Саймон Грин - Искатель смерти
– Туалетный столик сам встанет на прежнее место. Никто не догадается, как нам удалось исчезнуть из спальни. Папочка очень удивится, увидев, что меня нет, но к тому времени возле Адриенн уже будет твой кузен.
– Твой отец придет в ярость? – спросил Финлэй.
– Вне всякого сомнения. Твой кузен способен постоять за себя?
– О да. Роберт гораздо крепче, чем кажется с первого взгляда. А что ты скажешь отцу, когда наконец вернешься?
– Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь. В подполье тебе без меня не обойтись. А дорогой папочка пусть катится к черту. Если бы не ты, я давно бы исчезла в подземных тоннелях. И кроме того, мои связи наверху очень интересовали подпольщиков. Думаю, что теперь этот этап жизни закончился. Что бы ни случилось, мы теперь неразлучны. А все другое не имеет значения.
Она по-прежнему смотрела вперед, но когда его рука потянулась к ней, их пальцы мгновенно нашли друг друга.
Они стояли обнявшись до тех пор, пока лифт не достиг самого нижнего этажа. В раскрывшихся дверях показалось темное и сырое бетонное помещение, заваленное старой хозяйственной утварью. Еванжелин открыла перед Финлэем еще одну потайную дверь, и они по узкому тоннелю направились в царство подземных коммуникаций города. Там, где тоннели разветвлялись и образовывали бесконечный лабиринт, начинались владения подпольщиков. Обычно, отправляясь в подземное путешествие, Еванжелин испытывала чувство раскрепощенности и душевного подъема, но сейчас оно было приглушено. Несмотря на смелые заявления, она знала, что еще по крайней мере один раз придет в Башню Шреков и исполнит данное отцу обещание. Если бы Еванжелин обманула его и навек спряталась в подземных тоннелях, Грегор Шрек жестоко отомстил бы Адриенн, Роберту и всем оставшимся в живых Кэмпбеллам. Она знала, на что он способен в ярости. Никто не мог перейти дорогу главе клана Шреков и остаться безнаказанным. Еванжелин сама не раз расплачивалась за непослушание. Когда это случилось впервые, она думала, что наложит на себя руки, но не смогла пойти на это. У нее не хватило силы духа. Финлэй не должен был знать об этом – ради его же счастья.
Возможно, когда-нибудь она все-таки сможет начать с ним новую жизнь в подполье, там, куда не дотянутся липкие руки папочки. Еванжелин печально улыбнулась. Сейчас в ее жизни было много такого, ради чего стоило жить: Финлэй, подполье клонов и не в последнюю очередь – возможность отомстить…
***
Финлэй с интересом осмотрел место встречи с подпольщиками. Это был заброшенный подземный цех, заваленный неисправным или устаревшим оборудованием. С потолка свисали толстые провода, а по стенам тянулась полоса из телеэкранов, издававших тихое шипение. Еванжелин сказала, что здесь состоится встреча с лидерами экстрасенсов, задумавших устроить ему проверку, но пока никто из них не появился. Финлэй не очень осуждал их за это. Сверх всяких ожиданий, место было сырое и грязное. Финлэй имел сильное подозрение, что здесь можно подцепить какую-нибудь инфекцию: городские катакомбы всегда славились этим. Прежде чем к чему-нибудь притронуться, надо было дважды подумать.
Предводители подполья появились так неожиданно, что он не успел принять горделивую позу, а уставился на них с раскрытым от удивления ртом. Через мгновение он все же взял себя в руки: при знакомстве первое впечатление может оказаться решающим. Он хорошо помнил кодекс чести аристократов: «Достоинство в любой ситуации». Сосредоточившись, он с надеждой подумал, что его растерянность осталась незамеченной.
– Не волнуйся, – тихо сказала стоявшая у него за спиной Еванжелин. – Каждый, кто впервые видит предводителей подполья, теряется.
«И не случайно», – подумал Финлэй.
Плескаясь и издавая глухой шум, перед ним низвергался пенящийся водопад. В воздухе висела странная, переливающаяся в непрерывном движении эмблема. Рядом стоял огромных размеров кабан с угрожающими окровавленными клыками и налитыми кровью глазками. На кабана свысока поглядывала исполинская трехметровая женщина, задрапированная полосами мерцающего света. Еванжелин уже предупредила, что по соображениям безопасности предводители подполья могут скрывать свое подлинное лицо под телепатически внушаемыми видениями, но он не ожидал от них такой… реальности. Финлэй тяжело вздохнул и гордо поднял голову.
– Интересные же у тебя друзья, Эви, – громко сказал он. – Если был раньше увидел такое, то не сомневался бы, что мне подсыпали какой-то порошок из табакерки Валентина.
– Замолчи, Финлэй, – прошептала ему Еванжелин. – Ты проходишь испытание. Подпольщики не принимают в свои ряды аристократов. На их памяти слишком много мужчин и женщин были убиты властями за свою приверженность свободе. Ты до сих пор жив только потому, что пришел вместе со мной. Но даже и ко мне они не всегда относятся благосклонно. Стой тихо, а я замолвлю словечко за нас обоих.
– Я теперь вне закона, – возразил Финлэй. – Именно поэтому они должны относиться ко мне как к своему.
– Нет, – сказал кабан, – не должны. – Он говорил таким низким и хриплым голосом, что у Финлэя по спине пробежали мурашки. – Шпионы и предатели есть и среди изгоев.
– И что же вы делаете с ними?
– Я их съедаю, – ответил кабан.
Финлэй с легким сердцем решил предоставить Еванжелин право вести переговоры. Пока она беседовала с подпольщиками, он сохранял спокойное выражение лица и старался не дотрагиваться до оружия. Увидев, что в подземном зале появились нормальные человеческие фигуры, он приблизился к ним и учтиво поклонился:
– Я – Финлэй Кэмпбелл или, по крайней мере, был им. По-видимому, в будущем мне не придется носить это имя. А вы – тоже члены подпольной организации?
– Меня зовут Гуд, – сказал человек, лица которого не было видно. – Я советник подпольщиков.
На нем был длинный плащ с низко опущенным капюшоном. Вместо лица под капюшоном расплывалось темное пятно. «Наверное, это тоже экстрасенс», – подумал Финлэй. Он перевел взгляд на трех женщин-близнецов и поприветствовал их как можно более галантной улыбкой.
– Зря теряешь время, жеребец, – сказала женщина слева. – Мы замужем.
– В самом деле? – шутливо спросил Финлэй. – И за кем же?
– Друг за другом, – ответила женщина посередине. – Мы – Стиви Блю. Можешь звать нас Первая, Вторая и Третья, но только не перепутай. Когда нас путают, мы выходим из себя. Мы все очень разные.
– Точно, – подтвердила женщина справа, или Стиви Третья. – И особенно не любим аристократов.
– Сейчас их любят очень немногие, – согласился Финлэй. – Хотя я готов настойчиво утверждать, что не все аристократы одинаковы.
