Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий
Он неожиданно резким движением – таким, что Грэй подскочил, – схватил бутылку и припал к горлышку. Забулькало. Лузгин поежился.
– Но согласитесь, – продолжил тощий, отрываясь от бутылки и даже не переводя дух, – уши гораздо приятнее, чем, например, яйца. Если бы нас заставили резать пидарасам яйца… Не знаю. Наверное, пришлось бы уволиться. Я, знаете ли, брезглив ужасно. Да и Робокоп тоже. Вы не смотрите, что он железный парень. У него тонкая ранимая психика.
– Угу, – снова кивнул здоровяк.
Лузгин, стараясь не впадать в ярость из-за этого идиотского спектакля, разлил чай по чашкам. Он догадался: придурочные менты явились к Долинскому с утра пораньше стрясти денег на опохмелку. И почему-то казалось, что мафиози в подобной ситуации вели бы себя хоть самую малость подостойнее.
Грэй поднялся с крыльца и подошел к столу. По лестнице прошелестели легкие шаги, и на веранду ступил Долинский – свежий, чисто выбритый, в деловом костюме. Лузгин поймал себя на том, что рад ему несказанно. Даже присутствие Грэя и Вовки, надежных ребят, не защищало от душноватого запаха опасности, которым двое в плащах уже провоняли все вокруг.
– Доброе утро, – сказал Долинский.
– Слышь, буржуй, дай денег! – ляпнул тощий. – Пока не началось!
– Могу дать по шее, – Долинский уселся и огладил Грэя, сунувшего морду ему на колени. – Денег – принципы не позволяют.
– Ну вот… – закручинился тощий. – Началось. И так всегда. У кого ни попросишь, все принципиальные. Все по шеям да по шеям…
– Как я понимаю, вы тот самый Котов.
Тощий выпрямился в кресле и вдруг разительно переменился. Он больше не выглядел дешевым хитрованом, играющим придурка. И на падальщика уже не был похож. Напротив Долинского сидело теперь что-то хищное и смертоносное, острое, как режущая кромка.
– Капитан Котов. Сержант Зыков. Прибыли для выработки плана совместных действий.
– Ну вот и свиделись наконец-то… – протянул Долинский то ли ласково, то ли мечтательно.
– Рад знакомству, – отчеканил Котов.
– Доброе утро, – подал голос Зыков. У него оказался приятный и звучный баритон.
– Я, как вы догадываетесь, Игорь Долинский, а это, позвольте вам представить, Андрей Лузгин, журналист. Он здесь… не случайно.
– Мы в курсе. И, кстати, пусть уж третий ваш покажется.
Долинский коротко глянул в сторону кустов, ветки раздвинулись, выглянула озабоченная морда Вовки.
Зыков издал странный звук: не то чихнул, не то подавился.
– Нет, мы не в курсе, – по-прежнему сухо и деловито констатировал Котов. У него на лице не дрогнул ни один мускул. Лузгин, внимательно наблюдавший за реакцией гостей на Вовку, подумал, что капитан дал бы сто очков вперед любому настоящему индейцу.
И тут до него дошло.
«Какой же я идиот! Местная «ночная команда» – вот кто эти двое!»
Вовка убрался обратно в кусты.
– Многое становится яснее, – сказал Котов, провожая оборотня взглядом. – А все остальное еще больше запутывается. Ну, это после. Карты на стол!
Зыков снова полез за пазуху и вытащил офицерский планшет. Котов извлек из него потрепанную на сгибах карту. Лузгин отодвинул чашки, чтобы тому удобнее было развернуть лист. Карта оказалась кое-где протерта до дыр, местами в жирных пятнах, и вся покрыта нарисованными от руки крестиками, стрелками, кружочками. Это был план городской застройки, подробный, с точностью до дома.
Долинский продолжал гладить Грэя. Пес легонько помахивал хвостом.
– Вы где ходили этой ночью?
Долинский подался вперед, секунду помедлил и положил ладонь на северную оконечность города.
– Результатов ноль, естественно.
Долинский кивнул.
– А мы вечером покрутились вот здесь, – Котов ткнул пальцем в противоположный край. – Казалось бы, никакого смысла. Но я решил немного пошевелить дедукцией. От безысходности, наверное. И!.. Вот этот домик знаете чей? Здесь в тупичке два участка всего.
– Там, кажется, Азиз живет.
– Ориентируетесь правильно. Азик. А через улицу от него – Суслик. Неплохо устроились старые приятели и компаньоны, высшей меры на них нет. Оба сейчас нежатся на теплых морях. У Азика в особняке до черта охраны, целый черный муравейник – братья, шурины, племянники, дикий народ, дети гор. Суслик оставил сторожить, как обычно, троих. И собака там была. Мы приезжаем. И что видим? Родня уважаемого Азиза, вся обкуренная вусмерть, справляет какой-то свой байрам. А у Суслика – тихо. Полное отсутствие присутствия, и уже который день. Азиковы племянники сами обеспокоились. Стучали, звонили, кричали – без толку. Хотели перелезть через ворота, но я им строго отсоветовал. Думаю, стаи из трех особей, да с «мастером» во главе, нам хватит по самые помидоры.
Долинский молча взял чашку и отхлебнул.
– Суслик застраивал свой участок еще в начале девяностых, – продолжал Котов. – Обстановку тогдашнюю вы наверняка помните. В те годы выживали только самые умные суслики, барсуки, еноты и прочие их сородичи. Поэтому мы имеем вокруг участка глухой забор два запятая пять метра с шипами и скрытой колючкой поверху. Стены дома толстенные, окна больше похожи на бойницы, закрыты рольставнями. Это крепость. Как ее брать, не представляю. Конечно, ночью что-то должно быть открыто, чтобы «мастеру» уйти и прийти. Но соваться туда после захода солнца – извините, слуга покорный. А днем… Да что днем, что ночью – сначала придется организовать саммит. Нужно тормошить шефа, чтобы он вышел на Олежку Косого, который, по непроверенным данным, знает цену вопроса. И вот если Олежка успешно перетрет с Сусликом и Азиком, и если те уговорятся и дадут нам карт-бланш, и вот тогда, когда все будет согласовано и охрана Азика закроет глаза на то, что мы вламываемся к Суслику… Я вас не утомил? И теперь я спрашиваю: где эта долбаная зондеркоманда из Москвы?!
Долинский задумчиво изучал Котова. А тот глядел на Долинского, открыто и смело. Что-то между ними происходило.
– Он там. Я его чую, – заключил Котов.
– Мне нравится ваша уверенность, – сказал Долинский. – И совсем не нравится место, которое вы нашли. Надо смотреть немедленно. Я сейчас вызову машину.
– Давайте лучше с нами. Фээсбэшный аппарат слишком заметен.
– Это моя! – Долинский заметно обиделся.
– Какая разница, чья. Люди видят и говорят – ага, КГБ поехало.
Долинского перекосило, будто от желудочного спазма. Видимо, Котов случайно попал ему в больное место.
А может, и намеренно.
– Не расстраивайтесь, – сказал Котов. – Мы еще выпьем, и я в припадке сентиментальности расскажу вам, какой вы на самом деле замечательный. Слово офицера.
