Джордж Мартин - Летящие сквозь ночь
– Да, – сказала она наконец.
– Да? А что?
– Да, Ройд, вероятно, я пошла бы с тобой в постель, если бы это было возможно.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – Голос Ройда стал вдруг неуверенным, полным удивления и почти страха.
– Это просто. Все-таки, я улучшенная модель. Догадаться было не трудно. Я всегда на три хода перед тобой. Помнишь, я говорила?
– Ты не телепат, правда?
– Нет, – ответила она. – Нет.
Ройд долго думал над этим.
– Думаю, что успокоился, – сказал он наконец.
– Это хорошо.
– Еще одно, Меланта, – добавил он. – Иногда не следует опережать других на слишком много ходов. Понимаешь?
– Нет, не очень. Ты меня испугал, и сейчас должен успокоить. Твоя очередь, капитан Ройд.
– Очередь на что?
– Что здесь произошло? Только честно.
Ройд молчал.
– Я думаю, ты что-то знаешь. Ты выдал нам свою тайну, чтобы удержать от введения Лесамеру эсперона. Однако, даже после того, как твой секрет перестал быть им, ты запрещал нам этот эксперимент. Почему?
– Эсперон – очень опасное средство.
– Это отговорки, капитан. Тут что-то большее. Что убило Лесамера? Или, может, кто?
– Не я.
– Один из нас? Волкрины?
Ройд молчал.
– На борту твоего корабля есть чужаки, капитан?
Тишина.
– Мы находимся в опасности? Я в опасности? Я не боюсь. Разве это не глупо?
– Я люблю людей, – сказал он наконец, – люблю иметь на борту пассажиров, когда могу это выдержать. В конце концов, это не так уж страшно. Особенно я люблю тебя и Д'Бранина, и не позволю, чтобы с вами что-то случилось.
– А что может с нами случиться?
Ройд не ответил.
– А как с остальными, Ройд? С Кристоферисом и Нортвинд, с Дэннелом и Линдрен, как с Ломми Торн? Их ты тоже опекаешь, или же только меня и Д'Бранина?
Ответа не было.
– Ты сегодня не очень разговорчив, – заметила она.
– Я встревожен, – ответил его голос. – Кроме того, безопаснее не знать того, о чем ты спрашиваешь. Иди спать, Меланта. Мы уже долго говорили.
– Хорошо, капитан, – сказала она.
Она улыбнулась духу и вытянула руку. Призрачная ладонь поднялась навстречу. Теплая черная кожа и бледное сияние сошлись, слились, стали одним целым. Потом Меланта повернулась и направилась к дверям. Только выйдя в коридор и снова оказавшись в полном свете ламп, она начала дрожать.
Полночь. Разговоры прекратились и ученые один за другим разошлись спать. Лег даже Кэроли Д'Бранин, чей аппетит к шоколаду уничтожили воспоминания о происшедшем в кают-компании.
Лингвисты перед сном шумно и бурно занимались любовью, как будто после ужасной смерти Лесамера хотели убедиться, что еще живы. Роян Кристоферис слушал музыку. Но теперь все уже спали.
«Летящий сквозь ночь» был полон тишины.
В темноте самого большого грузового трюма висели друг против друга три гамака. Меланта Йхирл то и дело ворочалась с боку на бок, словно ее мучили кошмары. Элис Нортвинд лежала на спине и громко храпела, из глубин ее толстой груди доносился размеренный спокойный свист.
Ломми Торн не спала и размышляла.
В конце концов она встала и спрыгнула на пол, нагая и тихая, легкая как кошка и осторожная. Натянув тесные брюки, она надела через голову блузку с широкими рукавами из черной металлической ткани, стянула ее в поясе серебряной цепочкой и, встряхнув головой, раскинула короткие волосы. Ботинки она не надела – босиком было тише. Ступни у нее были маленькие и мягкие, без следов ороговения.
Подойдя к среднему гамаку, она потрясла Элис Нортвинд за плечо. Храп стих.
– Что такое? – спросила ксенотех.
– Идем, – прошептала Ломми Торн и махнула рукой.
Нортвинд тяжело поднялась, опустила ноги и, сонно моргая, пошла вслед за Торн к двери, а потом в коридор. Она спала в комбинезоне, просто раздвигая замок почти до паха. Сейчас она нахмурилась и застегнулась.
– Что, черт побери? – буркнула она, заспанная и недовольная.
– Есть способ проверить, была ли история Ройда правдивой, – медленно сказала Ломми Торн. – Однако, Меланте это бы наверное не понравилось. Решишься попробовать?
– Какой? – спросила Нортвинд. На ее лице появился интерес.
– Идем, – сказала кибернетик.
Они тихо прошли по кораблю к помещению, где стояли компьютеры. Система была включена, но бездействовала. Они осторожно вошли вовнутрь – там было пусто. Лучи света плавно текли вниз по кристаллическим каналам в сетках памяти, встречаясь, сливаясь, снова расходясь – потоки бледного, многоцветного сияния, пересекающие темный пейзаж. Помещение было темным, и единственным звуком в нем было высокое гудение, почти на пределе слышимости. Оно утихло, когда Ломми прошла через комнату и начала касаться клавишей, передвигать выключатели, управлять тихими светящимися потоками. Машина просыпалась, контур за контуром.
– Что ты, собственно, делаешь? – спросила Элис Нортвинд.
– Кэроли велел мне соединить нашу систему с компьютерами корабля, – ответила Ломми, не прерывая работы. – Мне было сказано, что Ройд хочет познакомиться с данными относительно волкринов. Хорошо, я сделала это. Ты понимаешь, что это значит?
При каждом движении ее блузка шептала мягким металлическим голосом.
На плоском лице Элис Нортвинд появилось возбуждение.
– Эти две системы сейчас одно целое!
– Именно. То есть Ройд может знакомиться с данными о волкринах, а мы можем знакомиться с данными о нем. – Она нахмурилась. – Мне хочется знать побольше о снаряжении, которое есть на борту «Летящего», но, думаю, я найду нужный путь. Д'Бранин заказал систему с неплохими возможностями.
– Ты можешь взять управление над всем?
– Взять управление над всем? – Ломми удивилась. – Ты снова пила, Элис?
– Нет, я говорю совершенно серьезно. Используй свой компьютер чтобы вломиться в контрольную систему корабля, убери блокировку, отмени данные Эрисом приказы и заставь «Летящего» реагировать на наши, идущие отсюда, распоряжения. Разве не окажемся мы в большей безопасности, если будем сами управлять этим кораблем?
– Возможно, – неуверенно сказала кибернетик. – Я могу попытаться, но зачем?
– На всякий случай. Нам не обязательно использовать полученные возможности. Хватит, если мы будем иметь их на случай чрезвычайных обстоятельств.
Ломми Торн пожала плечами.
– Чрезвычайные обстоятельства и газовые гиганты. Я хочу только успокоить разум, узнать, имел ли Ройд Эрис что-то общее со смертью Лесамера. – Она подошла к пульту, состоящему из полудюжины метровых экранов, полукругом окружающих консоль, и включила один из них. Ее длинные пальцы затанцевали на голографических клавишах, появляющихся и исчезающих, как только она их касалась, объединяющихся в клавиатуру, которая постоянно менялась. Ее красивое лицо стало задумчивым и серьезным.
