Дэн Уэллс - Партиалы
Кира услышала, как щелкнул замок.
Комната была крохотной, почти без мебели, хотя по свежим отметинам на выцветшем линолеуме Кира догадалась, что ее вынесли совсем недавно. Глубокие следы от ножек столов и книжных полок покрывали пол, точно в кабинете-призраке, остаточном образе былых времен. Стола не было, но в дальнем углу стояли два стула.
Кира уселась на один и стала ждать, выстраивая в голове план предстоящего разговора. Она придумывала реплики за собеседника и себя, остроумно отвечала на вопросы, легко шутила. Но время шло, никто не приходил, и воображаемые легкие упреки за несправедливое задержание и допрос превратились в почти реальные гневные отповеди на тему незаконного заключения под стражу. В конце концов Кира выдохлась и перестала придумывать.
На стене висели часы, старые, круглые, с черными палочками, и Кира в который раз задумалась, как же они работают. Дома у нее были похожие часы – правда, покрасивее этих; те, кто жил в доме до эпидемии, явно любили изделия из стекла. Наверно, если их зарядить, палочки будут двигаться, но электронные часы потребляли меньше энергии, поэтому никаких других Кира не знала.
По крайней мере, не помнила. Были ли у отца часы с палочками? До чего же глупо: она даже не знает, как называются такие часы, и непонятно, почему так быстро исчезло из речи название этого обиходного предмета. Как ни пыталась, Кира не могла вспомнить, чтобы ей хоть раз попались на глаза действующие часы. Она не умела определять по ним время, не слышала, как их называют. Для нее они были пережитком ушедшей цивилизации.
Большая палка указывала на десять, маленькая зависла между двойкой и тройкой. «Десять часов, две минуты… с половиной? – Кира пожала плечами. – Часы разрядились ровно в десять часов и две с половиной минуты. Или сколько там они показывают». Девушка встала, чтобы получше разглядеть циферблат. Наверно, часы привинчены к стене, иначе они бы давным-давно упали.
Открылась дверь, вошел мужчина. Кира узнала в нем таинственного незнакомца, которого приметила на общегородском собрании. На вид около сорока лет, кожа темней, чем у Киры; видимо, с африканскими корнями, решила девушка (у нее самой предки были индийцами).
– Добрый вечер, мисс Уокер. – Мужчина закрыл за собой дверь и протянул руку. Кира встала и ответила на рукопожатие:
– Долго вы.
– Мне очень жаль, что пришлось заставить ждать. Меня зовут Мкеле. – Он указал Кире на стул, взял другой и уселся напротив. – Садитесь, пожалуйста.
– Вы не имеете никакого права меня арестовывать…
– Простите, пожалуйста. Мне искренне жаль, если вам так показалось, – извинился Мкеле. – Мы вовсе не собираемся держать вас здесь, я просто хотел, чтобы вы были в безопасности. Вас покормили?
– Нет.
– Вас должны были накормить. Извините еще раз.
Кира внимательно рассматривала посетителя, и злость из-за того, что пришлось так долго просидеть взаперти, мало-помалу сменилась подозрением.
– Почему просто «Мкеле»? – поинтересовалась она. – В каком вы звании?
– Я не военный, мисс Уокер.
– Но вы на службе.
– Как и вы.
Кира с трудом сдержалась, чтобы не нахмуриться. Что-то ее раздражало в этом человеке. Вроде он не сделал ничего такого, разговаривал с ней спокойно, был вежлив, и все же… Кира и сама не знала, что именно ее так взбесило. Она посмотрела на стул, но осталась стоять и сложила руки на груди.
– Значит, говорите, вы заперли меня здесь для моей же безопасности? А что мне могло угрожать?
Мкеле приподнял брови:
– Интересный вопрос от человека, который только что вернулся из нейтральной зоны. Насколько я знаю, не прошло и двух дней, как вы чуть не стали жертвой взрыва.
– Допустим, не я, но тут вы правы.
– Мисс Уокер, я – начальник разведки. И не военной, а всего острова, а значит, фактически я начальник разведки всего человечества. И моя задача – сделать так, чтобы человечество выжило. Поэтому я должен все знать. Возьмите хотя бы то, что нам уже известно, – он принялся загибать пальцы. – Во-первых, кто-то, Голос или, не дай бог, партиалы, устроил диверсию против сил обороны Ист-Мидоу. Во-вторых, кто бы это ни был, он профессионально обращается со взрывчаткой и, скорее всего, с радиотехникой. В-третьих, этот кто-то убил минимум трех человек. Подведем итог. Нам известно немногое, но поскольку даже эти крупицы информации не сулят ничего хорошего, думаю, вы согласитесь со мной: то, чего мы не знаем, куда серьезнее и опаснее.
– Ну да, – кивнула Кира. – С этим не поспоришь. Но мы не на нейтральной территории, а на военной базе. По идее, это самое безопасное место на острове.
Мкеле внимательно посмотрел на Киру:
– Вы когда-нибудь встречали партиалов?
– Вживую? Нет. В войну мне было всего пять лет, а с тех пор их никто не видел.
– Почему вы так думаете?
Кира нахмурилась:
– В каком смысле? Их уже много лет никто не видел, потому что они… ну, во-первых, я жива, так что, скорее всего, партиалы мне все же не встречались.
– Давайте предположим, – проговорил Мкеле, – хотя бы на минуту, что партиалы планируют нечто куда более серьезное, нежели убийство одной-единственной девушки.
– С вашей стороны некрасиво так говорить.
– Простите еще раз.
– Так в чем все-таки дело? – не выдержала Кира. – Неужели в партиалах? Да ну? У нас что, других проблем нет?
– Если бы партиалы задумали какую-то масштабную диверсию, – заметил Мкеле, оставив вопросы Киры без ответа, – решили коварно напасть на нас, разрушить какие-то объекты или навредить нам другим образом, то эффективнее всего было бы прикинуться одним из нас. Они выглядят точь-в-точь как мы и могут жить бок о бок с нами, не опасаясь разоблачения. Вы же врач, вы обязаны это знать.
Кира нахмурилась:
– Партиалы ушли, мистер Мкеле, загнали нас на этот остров и бесследно исчезли. Их нигде не видели – ни здесь, ни на границе, вообще нигде.
Мкеле насмешливо ухмыльнулся:
– Вам, как ребенку эпидемии, простительна подобная наивность. Говорите, вам было всего пять лет, когда партиалы подняли восстание? Значит, вы не знали другого мира, кроме того, который у вас перед глазами. Вы помните войну с партиалами, мисс Уокер? А прежнюю жизнь? Знаете ли вы, на что способен один-единственный партиал, не говоря уже о целом батальоне?
– У нас есть заботы и поважнее партиалов, – огрызнулась Кира, из последних сил стараясь сохранять самообладание. Подобных снисходительных замечаний от старших она вволю наслушалась в больнице: все взрослые, как один, упрямо не желали замечать проблем сегодняшних и жили вчерашним днем. – Да, я знаю, что партиалы уничтожили мир, но это было одиннадцать лет назад, тем более что потом они исчезли, а РМ-вирус продолжает убивать наших детей, из-за Закона надежды напряжение в обществе растет, Голос нападает на фермы, ворует наши припасы, и мне кажется…
