Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
Но самыми красивыми и гордыми были те, кто жил вблизи Альвгейта. Вельможи, окружавшие Имрика, превосходили прочих альвов не только происхождением, но также красотой, мудростью и богатством. Они были вспыльчивы, шли в бой одетые ярко, как на свадьбу, и целовали свои копья, словно невест. Они хорошо знали магию и наводили страшные чары, чтобы сломить врагов и защитить друзей. Новоприбывшие альвы поглядывали на них со страхом, что, впрочем, не мешало им наслаждаться едой, питьем и ищущими развлечений женщинами, которые те присылали в их лагеря.
Фреда с большим интересом следила за сборами армии альвов. Зрелище этих необычайных воинов, гордо вышагивающих в сумерках и ночью, с лицами, лишь наполовину видимыми для ее глаз и потому еще более невероятными, вызывало и удивление, и восторг, и страх, и гордость. Ее любимый Скафлок занимал среди них высокое положение и имел власть большую, чем любой смертный король.
Но командовал он существами, лишенными душ. Фреда вспомнила медвежью силу троллей. А если он падет от их рук?
Эта же мысль пришла в голову и ему.
— Может, следовало бы отправить тебя к друзьям, в страну людей, — задумчиво сказал он. — Возможно, — хотя я в это и не верю, — альвы проиграют войну с троллями. Все знамения против нас, и если так сложится, тебе не будет здесь места.
— Нет-нет. — Она с ужасом взглянула на Скафлока, а затем спрятала лицо у него на груди. — Я тебя не покину… не могу.
Он погладил ее волосы.
— Я вернулся бы за тобой позднее.
— Нет… Может случиться, что кто-то каким-то образом уговорит меня или заставит остаться… не знаю, кто это может быть, кроме священника, но я слышала о таких случаях… — Она вспомнила прекрасных альвинь, взгляды, которые они бросали на Скафлока, и решительно закончила: — Так или иначе, я тебя не покину. Остаюсь.
И он крепко обнял ее.
Пришла весть, что тролли вышли в море. В последнюю ночь перед тем, как самим отправиться в поход, альвы устроили в Альвгейте роскошный пир.
Пиршественный зал Имрика был огромен. Фреда, сидевшая возле Скафлока вблизи от высокого резного стула ярла альвов, не могла разглядеть дальних стен. Холодный голубоватый полумрак, который так любили все альвы, казалось, плыл дымкой, хотя сам воздух был чист и напоен запахом цветов. Зал освещался бесчисленными свечами, размещенными в тяжелых бронзовых шандалах, их серебристые, неподвижные огни отражались от развешанных по стенам щитов и золотых пластин с выгравированными на них затейливыми узорами. Стоявшие на снежно-белых скатертях тарелки, миски и чары тоже были сделаны из благородных металлов и украшены драгоценными камнями. И хотя Фреда привыкла в Альвгейте к изысканным блюдам, теперь у нее закружилась голова от множества яств — мяса, птицы, рыбы, приправ, сладостей, разных видов пива, меда и вин, которые подали в тот вечер.
Альвы щеголяли богатыми нарядами. Скафлок надел рубаху из белого шелка и плотно облегающие полотняные штаны, куртку с разноцветной вышивкой, слагающейся в затейливый лабиринт, золоченый пояс с кинжалом в ножнах из электрума, украшенных дорогими каменьями, сапоги из кожи единорога и пурпурную горностаевую накидку, стекавшую с его плеч, словно поток крови. Фреда была одета в прозрачное платье из паутинного шелка, переливающееся всеми цветами радуги. Алмазное ожерелье сверкало на ее небольшой крепкой груди, тяжелый золотой пояс охватывал талию, золотые браслеты украшали обнаженные руки, а на ногах она носила бархатные башмачки. Кроме того, оба они надели диадемы, сверкавшие самоцветами, как пристало сановнику Эльфхейма и его возлюбленной. Другие пирующие были разодеты не менее, даже самые бедные вожди из дальних стран носили украшения из самородного золота.
По залу плыла музыка — не только странные мелодии, которые так любил Имрик… но и звуки сидханских арф, и печальные ноты пищалок с западной стороны острова. Велись разговоры, молниеносные, беспощадные, настоящие словесные поединки, полные утонченных насмешек и колкостей, громкий смех часто звучал над столами.
Но когда кончились разговоры и должны были выступать шуты, гости захотели сплясать танец мечей. Имрик нахмурился, не желая, чтобы все увидели дурные знамения, но этого требовали гости, и он не смог отказать.
Альвы и альвини вышли на середину зала, мужчины сбросили с себя одежды, сковывающие движения, а женщины — вообще все. Невольники принесли каждому меч.
— Что они делают? — спросила Фреда.
— Это старый военный танец, — ответил Скафлок. — Думаю, мне придется сыграть роль скальда, поскольку ни один человек не сможет станцевать его без вреда для себя, даже если знает все фигуры. Его танцуют под аккомпанемент девяноста девяти стихов, которые скальд должен сложить тут же. Если никто не получит раны, это считается знамением победы. Даже царапина — дурной знак. Не нравится мне это.
Альвы встали лицом к лицу и скрестили вверху мечи. За каждым из них стояла альвиня, напряженно ожидая. Линии танцоров терялись в голубоватом полумраке зала, образуя неф со сводом из сверкающих клинков. Скафлок встал перед стулом ярла.
— Начинайте! — громко крикнул Имрик.
Скафлок запел:
Продолжается борьба,
Враг на берег оттеснен,
Где сраженье говорит
Языком металла:
Звон мечей и топоров,
Лязг разносится вокруг.
Кровь дымится, и поют
Копья королей.
Как только он начал пение, танцоры двинулись вперед, и теперь звон металла вторил словам песни. Танцовщицы проворно скользнули между танцорами, каждый из них взял левой рукой правую руку женщины, и они кружились в танце под сужающимся сводом из мечей, пока звучали слова.
Скафлок продолжал:
Продолжается борьба,
Разъярилась, как гроза,
И уже кроваво блещут
Луны полные щитов.
Вихрем стрелы понеслись,
С громом копья полетели.
Много жен мужей утратят,
А невесты — женихов.
Альвини плясали среди мерцающих клинков, быстро и ловко выполняя фигуры танца, такие же сложные, как узор кружев пены на верхушках волн. Воины сближались друг с другом, проходили мимо, поворачивались, и каждый бросал свой меч партнеру напротив и хватал брошенный ему клинок.
Скафлок пел:
Продолжается борьба
Боевой пронесся клич.
По мечу стекает кровь,
Разлетаются щиты.
Гневно вспыхнули клинки,
Гулко разнеслись удары.
Волки воют, голодая,
Коршуны добычи ждут.
Танцоры кружились быстрее, чем мог бы заметить глаз смертного, их мечи со свистом мелькали между танцовщицами. Потом клинки запели свою песнь потише, и какая-то альвиня перепрыгнула через них, и сверкающие лезвия взметнулись сразу за ней. Теперь каждый танцор подхватил свою партнершу и окружил ее тело блестящей металлической лентой, после чего альвы вновь начали фехтовать, а альвини прыгали, как серны, когда мечи расходились.
