Орсон Кард - Тень Эндера
Только они забыли, что он не голоден. А раз не голоден, то и торопиться ему ни к чему.
Боб сделал большой крюк в сторону. Подальше от реки, подальше от деловой части города, куда со всех сторон стекаются беспризорники. Когда ему встречались улицы с густым движением людей и транспорта, Боб снова делал крюк, чтобы оказаться в стороне от деловых кварталов. Весь этот вечер, а также утро следующего дня ушли на то, чтобы завершить этот огромный круг, так что на какое-то время Боб оказался вообще вне Роттердама и впервые в жизни увидел сельский пейзаж, похожий на картину: пашни, дороги, лежащие выше окружающих полей. Сестра Карлотта рассказывала ему, что большая часть обрабатываемых земель находится ниже уровня моря и что только огромные плотины удерживают море от того, чтобы прорваться и залить всю страну. Но Боб знал, что к плотинам он не пойдет. Во всяком случае, пешком.
Потом он снова вернулся в город уже в районе Шибрук и во второй половине того же дня обнаружил знакомое название Риндийк-страат - улицу, которая пересекалась с Эразмус Сингел. Теперь было нетрудно добраться до места, которое в его воспоминаниях было самым ранним - черный ход ресторана, где его подкармливали, когда он был совсем маленьким. Он тогда даже и говорить-то почти не умел, а потому добросердечные взрослые сами выбегали, чтобы его покормить, а не для того, чтобы дать ему пинка и прогнать прочь.
Боб долго стоял там в сгущающихся сумерках. Тут мало что изменилось. Перед ним, как на фотографии, возникло лицо той женщины, которая вынесла ему маленькую мисочку еды, размахивая зажатой в другой руке ложкой и произнося какие-то странные слова. Теперь-то он мог прочесть название ресторана и понял, что он армянский, так что женщина, вероятно, говорила именно на этом языке.
Каким же путем пришел ты сюда, Боб? Почувствовал запах еды, когда проходил мимо? Но откуда ты шел? Боб прошелся по улице сначала в одну сторону, потом в другую, все время оглядываясь, пытаясь что-то вспомнить.
- Чего шныришь, толстяк?
Двое ребят, лет восьми. Воинственные, настороженные, но не хулиганы. Вероятно, члены местного кодла. Нет, скорее все-таки семьи - перемены, вызванные Ахиллом, вероятно, дошли и сюда. Хотя кто знает, распространились ли они на эту часть города?
- Я должен здесь встретиться со своим папой, - сказал Боб.
- А кто твой папа?
Боб не был уверен, что они не путают два понятия: папа - глава "семьи" и папа - отец ребенка. Он все же рискнул ответить - "Ахилл".
Ребята отнесли к этой идее с сомнением.
- Так он же там - ниже по течению. И с чего это он будет тут встречаться с таким жирным поросенком, как ты?
Впрочем, их сомнения ничего ровным счетом не значили.
Важно было другое - слава Ахилла разнеслась по всему городу.
- С чего это я стану чесать с вами языки о делах моего папы? - ответил Боб. - А что до "поросенка", то в семье моего папы все такие толстые. Мы едим до отвала.
- И все такие же коротышки?
- Нет, я раньше был повыше, да вот тоже стал задавать дурацкие вопросы, - дерзко ответил Боб и протискался мимо ребят. Он пошел по Розенлаан, в ту сторону, где, как ему представлялось, мог жить сторож.
Ребята за Бобом не увязались. То ли то была магия имени Ахилла, то ли уверенность, с которой говорил с ними Боб.
Как если бы не боялся ничего на свете.
Потом все опять стало совсем чужим. Боб все время осматривался, стараясь не пропустить ничего, что мог бы заметить в те времена, когда он, спотыкаясь, уходил от дома сторожа. Так он бродил до темноты, но и тогда решил не бросать поисков.
Стало совсем темно. Боб остановился под уличным фонарем, стараясь разобрать надпись на прибитой к фонарному столбу табличке, и вдруг заметил, что на самом столбе выцарапай набор знаков и букв, который почему-то приковал к себе его внимание. PDVM - вот что там было вырезано. Боб не имел ни малейшего представления о том, что это означало. Он вообще не думал об этой надписи, не вспоминал о ней за все долгие часы поисков. А тут - узнал! Он видел ее раньше! Даже не раз. Несколько раз! Значит, квартира сторожа была совсем рядом!
Боб медленно огляделся кругом, тщательно фиксируя все детали. Вот оно! Небольшой многоквартирный жилой дом с наружной и внутренней лестницами.
Сторож жил на самом верху. Цокольный этаж, бельэтаж, второй, третий. Боб подошел к почтовым ящикам и попробовал прочесть фамилии квартиросъемщиков, но они были слишком высоко, да и надписи сильно выцвели, а кое-где вообще отсутствовали.
