Шэрон Кендрик - Растопить ледяное сердце
Присутствие на площадке Лукаса только усугубляло неловкость. На фоне светло-серого туманного венецианского неба высокая фигура грека казалась черным изваянием на набережной канала. Стальной, неровный отблеск воды окружал его мистическим ореолом, словно указывая на таинственную природу этого человека. Рядом с Лукасом стояли два охранника, не сводившие глаз с драгоценных украшений, переливающихся у нее на груди.
Арт-директор взглянул на часы и нахмурился:
– Мы теряем свет. Давайте, пожалуй, закончим на этом. Продолжим завтра в это же время.
Несколько человек спрыгнули в лодку, чтобы помочь ей выйти. Джессика заметила, как арт-директор сказал что-то Лукасу, а тот кивнул в задумчивом согласии. Его черные глаза встретились с ее на одно мгновение, и Джессика почувствовала непрошеный всплеск сексуального возбуждения. Что он здесь делает? Почему не вернется в Лондон и не оставит ее в покое? Она бы легче справилась с задачей, если бы он не стоял рядом, как огнедышащий дракон, приводя ее в смятение. Подхватив пышную юбку платья, Джессика шагнула на набережную и завернулась в поданную ей кашемировую шаль.
– Мы идем на площадь Святого Марка пить кофе, но ты заслуживаешь хорошую порцию бренди, – сказала Патти. – Снимай все эти драгоценности, переодевайся и пошли с нами.
– В другой раз. Сейчас я отведу Джесс в гостиницу, – прозвучал глубокий, бархатный голос за ее спиной.
Обернувшись, Джессика увидела подошедшего Лукаса. Он словно сошел с полотна художника: черное кашемировое пальто, черные блестящие волосы – никаких других цветов, только черный. Сдержанная улыбка твердых губ почему-то вызвала у Джессики смутную тревогу.
– Похоже, она совсем заледенела, – пояснил он.
Джессика действительно замерзла, но если кожа была холодной как лед, то кровь мгновенно закипела, как только Лукас коснулся пальцами ее шеи, расстегивая замочек тяжелых украшений. Он передал их охраннику. Джессика вздохнула с облегчением и плотнее завернулась в кашемировую шаль, прячась от пронзительного взгляда Лукаса. Впрочем, в его присутствии ничего не спасало ее от мучительного беспокойства.
Перелет из Лондона в Венецию Джессика перенесла относительно спокойно. Лукас погрузился в бумаги, она пыталась читать. Однако в водном такси на пути в центр города она против воли была захвачена романтическим очарованием города. Оставляя за кормой пенный след, скоростная лодка неслась по серой ряби каналов навстречу знакомой по фильмам панораме великого города с туманными силуэтами куполов, церквей, дворцов. Джессика ахнула от восторга, когда они достигли Гранд-канала. Лукас повернулся к ней с улыбкой, которую она сочла опасной и многообещающей. Джессику пробрала дрожь.
– Давай прогуляемся до гостиницы, – предложил Лукас.
Подбирая тяжелую длинную юбку, она взглянула с недоумением.
– Ты серьезно считаешь, что я могу передвигаться по городу в таком виде?
– Подумай, сколько женщин в далеком прошлом мучились с такими платьями, – усмехнулся Лукас. – Здесь до сих пор в феврале проходят знаменитые маскарады. Ты быстрее согреешься, если пойдем пешком. Здесь недалеко.
– Ладно, – согласилась она, запахивая шаль.
Они углубились в паутину узких улиц, бредя мимо витрин с изысканными украшениями и безделушками, время от времени пересекая каналы по старинным гулким мостикам. Город напоминал Джессике волшебную сказку, в которой легко заблудиться.
– Похоже, ты точно знаешь, куда идти, – сказала она.
– Боишься, что я заведу тебя и брошу в таком месте, откуда ты никогда не выберешься?
– Это твой план? – У Джессики странно дрогнуло сердце.
– Соблазнительно, но нет, – хмыкнул Лукас. – Мы уже пришли.
С чувством похожим на разочарование она взглянула на элегантное здание гостиницы с ярко освещенным фасадом. В многолюдном холле все головы повернулись к ним. Они, вероятно, представляли странную пару: женщина в вечернем платье и мужчина в черном кашемировом пальто. Щеки Джессики порозовели, когда пианист вдруг заиграл мелодию песенки «Разве она не красавица?», а группа бизнесменов одобрительно зааплодировала. По широкой торжественной лестнице в сопровождении Лукаса Джессика поднялась на первый этаж, где находилась ее комната. Она слегка задохнулась, добравшись до верхней площадки.
– Ты потеряла прежнюю спортивную форму, – заметил Лукас с улыбкой.
– Что же удивительного, я больше не играю в большой теннис. Но на здоровье не жалуюсь. Просто не привыкла таскать на себе столько тяжелой ткани. – Джессика открыла сумочку, чтобы достать ключ.
– Поужинаешь со мной сегодня? – спросил Лукас.
– Спасибо за приглашение, но я предпочту принять горячую ванну и наконец согреться. – Джессика поколебалась, потом неуверенно посмотрела ему в лицо. – Им не понравилось то, что я сегодня делала, правда? Это было заметно.
– Тебе предложили новую роль, Джесс. Вместо привычного образа наивной девочки в спортивном костюме ты должна изобразить женщину-вамп. Понятно, что тебе некомфортно, Джесс, но ты не волнуйся – завтра все получится.
– А если нет?
– Найдем способ. – Он задумчиво провел пальцем по ее спине. – Ты уже придумала, как будешь снимать это платье? Оно застегнуто на сотню крючков.
Джессика постаралась унять эротическую дрожь от его прикосновения и прокляла тугую застежку, призванную придать ее фигуре форму песочных часов. Она понимала, куда клонит Лукас, но не видела другого варианта. Патти со съемочной группой расслаблялась в каком-то баре в незнакомом городе, ждать ее не имело смысла. Сама Джессика справиться не могла.
– Не откажешься помочь? – спросила она непринужденно.
– Конечно, помогу, – спокойно ответил Лукас, входя за ней в номер.
Джессика никогда не видела более красивой комнаты, но она не обращала внимания на резную мебель, антикварное пианино под хрустальной люстрой. Даже потрясающий вид на Гранд-канал не мог отвлечь ее от мысли, что Лукас оказался в ее номере.
– Повернись и посмотри на меня, Джесс, – тихо попросил он.
Джессика заметно нервничала.
– Ты собирался помочь мне расстегнуть платье, но сделать это можно, только если я буду стоять к тебе спиной.
Ей показалось, что Лукас почти неслышно рассмеялся, расстегивая первый крючок, потом второй. Джессике хотелось поторопить его, но, с другой стороны, не возражала, чтобы испытание продолжалось вечность. Она закрыла глаза. Неужели до того, как женщинам было разрешено носить короткие платья, брюки и ходить без лифчика, они испытывали такое волнение? Джессика чувствовала себя полностью во власти медленно раздевавшего ее мужчины.
У нее перехватило горло, потому что вместо холодка она ощутила на спине его теплое дыхание. Прикосновение было невероятно интимным – его губы коснулись обнаженной кожи. Джессика закрыла глаза. Она знала, что должна протестовать, но у нее не было сил прервать это волшебство. Ласка могла казаться анонимной и не требовала ее согласия. Джессика представила, что не знает этого человека: это не Лукас, и между ними ничего не было. Можно не смотреть в сверкающие черные глаза, не видеть губы, изогнутые в улыбке триумфа. Только его прикосновение имело значение и ответное горячее покалывание в груди.
