Николай Симонов - Миллениум
— Я — недостающая часть его бессмертной души. Нас неправильно идентифицировали и разделили, не позволив слиться в одно духовное существо, — заявила женщина и залилась горькими слезами.
— Мы не собираемся причинить ему зла, и просим Вас нам помочь, — учтиво произнес Жорес, удивляясь тому, что ангелы, оказывается, тоже плачут.
— Что я должна сделать? — спросила женщина, быстро осушив слезы.
— Когда он откроет глаза, попробуйте в них заглянуть, и тогда он скорее вспомнит себя, — предложила Сенусерт.
В этот момент они услышали раздраженный голос доктора Крамника, который следил за экспериментом через систему видеонаблюдения:
— Призрачная госпожа, прошу Вас не мешать работать, и немедленно покинуть помещение!
— Я не призрак! Я — Вена Саймон. Между прочим, уважаемый доктор Крамник, я — твоя прабабка по материнской линии! — женщина неземной красоты кипела от возмущения.
— Простите бабушка, я не хотел Вас обидеть, но вы нарушаете общепринятые законы общения между нашими параллельными мирами. Вы должны являться к нам только тогда, когда мы при смерти. Пожалуйста, выйдите за границы нашего восприятия, — вежливо попросил доктор Крамник.
— Хорошо, — согласилась Вена Саймон, — я стану для вас немой и невидимой, но если вместо моего любимого супруга воскреснет кто-то другой, я не остановлюсь перед тем, чтобы этого самозванца испепелить, — пригрозила она и исчезла.
……………………………………………………………………………………………………
— Василис! — громко крикнул человек в белом халате и хлопнул в ладоши.
Тот, к кому этот призыв предназначался, был душевнобольной, который изображал из себя дельфина, причем так непосредственно, что его приходилось содержать в специально оборудованном помещении и периодически поливать из шланга. Если этого не делалось, то кожа его пересыхала и превращалась в струпья. Спать душевнобольной соглашался только в ванной, наполненной водой, и не принимал никакой пищи, кроме рыбных консервов. Свою бессвязную речь он сопровождал свистом и щелчками и утверждал, что он — пограничник Пик-вик из племени глобицефалов.
— Василис! — повторил древнее заклинание человек в оранжевом гидрокостюме и тоже хлопнул в ладоши.
Душевнобольной удивленно покрутил головой, и на его лице появилось осмысленное выражение.
— Вылезайте из ванны! — потребовал человек в гидрокостюме.
Душевнобольной послушно выполнил приказ и даже позволил подошедшему к нему роботу-ассистенту обтереть себя полотенцем и одеться в длиннополый халат.
— Ди Ва Пав, вы меня узнаете? — обратился к нему человек в оранжевом гидрокостюме.
— Да, я вас узнал. Вас зовут Жорес. Вы спасли мне жизнь: помогли выбраться из подводного туннеля, оказали первую медицинскую помощь и кормили меня сардинами, — ответил выздоравливающий и улыбнулся.
— На каком языке мы разговариваем? — спросил его человек в белом халате.
— На лингва фортран. Но я знаю русский, древнегреческий и еще несколько языков, — не без гордости ответил выздоравливающий, чувствуя, как к нему возвращается память.
— А меня вы узнаете? — обратился к воскресшему Деметрису Паулюсу — в прошлом советскому геологу Дмитрию Васильевичу Павлову — человек трехметрового роста в блестящем комбинезоне. Судя по прическе, выпуклостям на груди, тонкой талии и широким бедрам, это, несомненно, была женщина.
— Сколько лет, сколько зим! Вы — Сенусерт, человек-касатка! — обрадовался выздоравливающий и покраснел, вспомнив их последнее свидание в бухте-заливе у подножия горы Меру.
— Меня зовут доктор Крамник, — представился человек в белом халате и после короткой паузы высокопарно произнес: Поздравляю вас с возвращением в общество людей!
Пожав протянутую доктором Крамником руку, выздоравливающий с удивлением осмотрел помещение, в котором он находился, а, определив, что это — тот самый ангар, где ему, когда он был дельфином, заменяли плавники и делали операцию на позвоночнике, сильно смутился.
— Что за фокусы товарищи ученые устроили? — подумал он, а вслух спросил: Где я? То есть, я хотел сказать, где мы?
— Мы на Земле — прародине человечества, которую люди, к сожалению, вынуждены оставить из-за глобального потепления и угрозы разрыва литосферы, — ответил доктор Крамник.
— Почему мне кажется, что еще недавно я был не человеком, а дельфином? — испуганно спросил выздоравливающий, который и в самом деле еще недавно был дельфином, но, благодаря науке и усилиями ученых, смог обрести индивидуальное человеческое сознание.
— Вы сами очень скоро найдете ответ на этот вопрос. Сейчас же прошу вас пройти в приготовленную для вас каюту, где вы покушаете и отдохнете. В ближайшие дни наша экспедиция отправится домой на планету Ганимед. Надеюсь, что вы полетите вместе с нами, — сказал доктор Крамник, а затем подозвал к себе робота-ассистента по имени Алозий и приказал ему "проводить дорогого гостя в его апартаменты и помочь ему сориентироваться в новой обстановке".
Когда выздоравливающего увели, доктора Крамника окружили члены экспедиции и стали наперебой осыпать комплиментами. Он же, довольный, в свою очередь, похвалил Сенусерт и Жореса за то, что они не ограничились превращением дельфина из племени глобицефалов в "посейдонца", а впервые в мировой науке воскресили реальную историческую личность, используя для этого нейролингвистические коды, записанные в старинном биометрическом удостоверении личности.
К сожалению, не обошлось без накладок. В процессе реакции клеточного психокинеза у подопытного дельфина полностью изменились костная и мышечная система, строение черепа, органы дыхания и пищеварения, железы внутренней секреции и так далее. Изменилось практически все, за исключением детородного органа и семенников, которые остались дельфиньими. По этой причине человек продолжал осознавать себя дельфином, пока хирург Святослав Мельник не сделал ему пластическую операцию. Доктор Крамник, в свою очередь, провел сеанс эриксоновского гипноза с использованием техники "Со-провождения в приятном воспоминании". Когда и это не помогло, пришлось использовать старинные молитвы и заговоры.
— Не могу в это поверить! Он, что, действительно, Ваш прадед? — удивлялся хирург Святослав Мельник.
— На это мне намекнуло существо из параллельного мира. Кроме меня ангелоподобную женщину, назвавшую себя Веной Саймон, видели коллеги Жорес и Сенусерт, — объяснил доктор Крамник.
— Этично ли оставлять мужской половой орган у человека, являвшегося представителем шестой коренной расы, которая, как известно, была андрогинной? — переживал вулканолог Моисей Мельник — родной брат хирурга Святослава Мельника.