Какая разница - ведь фамилии-то сторожа Боб все равно не знал. Нечего было и надеяться, что он ее распознает по надписи на почтовом ящике.
Внешняя лестница до верха не доходила. Ее, надо думать, пристроили к офису доктора, расположенного на втором этаже. А поскольку ночь уже наступила, то и дверь была заперта.
Ничего не оставалось делать, как ждать. Если придется, то всю ночь напролет. Тогда утром он войдет в одну из дверей. А может, кто-нибудь придет домой ночью, и тогда Боб проскользнет внутрь дома вслед за ним.
Боб уснул, проснулся, снова уснул и снова проснулся. Он беспокоился, что его заметит полицейский и прогонит отсюда, а потому, когда проснулся вторично, то решил не изображать из себя дежурного, а забрался под лестницу и свернулся калачиком, надеясь без помех провести тут всю ночь.
Проснулся он от пьяного хохота. Было еще темно, шел мелкий дождик - такой слабый, что еле-еле смочил ступеньки лестницы, а одежда Боба вообще не промокла. Он высунул голову наружу, чтобы посмотреть, кто там хохочет. Это были мужчина и женщина, оба пьяные и возбужденные. Мужчина щупал, щекотал и щипал женщину, а она в шутку отбивалась от его приставаний.
- Ты что - обождать не можешь, что ли? - спрашивала она.
- Никак не могу, - отвечал он.
- А сам опять тут же захрапишь, так ничего и не сделав? - ворчала женщина.
- Не в этот раз! - оправдывался мужчина. И тут его вырвало.
Женщине стало противно, и она пошла вперед, не дожидаясь своего спутника. Он тащился за нею, пошатываясь.
- Мне уже лучше, - бормотал он. - Теперь все пойдет как надо.
Женщина ответила холодно:
- Но и цена теперь будет выше. Да не забудь зубы почистить.
- Конечно, почищу. А как же иначе…
Теперь они стояли перед домом. Боб готовился проскользнуть в дверь за ними.
И вдруг понял, что ждать больше незачем. Мужчина - тот самый сторож, из далекого-далекого прошлого.
Боб выступил из темноты.
- Спасибо за то, что вы доставили его домой, - вежливо сказал он женщине.
Оба рассматривали его с безмерным удивлением.
- А ты еще кто такой? - задал вопрос сторож.
Боб поглядел на женщину и поднял глаза к небу.
- Но не настолько же он пьян, я надеюсь, - сказал он и обратился к сторожу:
- Мамочка не обрадуется, увидев, что ты опять явился домой надравшись.
- Мамочка? - возопил сторож. - Что за чушь ты несешь, черт бы тебя подрал?
Женщина с силой оттолкнула сторожа. Он так плохо удерживал равновесие, что отступил на несколько шагов, ударился спиной о стену и медленно сполз по ней, хлопнувшись задницей о тротуар.
- Мне надо было раньше сообразить! - заорала женщина. - Значит, ты притащил меня к своей жене?
- Да не женат я! - ругался сторож. - И парень этот не мой!
- Да послужит он тебе утешением, если ты говоришь правду. - ядовито сказала женщина, - но ты лучше позволь ему помочь тебе взобраться по лестнице. Мамочка-то ждет. - И она пошла прочь.
- А как же мои сорок гильдеров! - жалобно завопил сторож, уже заранее зная ответ.
Женщина сделала непристойный жест и растаяла в ночи.
- Ах ты паршивый недоносок! - прорычал сторож.
- Мне надо было поговорить с вами наедине, - ответил Боб.
- Да кто ты такой, негодяй? И кто твоя мать?
- Вот это-то я и хочу выяснить, - ответил Боб. - Я тот ребенок, которого вы нашли в туалете и принесли домой. Три года назад.
Мужчина смотрел на него, онемев.
Внезапно темноту прорезал луч света. Потом другой. Боб и сторож оказались в перекрестье ярких полицейских фонариков.
Их окружили четверо полицейских.
- Не пытайся бежать, малыш, - сказал один коп. - И ты тоже, мистер Забавник.
Боб услышал голос сестры Карлотты.
- Они не преступники, - сказала она. - Мне нужно только поговорить с ними. Вон там - наверху, в его квартире.
- Вы за мной следили? - спросил ее Боб.
- Я знала, что ты его разыскиваешь, - ответила Карлотта. - Я не хотела вмешиваться до тех пор, пока ты его не отыщешь. А на всякий случай, если вы, молодой человек, считаете себя непревзойденным ловкачом, разрешите вам сказать, что мы перехватили четырех уличных бандитов и двух сексуальных маньяков, которые охотились за вами.
Боб снова закатил глаза.
- Вы думаете, я забыл, как с ними следует расправляться?
Сестра Карлотта пожала плечами.
- Я просто не хотела, чтобы ты впервые в жизни совершил ошибку. - И хихикнула. С насмешкой.
