Бог войны (сборник) (СИ) - Вебер Дэвид Марк

Они добрались до городка под названием Вэймит уже ближе к вечеру. Это был маленький город, почти деревня, где главную улицу пересекал ведущий к отдаленным фермам проселок. Похоже, весть о приближении градани обогнала их. Ни один из полудюжины выехавших им навстречу городских стражников не был толком вооружен, лошади, на которых они восседали, были просто выпряженными из телег тягловыми животными, что не мешало им весьма воинственно поглядывать на приближающихся градани.

Приземистый лысеющий мужчина, возглавлявший эту группу, выделялся тем, что был одет значительно лучше остальных. На шее у него висел бронзовый ключ. Очевидно, это был мэр.

Базел вместе с животными счел за лучшее держаться позади, предоставив Брандарку изъясняться с мэром. Он предпочитал привлекать поменьше внимания своей внушительной фигурой и сомнительным эзганским. Мэр несколько смягчился, когда Кровавый Меч обратился к нему на его родном языке и предъявил пропуск, выданный пограничной стражей, но ему явно не понравилась идея Брандарка провести ночь в его городе.

Возразить ему было, правда, нечего, и он, вернувшись к своим людям, увел их обратно в город, причем с их стороны не обошлось без ворчания и злобных взглядов. Брандарк посмотрел им вслед и подозвал Базела.

– И это человек, с которым имел дело мой отец! Что же говорить об остальных!

Базел только хмыкнул, и они последовали за всадниками в город, где дорога переходила в вымощенную булыжником мостовую.

Городишко, как с одобрением заметил Базел, был чистым, дома солидные, что бы их обитатели ни думали о градани. Многие дома были крыты черепицей или дранкой, а не просто соломой, белые стены сияли в золотых лучах опускающегося солнца. Единственный постоялый двор города выглядел весьма уютно – если не считать враждебных взглядов собравшихся во дворе.

Базел проводил взглядом вошедшего в гостиницу Брандарка, предоставляя тому улаживать все вопросы с размещением и питанием. Сам-то он не отличался терпением даже при благоприятных обстоятельствах, и ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что надо сдерживаться. Вот и теперь – он повел лошадей к желобу, чтобы напоить их, и ни один из работников не предложил ему свою помощь.

Он как раз отвел в сторону одну лошадь, чтобы дать место другой, когда раздался чей-то голос:

– Что, во имя Фробуса, ты делаешь?

Сжав челюсти, Базел попытался полностью сконцентрироваться на лошадях и решил не реагировать. Говорили по-эзгански; если прикинуться непонимающим, может быть, и пронесет.

– Ты, там, я тебе говорю, градани! – продолжал голос, на этот раз на грубом навахкском. – Кто тебе разрешил поить здесь своих грязных животных?

Уши Базела прижались к черепу, он медленно повернулся, выпрямляясь перед говорившим во весь рост. По местным меркам, эзганец был высоким и мускулистым, если не считать тяжелого пивного брюха, но его лицо побледнело, и он отступил на полшага, осознав, насколько чудовищная сила ему противостоит. Он сглотнул, огляделся вокруг и расхрабрился, увидев, как к ним подтягивается народ.

– Вы мне говорите? – пророкотал Базел медлен но, подозрительно вежливым голосом.

– Конечно, градани, – глумливо усмехнулся эзганец. – Пусть твои больные животные не пачкают нашу воду.

– Ну если они больные, я вас в этом не виню, а если не больные, то вам не о чем беспокоиться.

Глаза Базела предостерегающе сверкали, но низкий голос его звучал ровно. Не станет же он рассказывать, как ему трудно сдерживаться и как его подмывает вытащить меч из ножен.

– И я поверю слову градани! Я же вижу, что они больные! В конце концов, на них сидел градани, разве не так?

– Друг, – все так же вежливо сказал Базел, – я не хочу неприятностей. Я здесь проездом и не хочу ссориться ни с кем в этом городе.

– Ха! Знаем мы, как вы проезжаете мимо. Шпионите для такого же бандитского отребья, как вы сами.

