Валентин Русаков - Потерянный берег – 1
На кухне стоял аромат баранины, булькала на печи кастрюля, Бимка в углу наяривал масол, который я ему выделил в процессе приготовления супа. Что ж… можно готовиться ужинать. Долил воды в умывальник, помыл руки и стал накрывать себе на стол. Только уселся, порезав хлеб и налив себе четверть стакана принесенного Василием самогона, как Бим перестал грызть кость, насторожился, заскочил на лавку у окна и начал лаять во двор. Я подошел к окну и увидел как Вася, легок на помине, проходит в калитку с трехлитровой банкой молока в руках.
— Ты на запах что ли? — спросил я его открыв дверь.
— А то! Да я так проведать зашел, ну и разговор к тебе есть.
— Заходи, поужинаешь?
— Ммм, пахнет то как, конечно!
Пока я наливал тарелку Василию, он поставил банку молока на тумбочку и помыл руки.
— Молоко вон тебе соседка передала, — сказал он вытирая руки, — главное входит из калитки с банкой, меня увидела покраснела лицом и узнав что я к тебе иду сунула мне банку, передашь мол.
— Яркая женщина, только мне показалось странная она какая то.
— Ага, есть немного, — согласился Вася усаживаясь на лавку и продолжил, — лет десять тут живет, особо ни с кем не общается, так есть у нее пара подружек — болтушек. Вроде как она в Находке жила, была замужем за военным, а лет десять назад раз, и приехала к родителям с одним чемоданом и двумя детьми сопливыми на руках, ага, и с фингалом под глазом. Не знаю что там у нее за история, но с тех пор так и живет тут. Пять лет назад ее отец в тайге сгинул, долго искали, всей деревней — не нашли. Ружье его нашли, а самого и след простыл, а потом через пару месяцев и старуха его — Марь Андревна, видать с горя представилась. Такие дела, ага.
— Ясно, — кивнул я наливая Васе стакан.
— Так то баба вроде хорошая, но настырная жуть, все сама, сама. Она и через забор то к тебе к скважине ходила не от лени, чтоб до низа дороги к колодцу не ходить, а что б с мужиками лишний раз не сталкиваться. Видал может, тут «Ганс» гоняет на мотоцикле с гробиком вместо коляски? Этот к ней пару лет назад вроде как в женихи набивался, ну и дал волю рукам, похватал там где помягче, так она на него собаку спустила и чуть не пристрелила, Бабай его аж до речки гнал, чуть не порвал.
— Хрена се, — прокомментировал я и поднял стакан, — Ну, за Бабая!
Мы выпили и Василий продолжил:
— А так нормальная она, просто видать в себе все больше.
— Понятно.
— Я чего пришел то, видел у реки люди картоху копают?
— Видел.
— Так вот, там почти у всех по несколько рядков, по весне всей деревней сажаем, рядом с моими рядками два рядка Николаевны, а она по лету померла. Ну мы посовещались там… в общим, берешься копать — копай. Нет — так мы разделим и сами выкопаем.
— Так чего не взяться, я согласен.
— О, это дело, наливай! Я в субботу собрался в верховья на форель, поедешь со мной?
— Конечно, сто лет на рыбалке не был, а на чем ехать?
— Ну, ты с лошадьми как?
— Вообще никак.
— Мда… ну можно тогда на твоей машине, я знаю одну дорогу, потом все равно через бурелом пешком, а там и через пару километров перекаты.
— Ну давай так, а что с собой брать?
— Снасти, ружье и чего теплого одеть и на чем поспать, остальное там у меня есть. Вот еще что, ты дрова на зиму запасать собираешься? А то у нас есть деляна в распадке, ну или угля, можем съездить в «Лесной» я покажу с кем за уголь договориться.
— Да договорился уже, — улыбнулся я и разлил еще четверть, — может добавки?
— Супа то? Давай, очень даже, я тебе скажу. Где научился то?
