Яна Завацкая - Холодная зона
Глаза Рея широко раскрылись.
— Ну скажи еще, что ты первый раз слышишь, что СТК осваивает Марс! — поддела его Мо.
— Нет, я в курсе. Но первый раз вижу живую марсианку! — признался Рей. Маша тряхнула густыми каштановыми волосами.
— Ну и как, ничего? Кстати, я в Ведущем Коллективе Сырта.
— Круто! И в партии?
— Да, — скромно призналась Маша.
— Гулька тоже, и Сергей тоже, — сообщила Ли, — ведь мы все бывшие коммунары. И юнкомы. Это все-таки создает определенный… э-э… отпечаток.
— Ну и подумаешь, а мне вот ваша партия ни на фига не нужна! — буркнул Ринат, — хотя я тоже бывший коммунар. Это меня будут постоянно проверять, комиссии всякие, чистки постоянно. Я уж как-нибудь пешком постою! Тем более, что я тоже три года был в ВК нашей обсерватории, хотя и не партийный.
— Ринат, кстати, тоже космический житель, — добавила Ли, — в отличие от меня, отступницы, он остался в науке, написал, кстати, уже пару интересных работ по солнцу. Живет на орбитальной станции!
— Ну я там не постоянно живу, — смутился астрофизик, — но несколько месяцев в году — да. А как иначе? Наблюдать же надо!
Плов оказался очень вкусным, прямо-таки таял во рту. От водки и крымского Ли слегка развезло. Обрывки разговоров доносились до нее словно сквозь туман.
— А завтра куда?
— Да конечно, на Невский. Там такое гуляние бывает на день СТК — больше нигде не увидишь!
— Здорово Ли придумала, что собрала всех нас здесь!
— Сереж, а у вас там как дела?
— У нас нормально, мы на заводе сейчас такую систему организации пробуем — на смену всего пять человек. Новую автоматику поставили, я лично год переучивался. В принципе, там для обслуживания цеха нужно восемь человек, но мы пробуем впятером. У нас персонала не так много, многие молодые едут учиться, на производстве вкалывать не так-то просто! Но мне нравится!
— Там песка очень много, вездеход забивается напрочь. И да, песок на Марсе действительно красноватый. Мы такие щиты на мотор ставим…
— Да я пока еще только учусь. И занимаюсь медицинскими диагностерами, это очень интересная область.
— А я тоже поступила на салверологию, но — военную.
— Это здорово, будем коллегами! На самом деле, у нас самая важная профессия, Мо… Мофана тебя зовут, да? И она не отомрет даже тогда, когда наконец врачи избавят нас от всех этих инвалидностей и кошмаров. И войны кончатся. Потому что каждому человеку необходим сопровождающий — кто-то, кто знает психологию, медицину, жизненный менеджмент, все вот это вместе, кто всегда окажется рядом, поддержит, поможет. Мы — спутники, сопровождающие.
— А ты работаешь в доме ухода?
— Да. У нас в основном пожилые люди, но встречаются и те, кто помоложе. Очень много инвалидов, Мофана. После войны еще. Больных людей очень много. Наша профессия очень нужна.
— А я домой хочу поехать, в Нигерию. И там воевать! У нас люди все еще голодают! У нас там очень плохо.
— Ринат, а у вас какая техника сейчас стоит? С Церерой связали наконец?
— Рей, а это правда, что вы — пришелец из прошлого?
— Ну какой я пришелец! Но в общем — да. Меня заморозили еще до войны.
— Галактика, это же безумно интересно!
— А ты чем конкретно занимаешься на Марсе? Ли говорила, ты вообще звездами раньше занималась, но там…
— Нет, я больше именно аренолог. На планетологию переквалифицировалась в итоге. Ездим, картографируем, образцы собираем. Ох, там здорово! Я не могу даже передать…
— Вот ты космический житель — а скажи, к звездам-то когда полетим?
— Я не специалист. Но работы ведутся. Вроде, теоретическое обоснование прокола пространства уже есть.
— Какие звезды — вон у Мофаны люди еще голодают в Африке! Да и у нас в СТК как будто все уже гладко! Не у всех же такие квартиры, как у Ли!
— Ли заслужила!
— Никто и не спорит.
— Тихо! — Ли подняла руку. Хмель мигом слетел с нее, лицо зарумянилось.
На белой стене появилось изображение — бесконечно родное смуглое лицо Бинха. Черные щелочки глаз. Все в комнате замолчали, и только маленький Коля что-то напевал себе под нос.
— Аньён, — произнесла Ли дрогнувшим голосом. Бинх слегка улыбнулся.
— Весело у вас!
— Завтра праздник, — ответила Ли, — как жаль, что ты не можешь приехать!
— Не отпускают, — ответил Бинх. С реабилитации и впрямь не отпускали, а ему оставалось еще минимум два месяца. Он находился сейчас в спецсанатории на берегу Черного моря. Впрочем, Ли моталась туда уже несколько раз, они встречались, могли наконец-то обнять друг друга.
Бинх и Ли напряженно смотрели друг другу в глаза. Пауза тянулась, но они не замечали этого.
— У нас тоже будет праздник, — наконец произнес Бинх, — на море. Мы поедем в Ялту смотреть. Наверное, необыкновенная красота — говорят, все море расцветает. Ну-ка, раз уж остальные тоже здесь, я хочу поздороваться! Гуля, привет! Сергей!
— Привет! — Гуля помахала ему рукой, Сергей улыбнулся.
— Это ваш наследник?
— Да, конечно, это Коля. Коленька, смотри, видишь дядю? Это Бинх. Он разведчик, как тетя Ли, а сейчас он в санатории.
Бинх ласково говорил со всеми. Его взгляд задержался на Рее и Мо. Ли понимала, о чем он думает сейчас — именно эти люди бежали вместе с ней. Она спасла их тогда. Позже он передал информацию — никто из оставшихся тогда под землей подопытных не выжил. ХАББА перемолола всех.
Впрочем, они не выжили бы в любом случае.
Бинх поднял узкую ладонь с длинными крепкими пальцами, и Ли вдруг остро захотелось ощутить эту ладонь, она знала ее прикосновение, ее ласку. Она снова встретилась глазами с Бинхом — они чувствовали одно и то же и понимали, что чувствует другой. Но оба они умели никак и ничем не выдавать своих чувств.
Бинх попрощался, и его изображение погасло.
— А ты теперь как? — спросила Гуля, — пока здесь работаешь?
— Да, я в штабе и немного в школе КБР преподаю. Бинх вот тоже. Его тамошняя контрразведка вычислила недавно, и он вернулся сюда.
— Ну теперь хоть поживете по-человечески, дома, — вздохнула Мо. Ли покачала головой.
— Мы слишком ценные спецы, чтобы дома жить. Я уже готовлюсь.
— И куда теперь? — спросила Гуля жадно. Ли засмеялась.
— Ну сейчас, выдам тебе все военные тайны! И куда, и когда, и зачем.
— Куда положено! — сурово добавил Сергей, все рассмеялись. Ли смеялась вместе с другими и чувствовала, как растет стена, отделяющая ее от остальных за этим столом. Веселых. Счастливых, у которых вся жизнь впереди. Настоящая жизнь — с напряженной счастливой работой, с поиском и открытиями, с любовью, детьми, путешествиями, общественными дискуссиями и решениями, один маленький пульс в биении сердца огромной планеты. Половины планеты. А ей — на другую половину. Где все не так, все — не по-человечески. И дело даже не в риске — вон и Машка рискует, и Ринат. И Мо собирается сражаться за социализм.
