Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 7. Волна мысли. Сумеречный мир
— Считай как тебе угодно — меня это не волнует.
— Я не собираюсь торчать здесь вечно.
— Тебя об этом никто и не просит. Идем, пора коров доить.
— Дурень, что мы будем делать с молоком от тридцати коров? Трактора с маслобойни не было уже три дня.
— М-м-м… Н-да, ты, пожалуй, прав… Но я что-нибудь все равно придумаю. Что до коров, то не доить их просто нельзя.
— Больно ты умным стал, — буркнул Фосс, но все же направился вслед за Броком к коровнику.
Выдоить тридцать коров, даже если у тебя есть электрические доилки, не так-то просто. Брок решил постепенно перестать доить их, с каждым разом уменьшая количество надаиваемого молока. На это нужно было немалое время, пока же коровы нервничали и вели себя крайне неспокойно.
Выйдя во двор, он взял в руки вилы и стал бросать сено овцам, стоявшим в загоне. Он уже перебросал половину сена, когда вдруг услышал безумный лай Джо. Он резко обернулся и увидел приближавшегося к нему огромного голштинского быка.
«Он на свободе!»
Брок схватился было за рукоятку пистолета, но тут же, решив, что эта игрушка ему на сей раз не поможет, вновь взял в руки вилы. Бык фыркнул и закрутил своей безрогой головой.
— Погоди, приятель…
Брок медленно пошел к нему навстречу, облизывая пересохшие губы. Он слышал гулкие удары собственного сердца.
— Ступай на место, дружище… Слышишь?
Джо, ощерившись, встал рядом со своим хозяином. Бык опустил голову и пошел в атаку.
Брок окаменел. Монстр, казалось, занимал уже полнеба.
Брок ударил быка в горло и тут же понял, что нужно было целить в глаза. Вилы выпали из его рук, и он отлетел далеко в сторону от сильного удара в грудь. В следующий миг чудовище уже было над ним, оно пыталось пронзить его рогами, но те, к счастью, были обрезаны.
Внезапно бык взревел от боли — это Джо вцепился в его правую ляжку. Бык тяжело развернулся, задев копытом ребра Брока. Тот, дотянувшись до пистолета, выстрелил. Бык побежал. Брок заставил себя подняться на ноги и, вспрыгнув ему на спину и приставив пистолет быку за ухо, выстрелил еще раз. Тот как подкошенный рухнул на колени и через мгновение испустил дух.
Когда Брок пришел в себя, он увидел над собой Фосса.
— Ты цел. Арчи? Цел?
Фосс помог Броку подняться на ноги и повел его к дому. После глотка спиртного ему стало полегче.
— Все в порядке, — пробормотал он. — Все кости целы, это главное.
— Все. — Похоже, Фосс испугался сильнее, чем сам Брок. — Решено, мы уезжаем.
Тот отрицательно покачал своей рыжей головой:
— Нет.
— Ты что, сошел с ума? Торчать здесь в одиночку, когда все эти твари посходили с ума, когда все пошло прахом… Ты в своем уме. Арчи?
— Я остаюсь.
— А я — нет! И я хочу, чтобы мы ушли отсюда вместе! Джо тихо зарычал.
— Нет, — повторил Брок, почувствовав вдруг немыслимую усталость. — Хочешь — иди, только меня не трогай. Со мной все в порядке.
— Слушай…
— Часть скота я отгоню завтра Мартинсону — если, конечно, он ему понадобится. С остальными коровами я разберусь сам.
Фосс какое-то время пытался спорить, но вскоре, сдавшись, уселся в «джип» и уехал прочь. Брок заулыбался неведомо чему.
Он подошел к загону, в котором до последнего времени жил бык. Ворота были выломаны мощным расчетливым ударом. Изгороди, созданные для того, чтобы удерживать тупых скотов, явно не были рассчитаны на разумных тварей.
— Чтобы похоронить этого гиганта, понадобится бульдозер, — проворчал Брок. Все последнее время он говорил с Джо так, словно тот был человеком. — Сделаем это завтра. А сейчас поужинаем, почитаем книги и послушаем музыку. Здесь теперь нас всего двое — ты да я.
Глава 6
Коринф понимал, что город — это организм, но он никак не мог предположить, что равновесие его окажется столь хрупким и ненадежным. Утратив свое прежнее равновесное состояние, Нью-Йорк стремительно несся навстречу гибели.
Работало всего несколько линий подземки, так называемая аварийная сеть, поддерживавшаяся в рабочем состоянии группкой энтузиастов своего дела, ни в какую не хотевших расставаться со своей работой. Пустые темные станции поражали немыслимой прежде грязью, колеса вагонов пронзительно скрипели, поселяя в сердце смертельную тоску. Коринф стал ходить на работу пешком, стараясь не обращать особого внимания на грязь, царящую на улицах.
Воспоминания пятидневной давности:
Дороги запружены, стальная баррикада в десять миль длиной, рев клаксонов и крики, повсюду отворяются окна — нечем дышать, слепая паника, толпа, пытающаяся покинуть умирающий город, средняя скорость — пять миль в час.
Две машины сцепляются бамперами, водители бьют друг друга до тех пор, пока их лица не превращаются в кровавое месиво. Полицейские вертолеты застыли над улицами беспомощными чудовищными мухами. Печально сознавать, что многократно усилившийся разум бессилен изменить природу людей.
Те, кто решил остаться; а таких было, наверное, три четверти городского населения, пытались как-то выжить и в этих условиях. Вступил в действие закон о жесткой экономии газа, воды и электроэнергии. Какое-то снабжение города продуктами питания пока сохранялось, но цены были таковы, что купить что-либо стало практически невозможно. В любую минуту, ситуация в городе могла окончательно выйти из-под контроля.
Воспоминания трехдневной давности:
Второй бунт в Гарлеме, страх перед будущим и горькая память о прошлом переполняют сердца, разум уже не в силах совладать самс собой. Зарево бушующих повсюду пожаров в ночном небе. Тысячи потных черных лиц, тысячи тел, одетых в лохмотья, — черные толпы, безумствующие на улицах. Блеск ножа, вонзившегося в чье-то горло. Рев пламени и вой толпы. Визг женщины, упавшей под ноги многотысячной процессии. Перегретый колышущийся воздух. Снующие по небу вертолеты. И, наконец, утро — пустынные улицы, горечь белесого дыма, плач…
И все же город пока был жив. Пока…
Оборванный мужчина с всклокоченной бородой обращался с речью к собравшейся на углу толпе. Несколько десятков человек слушали его необычайно внимательно. Коринф прислушался:
— …Все это происходит с нами только потому, что мы, предав забвению вековечные устои, доверились ученым, всем этим высоколобым… Жизнь наша имеет смысл только пред тем Единым, в котором все мы — одно, которое одно — все. Слушайте, я принес вам весть…
Коринф вздрогнул и поспешил свернуть за угол. Уж не посланник ли это Третьего Ваала? Впрочем, вопрос этот его интересовал лишь постольку поскольку. Нигде поблизости не было ни единого полицейского, которому бы он мог сообщить о том, что происходит за углом. Если эта новая религия обретет достаточное количество приверженцев, беды не миновать. Увидев женщину, входившую в католическую церковь, что стояла неподалеку, Коринф несколько успокоился.