— Да я как то один все время, сам себя все время кормил, вот и научился.
— Понятно.
Мы еще немного поболтали и Василий взглянув на часы засобирался.
— Ладно Серега, пойду потихоньку, — сказал он напяливая на голову налобный фонарь, — в общим я завтра к полудню пойду картоху копать, ну и ты давай, прицеп вон свой прицепляй и подъезжай.
— Договорились.
— Ну бывай, пойду я, — хлопнув меня по плечу сказал Василий, и дойдя до калитки обернувшись добавил кивая в сторону соседнего дома, — И эта, Светку нашу не обижай.
— Не буду.
— Вооот, — он согласно кивнул, и пошатываясь побрел вниз по дороге.
Закрыв за ним калитку, я подождал пока Бимка «вернется из туалета» и мы прошли в дом. Подкинув палений в печь, убрав со стола, помыв посуду и задув керосинки, я лег спать. Вот такая она жизнь здесь, встало солнышко — деревня проснулась с петухами и за работу, село солнышко — поужинали и спать… Благодать.
2 Октября, д. Сахарная
Ночью начался дождь, хороший такой, плотный с громом и молниями. Вчера весь день тучки бегали по небу, а ночью вот разродились. Открыл глаза — темно. Протянул руку к тумбочке, и включил светодиодный светильник. На часах 3:00, Бим поднял голову, посмотрел на меня, потом свернулся калачом и опять удрыхался. Сон прошел и я решил попить чай, расшевелил угли в печи, подбросил дров и поставил чайник на плиту. Мда, как то не экономично получается, согреть стакан чая и столько дров палить. В мастерской конечно лежит портативная походная китайская газовая горелка и пара упаковок баллончиков, но как то не серьезно это. В район надо бы наведаться все равно, там в хозмаге продавались вроде и печки, и редуктора к ним, и баллоны большие на 50 литров — вот это самый вариант. В чайнике вода была уже кипяченая, и поэтому я не стал дожидаться, когда закипит опять, а снял чайник в состоянии «горячий», кинул в кружку пакетик и залил водой. Сел у окна с кружкой и жменькой карамелек, пытаясь рассмотреть что там снаружи, не видать ничего, только вспышки уходящей грозы иногда освещают склоны сопок. И надо что то думать с освещением, а то ночью приспичит «по большому» и беги по темноте в дальний угол огорода. В общим, «поставил галочку» себе на счет газовой плиты и освещения. Завтра же, то есть уже сегодня картошку копать а мешки? Вроде в погребе у тумбочек какие то мешки были и мотки брезента. Допил чай, зажег керосинку и полез в погреб. Нашел несколько плотно увязанных свертков с мешками, у некоторых были подопревшие края, решил развернуть все свертки и выбрать целые мешки. Более-менее целые на вид я откладывал в сторону. Разворачивая очередную вязанку мешков, что то плюхнулось на пол, я присел и поднял небольшой но тяжелый сверток в промасленной бумаге. Развернул… как интересно, внутри были пять таких «минибандерольки» — упаковки винтовочных патрон 7,62х54 по десять патрон в каждой бумажной бандерольке перевязанной на посылочный манер толстой грубой ниткой. Интересная упаковка, наверное что то из старых запасов, и из чего интересно, этим стреляли, неужели из «мосинки»? Так, поищем. Я сбегал наверх за мощным диодным фонарем и принялся двигать тумбочки, отодвигать деревяшки и всякое старое барахло, в поисках возможного тайника, но безуспешно. А может и нет ствола, уехал он вместе с Петром Иванычем в город Владивосток. Ну и ладно, а то раскатал губу на нелегальный ствол. Завернул обратно все патроны в бумагу и бросил в коробку с несколькими кусками старого хозяйственного мыла. Но мысль о возможном наличии в доме хорошего нарезного ствола удобно расположилась в закоулках мозга, надо будет у Василия спросить охотился ли Иваныч и с каким ружьем.
