Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)
Первым меня посещает Фална - гладкие бедра, чудесное лицо, ласковые объятия, страстные прикосновения, приоткрывающие мою утробу и погружающиеся в меня...
Бездонный колодец утраты.
Другие любимые, другие прикосновения, другие утраты.
Одинокое дитя, холодная влажная рука его родителя. Когда рука была теплой, у нее не было времени для ласки. Приходилось скрываться от врагов, искать кров, чинить одежду, красть еду, выполнять бесконечные требования Маведах. Ребенок недополучил ласки и по-прежнему стремится восполнить нехватку, пустоту.
Лицо дакиза: белые глаза, лиловые надутые губы. "Добро пожаловать в Ри-Моу-Тавии, Язи Ро. Если ты отыщешь здесь искомое, то обретешь сокровище".
Пленный солдат Фронта Амадина под Форт-Льюисом кричит, задирая руки: "Любовь! Надо любить друг друга!" Двое охранников смеются над ним, третий прислушивается. "Не будет мира, пока продлится взаимная ненависть. Давайте станем одной семьей".
Все три стражника погибли: пленный внезапно набросился на заслушавшегося охранника, отнял у него энергонож и прикончил всех троих. Другой подоспевший охранник убил его одним пистолетным выстрелом.
Любить друг друга!
Несколько дней спустя, конвоирование новой партии пленных солдат Фронта. Один пленный встает на колени и тут же падает, застреленный сразу двумя охранниками. Я гляжу на женщину, сидящую рядом с убитым и восклицающую, размазывая слезы: "За что? Боже, за что?"
"Любить друг друга!" - отвечаю я ей.
Два существа - черные чешуйчатые многоножки, вооруженные зловещими когтями - поймали третье, гладкое, мягкое, маленькое, медлительное.
День выпуска.
"Угроза - непрекращающаяся война в замкнутой системе между двумя разумными расами, не способными забыть и простить друг другу причиненный ущерб. Цель каждой из сторон - полное уничтожение противника. Чтобы положить конец угрозе, требуется установить мир".
Первый в моей жизни выпуск.
Учеба в Нокбук-ковахе подошла к концу. Скоро вместе с другими свежеиспеченными воинами я вольюсь в ряды Маведах. Но сначала нас ждет испытание, суть которого содержится в строгой тайне. Кто-то говорит, что это пытка, которую мы должны выдержать без словечка жалобы, другой - что это проверка умения обращаться с оружием. Третий - что это что-то постыдное, и мы должны это сделать, доказывая свое рвение вступить в Маведах.
Что ж, правы оказались все трое.
У меня в руке нож. Дверь распахивается, и я вижу живого человека, мужчину, привязанного к столбу посреди маленькой бойцовской арены. Над ареной сидят джетах Декабан Ло и сортировщик Чой Лех.
Никаких инструкций я не получаю. Считается, что я и так знаю, как поступить.
Человек смотрит на меня и тихо, умоляюще произносит: "Нет. Пожалуйста. Нет. Пожалуйста..."
Я поднимаю нож и подхожу к человеку. В голове у меня каша. В школе нас знакомили с голограммами. Вдруг передо мной не настоящий человек?
Нас тренировали на механических людях, использовавшихся армией землян на начальной стадии войны. Говорят, несколько таких автоматов еще остаются во Фронте. Может быть, этот - один из них?
У него серые глаза, на лбу пот, в горле пересохло от страха.
"Пожалуйста! Боже, нет! Пожалуйста, Боже, нет!"
Это всего лишь проверка. Ло и сортировщик хотят проверить, хватит ли у меня закалки, чтобы убить. Никто всерьез не использует пленных для таких целей. Мне кажется, что у человека на шее, над самым воротом потной рубахи трещина. Это автомат, хватит колебаться.
Я чиркаю острым как бритва ножом по человеческому горлу и только в этот момент понимаю, что полоска на шее - не трещина, а всего лишь нитка от воротника. Меня окатывает человечьей кровью, зато Декабан Ло и Чой Лех довольны.
Я бреду прочь, утирая с лица кровь, и слышу, как к столбу подтаскивают следующего смертника. "Нет! - кричит он. - Пожалуйста, нет!"
Меня ведут в другое место, где я вижу своих забрызганных кровью товарищей, стоящих и сидящих у вездехода. Они избегают моего взгляда, я их. К концу дня все мы становимся выпускниками и собираемся вместе, чтобы залезть в вездеход. За нами закрывают дверцы, мотор ревет. Нас везут в Окори Сиков в Южной Шорде.
"Нас дюжина", - с горечью произносит чей-то голос в темноте.
"Фронтовая дюжина, - шепчем все мы в ответ. - Маведах".
Перемирие... Решить то, что поддается решению, и установить мир.
"Всякий раз, когда удается прекратить огонь, - начинаю я, неконтролируемые группировки и отдельные личности с обеих сторон устраивают провокации и творят зверства, из-за которых война вспыхивает с прежней силой. Раньше перемирия длились неделями и даже месяцами, а теперь не превышают считанных дней, даже часов. Стороны конфликта не в силах обуздать свои неконтролируемые группировки, поскольку политическое руководство не способно преследовать своих за преступления, сводящиеся к убийству противника..."
Приз предлагает задачу "гнезду".
Дакиз призывает проверить мое решение.
Приз раскидывает мясистые руки, делает шаг в мою сторону.
"Сейчас я тебя раздавлю!"
"Сделаешь еще один шаг, - отвечаю я, - и я переломаю тебе все кости".
Начало новой тиманской притчи...
Словно с огромного расстояния до меня доносится крик:
- Ро! Ро! Ро!
В голове у меня звучит детская песенка, мой собственный голос присоединяется к хору: "Греби, греби, плыви, лодочка, по речке вниз..." Я захлебываюсь, кашляю, корчусь, задыхаясь.
Приступ проходит. Я лежу слабый и неподвижный, как мокрая тряпка. В животе страшная боль, в ноздри бьет отвратительный запах. Я с трудом открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Киту.
- Давно он здесь лежит? - спрашивает Кита.
- Без малого три стандартные недели, - отвечает Жнец.
- Почему ты не позвал меня раньше? Еще немного - и Язи Ро помер бы от обезвоживания! Боже, ну и вонь!
- Дракам не требуется много воды. И потом, он сам твердил, что Мистаан медитировал целых шесть лет, - объясняет Жнец как ни в чем не бывало.
- Это притча, Жнец! Даже если бы это было правдой, то тот лежал на открытом воздухе, и ученики каждый день приносили ему еду.
Рядом с лицом Киты появляется лицо Жнеца с трепещущими от отвращения ноздрями.
- К тому же скалу время от времени поливало благодатным дождиком... Он улыбается мне. - Эй, Ро, ты жив?
Я киваю и утвердительно хриплю.
- Когда в следующий раз задумаешь марафонскую медитацию, сперва предупреди о своем намерении кого-нибудь, кто разбирается в таких вещах.
- Наверное, ты права...
Кита приподнимает мне голову и просовывает в рот горлышко бутылки.
- Соси, это сок.
Сладкая жидкость вливается в мой пересохший рот. Никогда еще не чувствовал такого упоительного вкуса! Три глотка - и я благодарно киваю. Кита убирает бутылку и опускает мне голову.
