Кэтрин Хьюз - Письмо
Глава 8
Сентябрь 1939 года
Вот уже два часа Крисси не могла уснуть. Она сидела за кухонным столом и наливала себе третью чашку чая. Обмакнув в чай имбирное печенье, она печально его посасывала. Считалось, что печенье должно избавлять от тошноты, но, по всей видимости, это были бабушкины сказки — Крисси по-прежнему чувствовала себя отвратительно. Она услышала, как в коридоре щелкнула крышка почтового ящика — газетчик засунул в дверную щель “Дейли Телеграф”, добавляя в ее жизнь очередную порцию безрадостных новостей. Она неохотно встала и вытащила газету. На первой странице вопил заголовок: “Последнее предупреждение Великобритании”. Вчера Адольф Гитлер вторгся в Польшу, и теперь война казалась неизбежной. Бомбоубежища уже были построены, и тысячи детей эвакуированы.
Крисси обхватила живот обеими руками и вздохнула. Ее секрет вызовет в этом доме куда больше потрясения и расстройства, чем объявление любой войны. Она вздрогнула от неожиданного звонка в дверь и взглянула на стенные часы. Кого могла принести нелегкая в половину седьмого утра? Кто бы то ни был, теперь он начал колотить в дверь.
— Слышу, сейчас иду, — раздраженно отозвалась Крисси.
На пороге стоял мистер Катлер, их сосед и один из пациентов.
— Где твоя мать? — нервно спросил он. — У Мод начались схватки, орет на весь дом!
Он ринулся в гостиную.
— Где она? Миссис Скиннер! — заорал он в сторону лестницы.
— Она в постели, спит, по крайней мере, спала, пока вы не начали колотить в дверь.
На лестнице появилась Мэйбл Скиннер, наспех завязывая халат.
— Мистер Катлер, — воскликнула она. — Что случилось?
— Мод рожает, прошу, пойдемте быстрее.
Крисси с матерью обменялись обеспокоенными взглядами. Ребенок Мод Катлер должен был появиться на свет только через четыре недели.
— Крисси, — рявкнула Мэйбл, — одевайся и приготовь мою сумку. Мне придется отвезти Мод в больницу.
Мистер Катлер забеспокоился.
— Миссис Скиннер, а вы не можете принять роды дома? Вы же знаете, она хотела рожать в своей постели.
— Нет, мистер Катлер, не могу, — отрезала Мэйбл. — Ребенок должен был родиться только через месяц, так что могут быть осложнения. Учитывая возраст, думаю, лучше отвезти Мод в больницу. Идите домой и ждите меня там.
Крисси стояла как вкопанная. Через несколько коротких месяцев она окажется точно в таком же положении: она будет кричать от боли, расперев ноги в стременах, чувствуя на себе неодобрительные взгляды акушерок, гнев отца и разочарование матери. Ей стало трудно дышать, и она попыталась убедить себя, что все будет хорошо. Рядом будет Билли, а пока он с ней, она сможет вынести все, что угодно. Она ухватилась за косяк, чтобы не упасть. Резкий окрик матери заставил ее подпрыгнуть.
— Крисси! Шевелись!
На следующий день, в воскресенье 3 сентября, стояла чудесная солнечная погода. Казалось немыслимым, что в такой прекрасный день может быть объявлена война. Скиннеры сидели за кухонным столом вокруг радиоприемника и потягивали чай, каждый был погружен в свои мысли. Крисси думала о своем еще не родившемся ребенке — ни о чем другом она сейчас думать не могла. Мэйбл думала о родившемся вчера ребенке Катлеров, слишком раннем и маленьком, и надеялась, что он выживет. Доктор Скиннер радовался, что Билли Стирлинг скоро навсегда исчезнет из жизни дочери, и уже обдумывал, как отметить это событие. Теперь он не сомневался, что повестка придет Билли в ближайшие пару недель.
Тишину нарушил стук в заднюю дверь. Доктор Скиннер встал и осторожно открыл ее. Это был последний человек, которого он хотел видеть в эту минуту.
— Чего тебе надо? — сухо спросил он.
— Хочу послушать трансляцию вместе с Крисси. Она дома?
Крисси услышала его голос и вскочила с места.
— Билли, проходи! Садись.
Он поцеловал ее в щеку и сел за стол. Взяв Крисси за руку, он уставился доктору Скиннеру в глаза. Доктор отвернулся и начал возиться с ручкой радиоприемника.
В 11:15 премьер-министр Невилл Чемберлен обратился к нации, изо всех сил стараясь скрыть горечь в голосе:
“Сегодня утром посол Великобритании в Берлине вручил германскому правительству официальную ноту, в которой заявлялось, что если к одиннадцати утра они не согласятся немедленно вывести войска из Польши, наши страны будут находиться в состоянии войны. Я вынужден сообщить вам, что подобное обещание не было получено, и следовательно, наша страна отныне находится в состоянии войны с Германией”.
Крисси, не дышавшая во время всего сообщения, громко всхлипнула. Билли обнял ее, и она прильнула к его груди. Доктор Скиннер невозмутимо зажег сигарету и выпустил клубы дыма через стол.
— Ну что ж, вот и все, — объявил он. — Пакуй чемоданы, Билли.
— Сэмюэл! — одернула его Мэйбл. — Прекрати! Ты не видишь, Крисси расстроена?
Билли встал.
— Все в порядке, миссис Скиннер. Пойдем, Крисси, пойдем прогуляемся.
Когда они вышли из дома, Крисси подняла глаза к небу.
— Думаешь, на улице безопасно?
Билли рассмеялся:
— Не думаю, что люфтваффе доберется сюда так быстро.
На улице не было ни души, за исключением пары матерей, которые, прижав детей к груди, спешили в церковь крестить их. В воздухе висело ощущение тревоги и смятения, и Крисси крепче прижалась к руке Билли.
— Извини за отца.
— Ты извиняешься за него с того дня, как мы познакомились. Он никогда не смирится с тем, что мы вместе, так что пора уже привыкнуть. А потом, он прав. Мне действительно скоро придется уехать.
Крисси остановилась и закрыла лицо руками.
Билли обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Я не знаю, что сказать, Крисси. Это ужасно, я знаю, но я ничего не могу с этим поделать.
Они дошли до парка, и Крисси рухнула на скамейку.
— Все еще хуже, чем ты думаешь, — сказала она упавшим голосом.
Руки дрожали у нее на коленях.
— Можно мне сигарету?
Билли посмотрел на нее вытаращенными глазами и вытащил пачку “Вудбайн”. Крисси вынула одну сигарету, но ее руки тряслись так сильно, что она едва могла удержать ее.
— Можешь зажечь?
— Конечно.
Билли со знанием дела прикурил сигарету и, сделав пару затяжек, передал ее Крисси.
Она засунула ее между губами и попыталась втянуть воздух.
— Не так. Дыши легкими.
Крисси сделала глубокий вдох и почувствовала, как табачный дым заполняет грудь. Она тут же закашлялась и прослезилась, выпустив дым через нос.
— Спасибо, — прохрипела она сдавленным голосом, протягивая сигарету Билли. — Теперь мне намного лучше.
