Пол Андерсон - ФАТА-МОРГАНА 9 (Фантастические рассказы и повести)
Эл Букхалтер, в свою очередь, тоже достиг солидного возраста — восьми лет, и, сосредоточенно пережевывая травинку, предавался мечтам, развалившись под деревом. Он был столь увлечен этим полезным занятием, да и день как нельзя более подходил: жаркое солнце, слабый восточный ветерок, несший со снежных вершин Сьерры запах спелой травы, так что отцу пришлось легонько толкнуть его в бок, тем самым привлекая к себе внимание сына.
— Привет, — улыбнулся он, когда Эл поднял на него глаза.
— Привет, па.
— Хочешь прокатиться в нижний город?
— Нет.
Букхалтер нахмурил брови и собрался уходить, но неожиданно передумал и чисто импульсивно совершил то, чего обычно никогда не делал без согласия другой стороны — воспользовался своими телепатическими способностями и заглянул в сознание сына. Там царило сомнение. Сын не был уверен в том, что поступил правильно, отказавшись от прогулки с отцом. Но все колебания перекрывали яркие, радужные мечты.
Букхалтер решил, что все в порядке, и оставил сына валяться в тени дерева и, пережевывая травинку, предаваться мечтам. Он отправился в город, размышляя о том, что все попытки расшевелить сознание сына и помочь ему в жизни, по сути, безнадежны. Жизнь слишком сложна и невозможно предусмотреть всех сюрпризов, которые она готовит для входящего в нее человечка.
Конфликт, конкуренция, ненависть. Казалось бы, что война, поглотившая большую часть человечества, должна была уничтожить и эти понятия. Но они остались… С Элом было даже сложнее, чем с большинством его сверстников… Он был «лысым» и сыном «лысого». Для «лысых» не существовало языковых барьеров… Они свободно читали мысли себе подобных и всех прочих людей, но это вызывало у окружающих неприязнь и лишние поводы для тех же конфликтов.
Шагая по прорезиненной дороге, ведущей к центру города, Букхалтер-старший невесело улыбался, приглаживая великолепно сидящий парик.
Те, что были с ним не знакомы, очень удивлялись, узнавая, что этот человек «лысый» — телепат. А узнав, начинали рассматривать его с нескрываемым любопытством, гадая, отчего он стал уродом. Букхалтеру, неплохому дипломату, приходилось самому просвещать любопытствующих:
— Мои родные жили в окрестностях Чикаго…
— О… — Многозначительный взгляд на его парик. — Я слышал, что из-за этого очень многие…
— Совершенно верно. Произошло множество мутаций. Появились настоящие уроды и просто мутанты… Лично я до сих пор не знаю, представителем какой из этих двух разновидностей являюсь, — добавлял он с обезоруживающей откровенностью.
— О… Нет! Вы не урод! — Впрочем, особых протестов не было.
— Да… Из мест выпадения радиоактивных осадков вышли самые разнообразные разновидности. С хромосомами происходили самые непредсказуемые изменения… К счастью, по большей части появившиеся мутанты оказывались не жизнеспособны, но некоторые живут в специальных санаториях до сих пор. Например, двухголовые…
Но собеседники все равно волновались до крайности.
— Вы что, можете читать мои мысли… прямо здесь, сейчас?..
— Могу, но делать этого никогда не буду, во всяком случае, без вашего согласия… Поймите… это очень тяжелая работа… за исключением тех случаев, когда твой собеседник тоже телепат. А мы, «лысые», очень не любим подслушивать… Это то же самое, как, к примеру… очень хорошо натренированный боксер стал бы ходить по улицам и валить с ног всех встречных прохожих… Он будет драться лишь в том случае, если другие принудят его к этому… «Лысые» всегда обладали инстинктом самосохранения и чувствовали, что если они начнут злоупотреблять своими способностями, то их могут попросту линчевать. Поэтому наиболее осторожные вообще стараются по возможности скрывать свои экстрасенсорные способности.
Но несмотря на все объяснения, постоянно возникал, хотя и не всегда высказывался, еще один вопрос: «Если бы я был телепатом, то… Сколько вы зарабатываете?» Ответ поражал собеседников, как гром. По их мнению, умеющий читать в чужих умах должен был без проблем сколотить себе весьма солидное состояние… Но почему же тогда Эд Букхалтер продолжал работать все тем же экспертом по семантике в «Модок-Таун»? Ведь ему достаточно было сесть в поезд и съездить в один рейс, из которого он получил бы сумму, значительно превышающую его оклад за десять лет безупречной работы. Но для этого были самые элементарные причины. В частности, все тот же инстинкт самосохранения, из-за которого «лысые» носили парики. Впрочем, были и такие, которые ездили в научные городки, и такие, которые презирали парики и выставляли всем свои способности.
2Модок почти в точности походил на Пуэбло, да и на все прочие городки, располагавшиеся к югу от равнины за горной цепью, с той лишь разницей, что в Пуэбло находилась мощная типография, а Модок, лишенный подобной роскоши, довольствовался простой редакцией и готовил книги для Пуэбло.
Управляющий Олфилд уже неделю как требовал рукопись «Психоистории», написанную одним из жителей Нью-Йеля, человеком, предпочитавшим сделать труд эмоциональным, пусть и в ущерб словесной ясности. Но это было не так уж и страшно по сравнению с тем, что автор не доверял Букхалтеру. С человеком, который тебе не доверяет, работать почти невозможно, так что бедному эксперту по семантике пришлось в тайне от клиента возложить на себя дополнительный груз священника и психолога.
Авторы вообще были странными людьми. Прежде чем удавалось начать работать с ними по-настоящему, приходилось подталкивать их пройти курс гидротерапевтического лечения. Как правило, лишь после этого они, наконец, входили в надлежащую форму для работы с семантическим экспертом.
Никто не собирался их кусать или загонять им под ногти иголки, но они словно не понимали этого и затравленно жались по углам или грубо рвались вперед, используя никому не понятный язык собственного изобретения.
Джим Кейли, автор «Психоистории», не входил ни в одну из названных групп, а просто загнал себя в угол собственным исследованием. Да и его личная история способствовала тому а когда имеешь дело с подобным человеком, это обстоятельство весьма важно.
Доктор Мун, находившийся в Правлении, сидел около «южного входа» и увлеченно поедал яблоко, отрезая от него кусочек за кусочком при помощи небольшого кинжала с серебряной рукояткой. Мун был маленьким и толстым, с редкими волосами на макушке. Но телепатом он не был. Как правило, телепаты были от рождения абсолютно лысы. Доев яблоко, доктор помахал рукой Букхалтеру:
— Э… в общем… понимаешь… хочу с тобой поговорить… посоветоваться.
