Василий Головачев - Консервный нож
Кора у вудволла бархатистая, теплая на ощупь, с тонким муаровым рисунком, напоминающим загадочные письмена, и, если приложить ухо к боку исполина, можно уловить медленную пульсацию его сердца, гоняющего кровь-лимфу на высоту в десятки метров.
Никита прижался к дереву щекой.
«Температура вудволла сорок градусов по Цельсию, – с готовностью доложил «Вася». – По данным биологов, он имеет подобие нервной системы и центральный нервный узел в комле на глубине трех метров. Кстати, отмечаю повышение пси-фона».
Пересвет и сам почувствовал мысленное эхо, присутствие живой громады, заполнявшей все пространство вокруг, но это было просто психологическое давление исполинского вудволлового леса, в котором человек казался самому себе ничтожнее букашки…
Инспектор углубился в лес, похожий на развалины какого-то апокалипсического города-храма. Микроклимат в лесу был иным, чем на равнине, температура – градусов на десять выше, к тому же повысилась концентрация горьких примесей в воздухе. Подлеска, кустов и побегов молодых вудволлов не было видно, их не обнаружила в лесах всех трех Дайсонов ни одна экспедиция, а большинство исследованных деревьев имело возраст не менее тысячи лет.
Долгожители, подумал Никита. Интересно, не окажется ли сок-кровь вудволла долгожданным эликсиром бессмертия? Ведь если он живет так долго, то в крови его должны быть вещества, способствующие долголетию и регенерации. Может быть, биологи уже проверили эту мысль?
Он выбрался из зарослей и побрел к базе, контрастирующей земным обликом с фоном дайсонианского ландшафта. Показав диспетчеру сертификат агента по освоению планет, взял пинасс из резерва базы, покружил над ней и направил каплевидный аппарат на юг, к горной стране на горизонте. Горы здесь, конечно, горами назвать можно было только условно, с натяжкой; самые высокие из них больше напоминали скалистые холмы высотой метров в семьсот.
Большой остров сверху походил на четырехпалую ладонь. Самым примечательным сооружением древних дайсониан на нем была «Баальбекская веранда» – квадратный плоский стол со стороной в два километра, сложенный из громадных каменных блоков. Назначение веранды оставалось невыясненным до сих пор, так как единственное разумное объяснение – древний космодром – отпадало по той простой причине, что у дайсониан не было ракетного флота.
От веранды начиналась изъеденная временем дорога, а может быть, и оборонительная стена высотой в двадцать пять метров и шириной с улицу древнего земного города типа Москвы. Пересвет вспомнил земные скансены[5] Торжок, Суздаль, Тверь и подумал, что сооружения дайсониан тоже напоминают музеи под открытым небом, причем на редкость хорошо сохранившиеся, если вспомнить, что возраст самых «молодых» из них превышает десять тысяч лет!
Никита остановил аппарат над стеной, потом выбрался из кабины, пробуя прочность покрытия под башмаком. Материал стены, мутный, зеленый, как старинное бутылочное стекло, не походил на горную породу. «Кремнийорганическое соединение с примесями солей бора, – сообщил «Вася» коротко и тут же добавил: – За нами следят».
Никита незаметно осмотрелся и в шести километрах за вудволловой рощей обнаружил трехместный пинасс в тень-окрасе. Неподготовленный человек вряд ли заметил бы его на таком расстоянии, но Пересвет знал, как и что искать. На смену ожиданию встреч с чудесами чужой природы пришли сожаление и досада, очарование таинственного незнакомого мира ушло. Никита впервые пожалел, что находится в Сфере не как исследователь, первооткрыватель, а как инспектор безопасности УАСС.
Велев киб-пилоту следовать изгибом оборонительной стены, он некоторое время следил за действиями неизвестных наблюдателей – те оставались на месте, – а потом переключил внимание на разворачивающийся под аппаратом пейзаж, хотя ему очень хотелось узнать, кто за ним следит и с какой целью.
«Черт с ним, – сказал «Вася», – узнаем позже, я запомнил отличительные особенности пинасса».
Оси вращения всех трех планет Сферы были почти перпендикулярны плоскости орбиты, к тому же Дайсоны вращались вокруг Дайи и вокруг собственной оси в одном направлении – по часовой стрелке, с одинаковой угловой скоростью, поэтому планеты имели всего две климатические зоны – южную и северную, медленно, в течение шести лет сменявшие друг друга. В южной зоне все время стоит день-лето, в северной – ночь-зима. Но благодаря широтной конверции и ровным тропосферным ветрам температуры зон различаются незначительно: максимальная температура севера – плюс двадцать восемь градусов, минимальная температура севера – плюс восемь градусов по Цельсию.
Никита находился на юге Дайсона-1, примерно на пятой параллели, где температура воздуха держалась на уровне двадцати градусов.
Стена внизу снизилась, измельчала, пока не превратилась в «пунктир» – отдельно сохранившиеся участки по сто метров длиной, а потом и вовсе исчезла в складках мини-горной страны. Никита поднял пинасс повыше и увидел желтую блещущую «твердь» океана, в которую обрывались скалы-горы плато. Пухотрава и гриботрава здесь не росли, лишь изредка глаз натыкался на красноватые подушечки летающего мха, отмеченные яркими колокольчиками спороносов.
Никита сориентировался и направил полет к верхнему полюсу, включив форсаж. Неизвестные наблюдатели не рискнули сопровождать его в открытую.
Через четверть часа на горизонте появилась темная полоска, вскоре она распалась на цепочку островов. Где-то среди них находился взорванный остров Хамфри, на котором нашли потерявшего и память, и человеческое «я» Нормана.
Пересвет снизил скорость, раздумывая, стоит ли привлекать к себе внимание работающих здесь экспертов из отряда Калчевой, но, пока он раздумывал, его заметили. На крохотной панели аппарата замигал голубой огонек вызова, инспектор мысленно включил рацию.
– Пилот белого пинасса, остановитесь, вы вошли в запретную зону. Сообщите полномочия.
– Кто спрашивает?
– Михай Мориц, командир звена УАСС.
– Я Никита Пересвет, инспектор по освоению. Где можно вас отыскать?
– Левее по курсу, второй остров с озером посередине, увидите палатки.
Никита нашел указанный остров, напоминающий земной атолл с лагуной в центре, и сел возле городка ослепительно белых тетраэдров лагеря экспертов УАСС.
Мориц встретил его у стреловидного нефа формулы ПК, способного самостоятельно выходить в космос. Такие мощные и одновременно малогабаритные машины использовались только спасательной службой, Даль-разведка в них не нуждалась.
– Что вас привело именно сюда, инспектор?
