Ларри Нивен - Молот Люцифера
— Если бы я стал профессором в молодые годы, как он, я бы тоже, наверное, открыл бы комету. Ты с ним хорошо знаком?
— С Шарпсом? Никогда не встречался. Знаю его только по экрану телевизора, — ответил Тим. — Как и он меня.
Грег подчеркнуто поглядел на свои часы.
— Мне к пяти утра нужно быть уже на рабочем месте. Рынок сходит с ума. А после этого фильма свихнется окончательно.
— А? — Тим недоуменно нахмурился. — Это еще почему?
— Кометы, — сказал Грег, — это небесные знамения, предвещающие изменения к худшему. Просто удивительно, как много вкладчиков верит в это, и причем верит совершенно серьезно. Не говоря уже о том чертеже, который нарисовал этот профессор. Я имею в виду чертеж, на котором комета сталкивается с Землей.
— Но на рисунке не было этого, — запротестовал Пэт.
— Тим? Такое может случиться? — требовательно спросила мать.
— Конечно же, нет! — сказал Тим. — Разве вы не слышали? Шарпс сказал, что вероятность столкновения — один к миллиарду.
— Это я понял, — сказал Грег. — Но еще он сказал, что кометы иногда сталкиваются с Землей. А эта пройдет очень близко к ней.
— Но при этом он не подразумевал столкновения, — возразил Тим.
Грег пожал плечами.
— Однако, я знаю, что такое рынок. Поэтому утром, как только начнут заключаться сделки, я должен быть уже у себя в кабинете.
Зазвонил телефон. Тим озадаченно глянул на аппарат. Прежде, чем он успел подняться, Джилл взяла трубку. Она выслушала то, что сказали ей по телефону, и вид у нее тоже стал озадаченным.
— Это из отдела информации твоей компании. Они спрашивают, можно ли соединить тебя с абонентом, звонящим из Нью-Йорка?
— А? — Тим встал, взял трубку. Стал слушать. В это время на экране телевизора представитель НАСА объяснял, что они могут, запросто могут, еще как могут послать для изучения кометы космический зонд. Тим положил трубку.
— Вид у тебя ошеломленный, — сказала Пенелопа Джойс.
— А я в самом деле ошеломлен. Звонил один из продюсеров. Меня приглашают на «Ежевечернее шоу». Вместе с доктором Шарпсом. Так что, Пэт, мне суждено все же познакомиться с ним.
— Программу Джонни я смотрю каждый вечер, — сказала мать и в голосе ее чувствовалось восхищение. Люди, получающие приглашения на «Ежевечернее шоу»— это большие знаменитости.
Фильм Рэнделла (фильм во!) заканчивался. Под конец показали фотографии Солнца и звезд, сделанные со «Скайлэба», и заодно твердо заверили, что для изучения кометы Хамнера-Брауна будет послан космический корабль с экипажем. Затем пошла коммерческая информация и гости Тима начали расходиться. Тим — не в первый уже раз осознал, насколько же они все на самом деле далеки от него. Ему действительно не о чем было говорить с главой маклерской фирмы или с человеком, застраивающим город домами, даже если они — его зять и родной брат. Оказалось, что он и Пенелопа (нет — Джойс) остались наедине. Он смешал себе и ей по коктейлю.
— Ощущения, как после неудавшегося спектакля, — сказал Тим.
— «В Бостоне неприятности и весь город в крестах», — поддразнила Джойс.
Он рассмеялся.
— Ага. Не видел «Пылающее небо»с… ей богу, с тех пор, как ты играла в этой пьесе. Ты права. Ощущения у меня именно такие.
— Фу.
— Фу?
— Фу. У тебя всегда появлялись подобные мысли без каких-либо для того оснований. И сейчас оснований тоже нет. Сейчас ты можешь гордиться. Но что дальше? Откроешь еще одну комету?
— Нет, не думаю, — он выжал лимон в джин с тоником и протянул ей бокал. — Я сам не знаю. Чтобы делать то, чем мне действительно хотелось бы заниматься, я недостаточно подкован в теории.
— Так займись изучением теории.
— Может, и займусь. — Он походил кругами по комнате, затем присел рядом с ней. — В крайнем случае, буду писать мемуары. Ваше здоровье!
Она подняла свой бокал, словно салютуя, но не насмехаясь над ним. — Ваше здоровье!
— Но чем бы я не занялся, я буду продолжать наблюдать за этой кометой. — Тим потягивал содержимое бокала мелкими глоточками. — Рэнделл хочет сделать еще один фильм… И если мои дела пойдут не слишком плохо, мы этот фильм сделаем.
— Дела? Твои дела вызывают у тебя беспокойство?
— Опять издеваешься надо мной.
— На этот раз — нет.
