Антон Демченко - Воздушный стрелок
Супруга, попытавшаяся вступиться за детей, огребла по самое не балуйся, за попытки скрыть правду о нападениях на племянника, и потакание дурным детям… В общем, как-то сразу стало понятно, что наследником Федор Георгиевич Громов является не только по названию, но и по сути.
Мы же, то есть, близняшки, Алексей и я, всё это время, то есть, почти сутки, провели в "карцере"… организованном для нас всё в том же подвале, из которого, предварительно, охрана выкинула весь хлам, включая тот самый грандиозно-огромный дубовый буфет и обрывки цепей, недавно небрежно брошенные мною в дальнем углу комнаты. Уж не знаю, зачем они были нужны в бывшем мясном хранилище…
— Сволочь ты, мелкий, — со вздохом констатировала Лина, с кряхтением устраиваясь на одном из четырех тонких матрацев, брошенных нам по приказу сердобольного Гдовицкого.
— Я? Блондинка, ты ничего не перепутала? — фыркнул я в ответ.
— А кто? Я, что ли, здесь пыточную устроила? Мог бы хотя бы за руки подвесить?! Теперь всё тело болит, словно… короче, сволочь ты.
— Скажи спасибо, что так. С него сталось бы, вообще только за ноги нас подвесить, — тихим, равнодушным голосом неожиданно окоротила сестрицу, Мила.
— И не тряпками, связать, а цепью, — ухмыльнулся я. — И хрен бы вы их так просто пережгли.
Вот тут, трое моих сокамерников замерли… и переглянулись.
— Хм. А действительно, почему ты ими не воспользовался? — подал голос Алексей.
— Дай подумать… — я сделал вид, что действительно задумался и, щелкнул пальцами. — Может, потому, что в отличие от вас, я не такой мерзавец, чтобы пытать родственников?
"Сокамерники" вновь переглянулись, и промолчали.
— Интересно, что было бы, если бы мы тебя окончательно достали? — задумчиво проговорила Мила, минут через пятнадцать.
— Убил бы. Быстро и почти безболезненно.
— Мечтай, придурок, — хмыкнул Алексей… — Я б тебя спалил раньше.
— У тебя была такая возможность, — кивнул я. — И как? Получилось? Забыл, сколько раз сегодня, я имел возможность отправить вас к предкам?
— Кхм… тебя бы дед после этого, живьем сожрал бы… — натужно рассмеялась Лина.
— Доведи вы меня до убийства, и на деда мне точно стало бы насрать. Ну грохнул бы он меня… и? "Сдох Максим, и хрен с ним". Жить с кровью родни на руках, удовольствие невеликое… хотя родня из вас получилась откровенно уё…щная. — Не вру. Убийство детей, даже таких дурных… Не надо мне такого счастья. Один раз уже проходил, хватило. Тогда, вообще, всё случайно вышло… и то, по возвращении из рейда, месяц в госпитале провалялся… зафиксированным, поскольку трясло и глючило меня страшно. Врачи только руками разводили. Потом уже, я разобрался, в чем дело, но поняв, что сладить с подобными вывертами Дара мне в обозримом будущем не светит, ушел от греха на инструкторскую работу. Подальше от таких случайностей, м-да.
— Да ты… — вскинулся было Алексей, но схлопотал короткий удар открытой ладонью по лбу, сопровождаемый всплеском Эфира и осел, не в силах пошевелиться. Только глазками хлопает. Вот-вот, у меня еще много таких фокусов в запасе, так что посиди, подумай… р-родственичек. Еще скажи спасибо, что обычный "расслабон" схватил, а не "полный" или "вечный"…
— Сидеть, — резко оборачиваюсь к начавшей подниматься Лине и, тронув Эфир, сопровождаю рык направленной волной ярости. Примерно также я вырубил братца, там на площадке.
Линка взвизгивает, и почти моментально оказывается за спиной, молча взирающей на нас, сестры.
— Вы, три гребаных мажора, откровенно меня задолбали, — констатирую я. — Мне надоело спускать с рук ваши выходки. Я, конечно, не отец и не дед, и требовать от вас что-то не могу, но… клянусь, я заставлю вас пересмотреть свое поведение. Отныне, любая подстава, любой выпад или даже просто косой взгляд в мою сторону будет заканчиваться для вас, как минимум, переломами. И рыцарского отношения, с вызовом на дуэль, можете не ждать. Бить буду, когда и где поймаю. Попробуете напасть скопом, и количество дней в медблоке для вас возрастет в арифметической прогрессии. Достанете окончательно, и роду придет полный…здец. Я ясно выражаюсь?
— Ясно, — медленно кивает Мила, не сводя с меня задумчивого, и какого-то отрешенного взгляда. Сестра смотрит на нее с недоумением, но, получив удар локтем в бок, так же медленно кивает. Алексей начинает шевелиться, откашливается и, помотав головой, глубоко с сипом вздыхает.
— Понял. Экий ты резкий стал, Кирилл… злой.
— Ваша школа, чего ж на зеркало пенять, коли рожа крива? — поворачиваюсь к близняшкам. — А теперь о насущном. Объясните-ка, с чего это вы сегодня решили меня к предкам наладить?
— В медблок, — поправил меня Алексей. — Время хотели выиграть. Идея опеки им не понравилась.
— Дуры, — констатировал я. На что, братец вдруг разразился коротким смешком.
— Я им так и сказал, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Но отговорить Линку не смог.
— Ясно. Но… с чего, вы, вообще, об опеке вспомнили? Какая опека может быть, когда мне всего четырнадцать?! Вы хоть присланные документы читали? — Тишина мне была ответом. Охренеть, логика.
— Точно, дуры. И ладно еще Линка, она взбалмошная, но ты-то, Мила? У тебя же мозги имеются, что, так трудно было прочесть три параграфа?!
— Я не успела, — призналась та. — Лина позвала Алексея, они начали обсуждать нашу с тобой встречу на полигоне и, как-то… незаметно…
— Понятно. Короче, для особо одаренных объясняю. Дед "позволил" мне создать младшую ветвь. Не скажу, что эта идея мне нравится, но… альтернатива и того хуже. Выгоды для Громовых от меня никаких, стихийник я слабый настолько, что до наследного пламени мне никак не дотянуть. То есть, толку от меня вроде бы нет. Сохранить никчемушника в роду… Громова другие бояре не поймут. Для таких как я, всегда был один и тот же путь. Пинок под зад, изгнать и забыть о неудачнике. Но дед, поступать, как принято, не захотел. А теперь уж… В общем, по результатам нашей беседы, вы, сестренки, идете ко мне в боярские дети, по временному ряду.
— Младшая ветвь? — переглянулись близняшки, и Лина выпалила, — а нам это зачем?
— Прав, Кирилл, вы не просто дуры, вы трижды дуры, — покачал головой Алексей. — Что вам светит в роду? Выход замуж и четыре стены? А здесь, получите относительную свободу и статус, соответствующий вашим ступеням. Три-четыре года в боярских детях походите, и никто не сможет вас принудить выйти замуж, даже если на деда станут давить. Да и во время службы с замужеством ничего не выгорит. До исхода срока, ряд нерасторжим.
— Давить… на деда? Ну-ну… — Рассмеялись сестры.
