Владимир Серебряков - Серебро и свинец
А теперь вот думай – то ли плюнуть и взять в жены Рудию, сделать малыша Донарика старшим наследником… то ли взять ее в наложницы, а в жены выбрать потомственную чародейку, в расчете на прирастание Дара… то ли найти ей мужа посговорчивей, а сынишку воспитать при себе… Вон как вьется вокруг нее лысоватый шумный купец-ши, потрясая толстым пузом, и самое интересное – вроде бы молодка не против его ухаживаний… Ох, тяжела ты, владетельная ноша!
Солнце наконец-то выкарабкалось из-за леса, и под лучами его заиграли яркими красками знамена, засверкало шитье на кафтанах гостей, заискрились самоцветы на владетельском троне, по такому случаю вынесенном из замка и установленном во главе пиршественного стола. Гости рассаживались с неприличной поспешностью – опасались, очевидно, как и хозяин, что доброго доленского вина на всех не хватит.
Линдан чуть помедлил, зная, что уж без него-то пир не начнется. Он обводил взглядом свои владения – леса и поля, замок и деревню, – и сердце ему грела уверенность – столь же прекрасной и богатой увидят землю Дейга и его дети, и внуки, и правнуки. Так будет, пока бережет их Серебряный закон.
* * *
За стеклами такси проносились кирпичные коттеджи – белые, желтые, коричневые, каждый с обязательной лужайкой перед домом. Над одним вдруг взвился радужный фонтан поливальной установки – и Крис зажмурился, в который раз увидев перед глазами серебряные башни Андилайте.
И бриллиантовое сияние дворца в вышине.
– Давно из армии, мистер? – спросил шофер, молодой негр в красно-желтой ветровке, лихо выкручивая баранку на повороте.
– С месяц. – Крис был не особенно расположен болтать, но сидеть в тишине тоже было как-то… неуютно, а ничего похожего на магнитолу на приборной доске «Шевроле» не наблюдалось – гнездо прикрывала наспех приклеенная панелька.
– Сперли, – пояснил негр, перехватив взгляд Криса. – Позавчера. На пять минут отошел за кофе, возвращаюсь – стекло выбито, радио и правого зеркала как не бывало. Тинэйджеры. Шурин мой обещал достать что-нибудь простенькое, что оставлять не жалко будет. А пока, – он кивнул на карточку под стеклом, – Ди-Си Райт, ди-джей и водитель такси в одном лице.
– Бывает, – кивнул Крис.
– А вы что, родились здесь?
– Нет, – медленно ответил Крис. – Родился я в Аризоне. А здесь учился… в колледже.
– Что, решили продолжить учебу?
– Нет… не знаю, – поправился Крис. – Пока не решил. Просто путешествую… отдаю долги.
– А к нам откуда?
– Из Миннесоты, – ответил Крис.
У Седжвика не было родных – в этом его досье не врало. Он мечтал, выйдя в отставку, прикупить участок на берегу реки… построить небольшой мотель и рыболовную станцию. Они вместе мечтали – как-то ночью, в панамских джунглях.
Крис стиснул зубы. Из всего разведывательно-снайперского взвода в этот мир вернулись только он с Боллингтоном, да и то по унизительной милости туземцев. Седжвик, Ральф Конрой, Эл Дженнинг, Глебовски… Тадеуш, финн Райконен с непроизносимым именем – все они остались там. И Крис Рид, следуя по с боем вырванным адресам, объехал половину Америки, отдавая долги тем, кто остался за каменным кольцом Стоунхенджа, прежде чем вернуться сюда.
Машина, прошуршав шинами, плавно приткнулась к бордюру.
– Вот ваш адрес, мистер, – сообщил шофер. – Мейсон-стрит, 15.
– Что? Ах, да, – очнулся Крис. – Сколько с меня?
– Двадцатка, сэр. Мне вас подождать?
– Нет, – отозвался Крис, протягивая ему сложенную вчетверо бумажку. – Не стоит.
Он вышел из машины, ежась под налетевшим невесть откуда порывом холодного осеннего ветра – ну да, ведь уже осень! – сверился с адресом и, подойдя к подъезду, нажал третью слева кнопку.
Ничего. Он позвонил еще раз. Черная решетка домофона безмолвствовала. Что-то в ней казалось Крису окончательно неправильным.
Он надавил на кнопку в третий раз. Звонок верещал долго – слабый отзвук доносился до Криса даже сквозь массивную дверь. И – ничего. Тишина. Все – зря!
Он развернулся и уже спустился с крыльца, когда дверь за его спиной скрипнула, открываясь.
– Крис?!
Крис резко обернулся. Девушка стояла на пороге… выцветшие джинсы, тоненькая синяя рубашка навыпуск, большие голубые глаза.
– Ширли!
– Крис! – полувскрикнула-полувсхлипнула девушка и, птичкой слетев с крыльца, упала ему на грудь.
– Вернулся, – прошептала она, прижимаясь к его груди. – Вернулся. Милый, любимый, единственный мой. Вернулся… ко мне.
– Да, малыш, – прошептал Крис, прижимая ее к себе. – Я вернулся. Как и обещал. Я вернулся.
Он шептал что-то еще, утешительное, ласковое… но в глубине сознания черным зверем ворочалась память о крови и боли, о неизбежных ошибках и несчастных совпадениях. «Они остались там, – твердо сказал себе Крис, – они все остались там… и не придут в наш мир». Но он знал, что еще долго будет вздрагивать всякий раз, стоит ему увидать краем глаза что-нибудь настолько лиловое, как сполохи по краю портала.
– Я вернулся, – повторил он, словно пытаясь убедить в этом себя самого. – Домой. Навсегда.
Эпилог
Звук гитарных струн раздавался где-то рядом, чуть ли не в соседнем кунге.
Вяземский замер, прислушиваясь. Невидимый игрок брал аккорды уверенно, лишь иногда нарочно затягивая – точь-в-точь как Ржевский. И голос… такой же молодой, с легкой хрипотцой…
Скоро трап нам подадут,
Загудят винты привычно.
Вот и кончился уж срок
Нашей службы заграничной…
Полковник решительно ступил на подножку и распахнул дверь кунга.
В полумраке табачного дыма тускло блеснули звездочки на погонах. Игравший сидел вполоборота к Вяземскому, склонившись над гитарой, и полковник не видел его лица, но голос… фигура… Ржевский тоже любил перебирать струны именно так – низко склонившись, чуть ли не обернувшись вокруг гитары.
– Валерий?!
Игравший обернулся.
– Товарищ полковник?
На Вяземского недоуменно смотрел абсолютно незнакомый ему старший лейтенант. Другое лицо… да и волосы темные, как же он сразу-то не заметил?
– Нет, ничего. – Полковник привалился спиной к двери. В горле у него отчаянно запершило – должно быть, от сигаретного дыма, вытянутого сквозняком, и глаза слезятся оттого же… а вот сердце…
– Просто… обознался, – выдавил Вяземский. – Услышал, как вы тут играете… у меня знакомый точно так же играл… как вы. Думал… что он.
– Товарищ полковник, с вами все в порядке? – озабоченно спросил кто-то из невидимых Вяземскому в глубине кунга слушателей.
– Что? Да, все нормально. – Полковник стиснул зубы и с трудом отклеился от двери. – Это я все к климату… приспособиться не могу.