— Гм. Ну, хорошо, я сделаю еще один фильм, потому что мне этого хочется. И мы постараемся сделать так, чтобы ради этой кометы послали космический корабль. Если эту затею удастся разрекламировать как следует, то корабль будет запущен. И на его борту будет кто-нибудь типа Шарпса — кто-нибудь, кто действительно разбирается в кометах. Благодарю.
Она положила ладонь ему на руку:
— Не за что. Делай, что задумал, Тим. Из присутствующих на сегодняшнем вечере никто не сделал и половины из того, что ему хотелось сделать. А ты уже на три четверти выполнил намеченное и без задержек доделываешь остальное.
Он взглянул на нее и подумал:
— «Если я на ней женюсь, то мама вздохнет с большим облегчением». Она — выпускница привилегированной женской школы и из породы, знакомой ему по сестре Джилл. Девушки из этой породы обычно уезжают потом учиться в колледжи восточных штатов, а каникулы проводят в Нью-Йорке. Пренебрегают они одними и теми же нормами и правилами. Матерей своих они не боятся. Они прекрасны, и с ними — страшно. Тяга к сексу, такая сильная у ребят-подростков, у них без труда подавляется. И потому красота этих девушек становится для ребят ослепительной, а когда она еще и сочетается с безграничной самоуверенностью… Девушка, подобная Джилл — это страшно, страшно для парня, который никогда в себя не верил.
Но Джойс его не пугала. Для этого она была недостаточно красивой.
Она нахмурилась.
— О чем ты сейчас думаешь?
О, Господи, нет! Он не может ответить честно на этот вопрос.
— Так, многое вспомнилось… — Вот он остался с Джойс один на один. Должен ли он быть более развязным? Она, конечно же, осталась одна потому, что все остальные разошлись. Если он сейчас попробует…
Но смелости Тиму не хватило. Точнее, сказал он сам себе, мне не хватило теплоты. Да, она элегантна, но какой смысл ложиться в постель с хрустальной вазой? Он встал, подошел к телевизору. — Может, посмотрим еще какую-нибудь передачу?
Какое-то время она колебалась, внимательно глядя на него. Затем, с тем же неотрывным вниманием, допила свой коктейль и поставила бокал на стол.
— Спасибо, Тим, но пойду-ка я лучше спать. У меня завтра с утра есть кое-какие дела.
Уходя, она сохраняла на лице улыбку. Тиму показалось, что эта улыбка получилась несколько насильственной. А может, с интересом подумал он, я просто шлепнулся мордой в грязь?
Гигантский вихрь был невыносимо тесным. Космические тела всевозможных размеров вращались друг вокруг друга, искривляя пространство, и топология его непрерывно изменялась. Планеты и их спутники были сплошь покрыты шрамами. Планеты с атмосферой, такие как Земля и Венера — усеяны кратерами. Поверхности Марса, Луны и Меркурия сплошь покрыты кольцеобразными грядами гор и морями застывшей магмы.
Шанс спастись у кометы еще был. Гравитационные поля Юпитера и Сатурна могли вышвырнуть комету обратно — в холод и тьму. Но для этого Сатурн и Юпитер должны были занимать другое положение, и комета продолжала свое падение, ускоряясь, вскипая.
Вскипая! Летучие химические соединения струями били из тела кометы, выбрасывая клубы кристалликов льда и пыли. Комету теперь окружало облако блестящего тумана. Казалось бы, это облако могло как щит прикрыть комету от жары — но нет, наоборот: туман, развеявшийся на тысячи кубических миль, перехватывал солнечный свет и отражал его на поверхность кометы. Жар лился на нее теперь со всех сторон.
С поверхности жар просачивался вглубь головы кометы. Из нее вырывались новые скопления газа, вызывая эффект, подобный действию двигателей космического корабля. Голову кометы бросало из стороны в сторону. Планеты, их спутники и астероиды, когда она проходила мимо них, воздействовали на нее своим притяжением — и тоже изменяли ее курс. Заблудившаяся, слепая комета. Падающая комета. Умирающая. Она миновала Марс. Ее уже было невозможно разглядеть внутри облака пыли и кристалликов льда. А облако это размером было, примерно, с Марс.
Телескоп с Земли нащупал ее. Она выглядела мерцающей точкой недалеко от того места, где был виден Нептун.
МАРТ: ИНТЕРЛЮДИЯ
Ни одному космонавту не довелось пройтись по твердой
поверхности Луны, по ее камням. Потому что всюду, где они
ступали, под их ногами была «грязь»— пылеобразный слой,
образовавшийся в результате непрерывной, на протяжении
геологических эпох, бомбардировке поверхности Луны
метеоритами. Эта бомбардировка так искрошила поверхность,
