц, двадцати пяти, немцы, и Анри Ларусс, двадцати шести лет, француз. Полиция собрала сведения об этих четверых. Они провели две недели в отеле "Риф" вблизи Виктории, женщины в одном двухместном номере, мужчины - в другом. Большую часть времени плавали и загорали - до тех пор, пока пять дней назад в порт Виктория не пришла небольшая океанская яхта. Тридцать пять футов, кругосветное плавание в одиночку, на борту находился американец. Четверка все время проводила на борту, и яхта отплыла за двадцать четыре часа до отправления 070.
- Если яхта доставила им вооружение и взрывчатку, значит операция планировалась заблаговременно, - задумчиво сказал Питер. - И чертовски хорошо планировалась.
Он снова почувствовал уколы возбуждения, фигура врага начинала приобретать очертания, зверь становился яснее, но в то же время уродливей и отвратительней.
- Вы пропустили их имена через компьютер? - спросил он.
- Ничего, - кивнул Паркер. - Либо никаких данных о них нет, либо имена и паспорта поддельные...
Он замолчал, так как на экране, изображающем контрольную башню, началось какое-то передвижение; по второму микрофону послышался голос. Голос звучал слишком высоко, и техник быстро произвел необходимые приспособления. Голос женский, свежий, чистый молодой голос, говрила женщина по-английский с еле заметным западно-американским акцентом.
- Контроль Яна Смита, говорит офицер, командующий группой "Армии борьбы за права человека", которая захватила "Спидберд 070". Примите сообщение.
- Контакт! - выдохнул Питер. - Наконец-то контакт!
На малом экране Колин Нобл улыбнулся и искусно перевел сигару из одного угла рта в другой. "Пирушка начинается", - заявил он, но голос его прозвучал остро, как лезвие бритвы, и этого не мог скрыть веселый тон.
