Сборник - Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса
Друзья, которым мы по старой привычке пытались зачитывать вслух отрывки, недоумённо морщились. Им почему-то показалось, что мы пишем сатиру на советский строй. Демократам подтявкиваем. Но ещё хлеще была реакция журнала «Советский воин». Узнав о том, что Белка самовольно передала им рукопись, я мысленно охнул. Нашла кому! Два авторских листа издевательства над Уставом! Сказку, однако, в журнале приняли с восторгом. Только вот название не понравилось – «Разрешите доложить!» Какое-то оно, знаете, не в духе «Советского воина»… Заменили. «Нет Бога, кроме Бога». Ну, это, согласитесь, совсем другое дело. Это – в духе.
С эпиграфом отдельная история. Обеденный зал Дома писателей в Дубулты. Горблюсь за пустым столиком (жизнь не вышла, пишу плохо, обслуга не замечает), а мимо вальяжно шествует Аркадий Стругацкий. Внезапно меняет маршрут и присаживается напротив. Не верю происходящему. Нет, встречаться-то мы и раньше встречались, просто поговорить не удавалось. Не зная, с чего начать беседу, я каждый раз застенчиво стрелял у него сигаретку, после чего терялся от собственной наглости – и немел.
– Прочел вашу сказку. Хорошая вещь. Только вот эпиграф… «Усиленно читай Устав». У нас в полку цитировали: «Читай усиленно Устав».
– Аркадий Натанович! – обомлев от похвалы (хотя уже знал, что он никого никогда не ругает), отваживаюсь я. – А не подскажете, чьи это стихи? Приписывают Суворову, даже Петру Первому. Но этого же не может быть!
Усмехается в усы:
– Конечно, не может. Знаете что? Посмотрите-ка у Драгомирова. Очень на него похоже…
Встает и шествует дальше. Вскакиваю:
– Аркадий Натанович!
Оборачивается:
– Да?
– Давно хотел сказать… Спасибо вам…
Предостерегающе выставляет ладонь:
– А вот этого не надо. Мы вот тоже своим учителям говорили: «Спасибо, спасибо», – а они взяли все и умерли…
Это была последняя наша встреча.
«Улица Проциона»
Настало время, когда представители творческой интеллигенции, будто сговорившись, кинулись в экстрасенсорику, оккультизм и на ловлю летающих тарелок.
– Ребята! – терпеливо втолковывали мы им. – Ну, допустим, прилетят ваши инопланетяне. И что будет? Да то же самое и будет – только хуже…
Собеседники всплескивали руками, ахали:
– А ещё фантасты!
С чего они решили, что идиот и фантаст – синонимы?
В конце концов мы не выдержали и попробовали растолковать на пальцах, что выйдет, нагрянь в Волгоград посланцы иного разума. Те же интуристы – никакой разницы! Выглядят иначе? Ну так к неграм же привыкли – и ничего…
А тут ещё рядом с домом пролегала (и пролегает) улица Хиросимы – фантастическое образование, возникшее за одну ночь до приезда японской делегации. В начале её располагались (и располагаются) тот самый памятник, облицованный мраморной плиткой, и деревце, посаженное в честь дружбы двух народов, побратавшихся ещё при Порт-Артуре. Деревце регулярно засыхало, но к каждому очередному визиту японцев успевали высадить новое. Зелёное.
Словом, как всегда, даже ничего и придумывать не пришлось.
Читатели долго нас потом пытали: «Так что же именно забирают проционцы в обмен на свои поганые артефакты?» А ведь в рассказе это было дано прямым текстом: душу! Душу мы свою отдаём за иностранные безделушки.
А кстати! Чем это вам японцы не инопланетяне?
Но об этом чуть позже.
«Отдай мою посадочную ногу»
Замечательный волгоградский поэт (наш хороший друг, естественно) сказал однажды:
– Да что там ваша фантастика! Тут недавно в селе (следует название) на околице шар-зонд опустился. Срочно грузовик за ним выслали. Приезжают: глядь, а шара-то уже и нет. Весь на хозяйственные нужды разошёлся. Учёные потом по хатам ходили, по частям собирали. А если бы не шар? Если бы летающая тарелка? Тоже бы ведь раскулачили…
Два года мы лелеяли этот сюжет, не знали, как подступиться. Вроде всё под руками: обстановка, местный колорит, персонажи знакомые… Одной какой-то мелочи не хватало, а без неё история не хотела начинаться. И вдруг вспомнили незабвенную детскую страшилку: «Отда-ай мою золоту-ую руку-у…»
Сели за машинку и в течение двух дней с удовольствием написали всё от начала до конца – можно сказать, без черновика.
«Миссионеры»
Первая попытка прописать иной мир во всех подробностях. Где-то у меня до сих пор хранится картонная папка с эскизами парусных авианосцев, набросками карт (в том числе и карт распространения того или иного диалекта), словариками, выписками из удивительной книги о полинезийских мореплавателях «We, Navigators» и т. д.
Мы сознавали, что вторгаемся на творческую территорию Стругацких (островные империи, сопляки с гранатомётами, бесконечная бессмысленная война), но полагали, что восемь лет самостоятельной работы не позволят нам стать очередными подражателями Братьев.
Детская придурь (сбежать в первобытную Полинезию) обернулась попыткой защитить идиллический выдуманный мирок от вторжения европейцев, в результате чего мы так изуродовали несчастные острова, что конкистадоры скромно курят в сторонке. Ей-богу, намерения у нас были самые благие. Нам и вправду не хотелось, чтобы «рай по правому борту» сменился адом, однако повесть оказалась сильнее, а главное, умнее нас самих.
Кстати, нормальное явление. Мало того, если вдруг увидите, что автор умнее собственной книги, будьте осторожны с таким человеком.
Пользуясь случаем, спешу передать запоздалую благодарность всё тому же питерскому Л., вдребезги разнёсшему один из первых вариантов «Миссионеров» (тогда это ещё называлось «Бумеранг»).
– Да не смогут они там добыть нефть! – неистовствовал он. – При их уровне технического развития? Бросьте, ребята…
Развалил нам, гад, всю экологию с технологией. Называется, погостить приехал!
– Ладно, – зловеще произнёс кто-то из соавторов. – Сломал – чини. Пока не придумаешь замену нефти – жрать не дадим!
Вы не поверите, но ему хватило получаса, чтобы вспомнить «бразильский вариант» и варварски разомкнуть производственный цикл: горючее островитяне получают, перегоняя в спирт сахарный тростник, а барду, не перерабатывая, сбрасывают по наклонным канавам в бухты. Самотёком. Особенно впечатлили нас семиметровые хребты серой зловонной пены вдоль берегов.
Понятно, что гость был немедля накормлен.
Была, помню, ещё одна сложность: мы с Белкой никогда не ставили себе особого условия, чтобы герой обязательно занимал незначительную должность («маленький человек»), тем не менее до сей поры других персонажей у нас просто не водилось. В «Миссионерах» же, куда ни плюнь, либо стратег, либо правая рука стратега, то есть люди, распоряжающиеся жизнью и смертью подчинённых. Загадочные существа. Страшноватые.
