Гарднер Дозуа - Божье око
- Поэтому АИР пришлось послать за тальцами. Ретровыведенные неандертальцы были высажены сразу на Славу. Им предстояло выполнять тяжелую работу: присматривать за супершимпами, расчищать взлетно-посадочные полосы, прорывать каналы, пасти огромные стада травоядных. И дикари справились со своей задачей великолепно. Черт возьми, они и до сих пор выполняли ее. А тем временем всякие отсталые типы - вроде тач-дахов - размножались как лемминги в бескрайних просторах степей.
Дефо украдкой взглянул на Элленору Секир. АИР само запланировало свое фиаско - начиная от тихоходных кораблей и кончая программой ретровыведения, результатом которой стали не только неандертальцы, но и полностью готовая экология кайнозойской эры.
Она с вызовом ответила на взгляд Дефо, предлагая ему высказать вслух, что длившаяся много тысячелетий программа АИР окончилась провалом.
- Первые колонисты уже в пути - десять тысяч переселенцев направляются с околосветовой скоростью прямо от Эпсилона Эридана. В ближайшее время за ними последует еще сто тысяч человек. А потом миллион.
До Эпсилона-Э меньше двадцати световых лет.
- Превосходно, - злорадно хмыкнув, Гелио осушил бокал шампанского. - Виллунгха съест их на завтрак.
Фермер прав. Даже крейсеру Военного флота, имеющему боеголовки, начиненные антиматерией, будет нелегко справиться с десятью миллионами тальцев, разбросанных по всей планете. (А в настоящее время в системе у флота не найдется и капитанского катера.) Конечно, переселенцы могут вооружиться - но тач-дахи прекрасно знакомы с современным оружием. Запихнуть толпу вооруженных людей, изнеженных городскими условиями, в незнакомый мир, где на каждого из них будет приходиться десять тысяч тальцев, среди которых невозможно отличить «хорошего» от «плохого», - это будет катастрофа первой категории. Лучше просто направить оружие прямо Виллунгхе с пожеланиями самого наилучшего от АИР.
Элленора Секир недовольно сидела у иллюминатора, изучая проносящуюся внизу бесконечную степь.
- Здесь хватит места и людям, и неандертальцам.
С ее точки зрения, АИР делало доброе дело: приносило жизнь в мертвый мир, обустраивало место для поселений, восстанавливало вымершую расу - вероятно, отчасти искупая вину за геноцид, устроенный древними кроманьонцами.
- Скажите об этом Виллунгхе, - расхохотался Гелио. - Возможно, места и хватит - если дикарей приручат или прогонят куда подальше, а колонисты будут держаться вблизи аэродромов. Однако этим же дело не ограничится, ведь так?
Похоже, сам он полагал, что именно так надо решать эту проблему.
- У нас есть план, - возразила Элленора.
Дефо подумал об одинокой женщине из отряда АИР, прислонившейся к обгорелым останкам дирижабля и хладнокровно стреляющей в приближающихся тальцев.
Вдали показалась сине-зеленая клякса Лазури. Лазурная станция находилась на ближнем берегу - небольшой кружок землянок и загонов для скота, расположенный между Голубым каналом и протянувшейся с востока на запад изгородью. Вдоль берега канала Спящая степь цвела. На возделанных участках росли дыни, рис и сахарный тростник.
Дирижабль встретил начальник Лазурной станции. Это была грузная видавшая виды женщина по имени Клео с огненно-рыжими волосами и специальным полицейским пистолетом под мышкой - отличительной чертой новых времен. Со станции уходил караван, направляющийся на запад вдоль изгороди. В качестве вьючных животных использовались ретровыведенные низкогорбые верблюды, Camelops hesternus, выносливые как бактрианы, но более смирные, с более тонкой шерстью и более вкусные.
Записывающая камера, а также талец, который ее принес, содержались у Клео под охраной вооруженных супершимпов. Талец не понимал вселенского языка - по крайней мере делал вид, что не понимает. Он тупо смотрел на узкие лица обступивших его кольцом кроманьонцев.
Гелио попробовал прибегнуть к языку жестов. Из вытянутого с большим трудом из тальца ответа стало ясно, что он не тач-дах. Он из племени ки-ту-хи, обитающих на болотах. Камеру он нашел в солончаке и принес на станцию, ожидая вознаграждения. А вместо этого его оскорбили и арестовали. Вообще-то талец был не слишком удивлен таким отношением, но и не слишком обрадован.
Осмотрев аппарат, Элленора Секир передала его Дефо, мрачно бросив:
- А вы что скажете?
Впервые она спросила его мнение. Дефо подключил к камере свою навиматрицу. Никаких следов, что с ней кто-то повозился. С другой стороны, это просто дурацкая коробка с датчиками; она будет воспроизводить то, что в нее вставлено.
Дефо кивнул, указывая на тальца.
- Он говорит правду. По крайней мере насчет того, что он не тач-дах. Круг и точка у него на щеке - это знак племени ки-ту-хи. Любой тач-дах, находящийся в здравом уме, скорее перережет себе горло тупой ракушкой, чем будет утверждать, что он ки-ту-хи.
- Но что делала камера в солончаках? - Элленора, судя по всему, сомневалась в правдивости аборигена, и, подумал Дефо, у нее были на то основания. - Дайте ему вознаграждение, - наконец решила она. - Счет оплатит АИР. Но не отпускайте его до тех пор, пока мы не вернемся с места падения дирижабля.
Место катастрофы находилось на противоположном берегу Лазури. Дефо наблюдал за полетом, стоя на застекленном переднем мостике гондолы. Он ощущал уверенную руку Гелио на штурвале управления рулями высоты, предчувствуя каждое едва заметное отклонение, удерживающее нормальный дифферент. К северу от Лазурной станции береговая линия превратилась в лабиринт солончаков, кишащих розовыми цаплями и кабанами. А потом показалась и сама Лазурь, ярко-зеленая на мелководье, темно-синяя на глубине.
Гелио показал свои плантации, треугольник сочной зелени, вдающийся в море. Длинная прямая изгородь, тянущаяся строго с севера на юг вдоль границы плантаций со стороны суши, не позволяла пасущимся стадам случайно забрести на земли тач-дахов. К западу от изгороди возвышался холм, на вершине которого чернело пятно, оставленное сгоревшим дирижаблем. Гелио начал спускаться, уворачиваясь от кружащихся стервятников. Дурной знак.
Элленора попросила Гелио обратиться к экипажу «Радости».
- Скажите, чтобы они прочесали высокую траву вокруг холма.
- А что они должны искать? - скептически спросил фермер.
- Все, что найдут.
Спустившись на землю, Дефо был поражен тем, какая вокруг мирная картина. Это была степь Саблезубых, молчаливая саванна, чья таинственность была твердой и осязаемой, словно скальная порода. Небольшая гондола полужесткого лежала целая и невредимая. Не было видно никаких признаков того, что она пострадала при падении. Закоптевшие фермы стояли огромными арками. Казалось, это стапель, на котором собирают новый дирижабль.
