Борис Стругацкий - Время учеников. Выпуск 1
Это, впрочем, случилось позже. А в конце 52 года Рудольф Сикорски отправился на Саракш лично. Сначала он всего лишь хотел разобраться в ситуации на месте, однако разбирательство это затянулось на добрый десяток лет. Прогрессоры действительно мало чем могли помочь пережившей ядерную войну планете, здесь требовались соединенные усилия многих ведомств Земли при одновременном сохранении режима секретности. Сикорски взял на себя работу по координации этих усилий. Он боролся с надвигающимся голодом, помогал отражать десанты подводных флотов обнаглевшей сверх меры Островной Империи, делал еще тысячу дел — и ждал. Он ждал, что, может быть, когда-нибудь некто попытается пробраться к генераторам и вернуть их к первоначальному режиму. И вот тогда…
Засаду надлежало разместить как можно ближе к генераторам — значит, следовало войти в ближайшее окружение властителей страны, а в идеале — взять под контроль все разработки, связанные с излучением. Сикорски смог — не без труда и не вдруг — решить и эту задачу. Впрочем, и работу в Комиссии по Контролю он не оставил, время от времени появляясь на Земле. Официально, кстати, Рудольф Сикорски Землю как бы и вообще не покидал, а на Саракше трудился скромный Прогрессор Карл-Людвиг Вайзель…
(У него вообще было много имен — и до, и после этих событий. Для пользы дела. Но неожиданной и мрачной издевкой казалось ему, наверное, то, что в сложившейся при Неизвестных Отцах «табели о рангах» посту Сикорски в тамошней иерархии соответствовала не какая-нибудь иная кличка, но — Странник. Именно Странник.) Он не дождался на Саракше эмиссара Странников. Зато в 57 году до планеты добрался неофит ГСП Каммерер, который вскоре стал решать проблему башен отнюдь не в духе планов Галактической Безопасности. Впрочем, эта история хорошо известна. Теперь, задним числом, можно даже догадываться, за кого вполне мог сначала, еще не располагая всей информацией, принять этого необычного по здешним меркам и неуязвимого молодого человека Сикорски, уже предельно утомленный постоянной готовностью к контрудару. Впрочем, и прибывший инкогнито инспектор Мирового Совета (появлялась, по слухам, и такая странная версия) едва ли сильно обрадовал бы шефа СГБ: делами на Саракше он заправлял круто, не считаясь ни с сантиментами, ни с прогрессорскими канонами, а лишь со своей совестью да со своими представлениями о мере лежащей на плечах ответственности…
Сидение Рудольфа Сикорски на Саракше еще продолжалось (после уничтожения Каммерером генераторов там хватало забот и без Странников), его помощники на Земле прилежно надзирали за разбросанными по планетам Периферии «подкидышами», Горбовский спорил с Комовым о пределах компетенции Галактической Безопасности, а между тем, пишет автор, в начале 60-х Странники вновь занялись земным человечеством. Действовали они, однако, предельно тихо и аккуратно, не потревожив до поры бдительного покоя СГБ. Причины такой тишины и аккуратности заключались не только в нежелании беспокоить ведомство Сикорски — перед Странниками на какой-то срок вдруг возникли и технологические трудности.
С конца 30-х существовавшие ранее раздельно процедуры биоблокады (прививки вакцины «бактерии жизни») и фукамизации (растормаживания гипоталамуса) волею Мирового Совета были объединены в одну, причем обязательную для выполнения. Все фукамизированные по новой схеме на длительное время оказались непригодны для целей Странников, потенциальный контингент которых могли теперь составлять лишь рожденные до 38 года включительно. Но от главной цели своей Странники не отступились, хотя им и пришлось менять тактику. В начале 60-х, как это теперь известно, были осторожно активированы первые несколько десятков так называемых «люденов», в их числе и будущий герой Большого Откровения Даниил Логовенко.
В 63 году Сикорски вернулся на Землю. Находка двумя годами раньше охранного спутника Странников над Ковчегом привлекла, конечно, внимание Галактической Безопасности, но куда больше Рудольфа Сикорски обеспокоили события на Надежде. Исследователи и интерпретаторы могли вволю спорить о целях, ради которых Странники осуществили почти полную эвакуацию населения планеты, а затем устроили изощренную охоту на уцелевших детишек — работникам СГБ это было знакомо еще с Пандоры. Конечно, были и особенности: попытка Странников провести селекцию то ли еще больше подхлестнула уже начавшуюся пандемию «генного бешенства», то ли сама эту пандемию и вызвала.
Можно предположить, пишет Т. Вандерер, что процент пригодных для метаморфоза людей оказался чрезвычайно высок. Поэтому Странники, не располагая уже из-за всепланетной катастрофы временем на борьбу с болезнью, пошли на отчаянный шаг — тотальную, без разбора, эвакуацию населения в прежнем, неизмененном облике. Может быть, несчастным аборигенам пообещали здоровую и долгую жизнь в ином, куда более совершенном теле. Может быть, им посулили поголовное исцеление в некоем исполинском космическом госпитале. Детали исхода противоречивы и до конца неясны, судьба же немногих оставшихся на планете столь же незавидна, как у их собратьев по несчастью с Пандоры.
Собственно говоря, в уже знакомую СГБ схему действий Странников теперь добавлялись детали, существенно не меняющие главного принципа. Подобно тому, как земные Прогрессоры пытались поднять как можно большее число несовершенных гуманоидных рас до социального уровня Земли, Странники должны были ощущать неодолимую потребность поднять максимальное число носителей разума до их, Странников, биосоциальной стадии.
Сходство с земным Прогрессорством выглядело чисто внешним (недаром автор считает нонсенсом само понятие «прогрессорская деятельность Странников»): там — ускорение и облегчение естественно текущей социальной эволюции (по крайней мере — в теории), здесь же — не только крутой поворот биологической эволюции вида, но по сути уже начало новой эволюции, имеющей с прежней разве что видимость причинно-следственной связи. Для Рудольфа Сикорски это было равноценно резкому насильственному прекращению течения человеческой истории, прекращению самого существования человечества, чью безопасность он был призван отстаивать.
Возвратившись домой, Сикорски стал укреплять именно земные службы, в первую очередь Комиссию по Контролю: главных событий он ждал теперь не в космических далях, а здесь, рядом. Вскоре в КОМКОНе-2 оказался Максим Каммерер, доставивший когда-то Сикорски столько хлопот, а затем ставший надежным (хотя и не посвященным во все тайны) помощником. Чуть позже в эту организацию перешел и Михаил Сидоров, еще тридцать лет назад пообещавший добраться когда-нибудь до хозяев «амазонок» не со скальпелем, а с чем-нибудь посущественнее. Отныне все внимание Сикорски было приковано прежде всего к Земле.