Базел глубоко вздохнул и расправил плечи. Внутри шевельнулся раж, разворачиваясь, как раскручивающая свои кольца змея. Взгляд Конокрада стал холодным и тяжелым. Он смотрел на своего противника сквозь слабую красную дымку, и его правая рука зудела, готовая схватиться за меч. Но он стиснул зубы и поборол вскипевшее яростное неистовство, проклятие его народа. Во дворе собралось более десятка людей. Хотя меч был только у этого крикуна, остальные были вооружены кинжалами и ножами. К его удивлению, помогало ему то, что за время, проведенное в Навахке, он научился молча переносить оскорбления. Но давалось это трудно. Трудно.

Он еще раз вздохнул, подавляя раж, затем отвернулся от обидчика и снова занялся лошадьми. В глубине души он надеялся, что тот воспримет это как свою победу и уйдет. Но что-то говорило ему, что этого не произойдет. Этого задиру так просто не остановишь, и, вопреки здравому смыслу, Базел готов был обрадоваться разгорающейся ссоре. Красный огонек ража все еще светился внутри, и Конокрад собрал все свои силы, чтобы погасить его окончательно. Он протянул руку, чтобы подвести к водопою следующую лошадь, и тут за его спиной лязгнула сталь.

– Не смей поворачиваться ко мне спиной, ты, поганый граданский ублю…

Эзганец подступал все ближе, в его глазах светилась ненависть, он собирался вонзить меч в спину градани. Но его крик внезапно сорвался в сдавленный горловой звук, когда Базел, молниеносно отскочив назад и вбок, за острие направленного в спину меча, врезал локтем в пивное брюхо забияки.

Тот сложился пополам, ловя воздух широко разинутым ртом и выпучив глаза. Базел вынул меч из ватных рук и небрежно швырнул его в желоб, под морды утоляющих жажду лошадей.

– Ты, наверное, ошибся, друг, – сказал он мягко. – Иди домой, отдохни, пока ты не ошибся еще раз.

– Сучий сын! – Эзганец с трудом выпрямился, в его руке блеснул кинжал. Базел уклонился, дав кинжалу скользнуть по поверхности кольчуги, и эзганец зарычал: – Нас тут достаточно, чтобы выпустить кишки и тебе, и твоему дружку! – Он занес кинжал для второго удара.

Мощная рука сомкнулась на его запястье, он застонал, потом завопил и поднялся на носки, принужденный поворачиваться в ту сторону, куда Базел выкручивал ему руку. Свободная рука взметнулась в воздух, потом заколотила по бронированному животу Базела, который только улыбался холодной неприятной улыбкой, продолжая выкручивать эзганцу правую руку. Продолжая вопить, эзганец опустился на колени и скрючился у ног градани, выронив кинжал. Столпившиеся вокруг, при взмахе кинжала было прянувшие вперед, замерли под ледяным взглядом Базела, улыбка которого становилась все холоднее.

– Я же советовал тебе пойти домой, дружище, – произнес Базел все тем же мягким тоном. – Это был добрый совет, тебе стоило меня послушать.

– Отпусти, гад!

– А? Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? – Затрещали кости запястья, и эзганец задергал ногами. – Конечно, я тебя отпущу. – Железные пальцы только усиливали хватку. – Но только после этого ты уже не будешь тыкать ничем острым в спины прохожих, во всяком случае сегодня, дружище.

Он крутанул в последний раз, и кисть эзганца с жутким отчетливым хрустом, заставившим присутствующих вздрогнуть, повернулась под прямым углом к предплечью. Базел наконец разжал руку. Эзганец, не вставая с колен, выкрикивал проклятия, прижимая к груди поврежденное запястье.

Прислонившись спиной к одной из лошадей, чтобы защитить тыл, гигант скрестил руки на груди. Жуткая улыбка все еще играла на его губах, и люди вокруг неуверенно переглядывались.

Напряжение словно висело в воздухе, как бывает перед грозой, когда набухшее тучами небо готово разразиться вспышкой молнии, но Базел просто стоял и ждал. Его поза была подчеркнуто неугрожающей, и ни один из присутствующих не хотел бы стать причиной ее изменения, но зачинщик ссоры поднялся на ноги, извергая проклятия.

– И вы дадите этому ублюдку уйти вот так, запросто, после всего этого? – вопил он.

Двое было отделились от стоявших, но замерли под ледяным взглядом Базела. Один из них сглотнул и шагнул назад, и крикун набросился на него: