Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)
– Как скажете, уважаемый Па-та-Уака, – быстро согласился Саша, – можете на меня положиться. Я полностью доверяю вам в этом вопросе, так как не очень хорошо знаком с культурой гутчей. – Он замялся и договорил: – И вообще, должен признаться, что слегка удивлен выбором господина мэра. У нас достаточно много куда более опытных специалистов, чем новичок, проработавший всего полгода.
Этот человек начинал мне нравиться. Сговорчивый, сдержанный, вежливый. Хорошо. Но новичок?.. Нехорошо.
* * *Жилище Ма-ка-Уаки – квадратный однокомнатный домик с пирамидальной крышей – было скромным, как и любая обитель гутчей. Эргономичность и практичность. Хорошо.
А вот некоторые детали интерьера находились не на своих местах. Необычно для жилья гутчи. Этот легкий беспорядок намекал, что у хозяина были проблемы психологического характера.
Когда я сказал об этом Саше, человек поджал губы и ответил:
– А вы не допускаете, что он в спешке покинул дом и просто не успел вернуть вещи на места?
Вместо ответа я провел пальцами по мебели в разных уголках помещения и показал их Саше.
– Пыль. Везде одинаковый слой. Речь о днях, а не о часах. Эти вещи передвинуты не сегодня и не вчера. Психологическая стабильность Ма-ка-Уаки нарушилась несколько дней назад. Дня три. Может, четыре… Ага, вот здесь разные слои пыли. И здесь. Он постоянно перекладывал вещи, но так и не навел порядок. Странно… Сегодня будет нелегкий вечер: после сожжения тела нам предстоит опросить всех гутчей. Они должны были заметить, если Ма-ка-Уака вел себя не так, как обычно.
– Ну, может, не обязательно всех? Только самых близких?
Оторвавшись от осмотра вещей в столе, я посмотрел на Сашу и отчеканил:
– Все гутчи близки.
– Скажите, Па-та-Уака… – начал землянин и осекся. Но потом все же решился: – Поскольку теперь нас никто не слышит, можем мы говорить начистоту?
– Можем, – кивнул я.
– Как все-таки вы узнали о гибели соплеменника?
– Буду откровенным, Саша. То, что ты подал мне руку, – добрый знак. Это значит, что даже при сложившихся отношениях между нашими расами ты уважаешь гутчей. Но где-то в душе ты еще не до конца определился, кто мы такие – гости или оккупанты. Ты молод и можешь не совсем четко помнить пору… разногласий между вами и гутчами. Ты судишь об этом только по рассказам старших людей и, возможно, по обрывочной информации от самих гутчей. Но ты хочешь знать больше. Кто знает больше – тот ближе к правде. Хорошо. Это верный путь. И я готов помочь тебе в этом. Как видишь, я самовольно перешел на близкую форму обращения. Надеюсь, ты простишь меня за это и отомстишь мне тем же. – Я улыбнулся. – Ведь я доверяю тебе.
Сказав это, я крепко сжал плечо напарника. Наверно, чересчур крепко – когда я убрал руку, он стал его растирать.
– Да, конечно, как скажете… то есть – как скажешь. Тебе больше известно о твоей расе – тебе и карты в руки.
Вернувшись к обследованию содержимого стола, я объяснял:
– Физиология гутчи очень схожа с вашей, но есть ряд отличий. Одно из них – накопитель в мозге. Он аккумулирует энергию. Значительную роль в этом играет ка-нифера, симбионт. В общем, не вдаваясь в подробности, перед встречей с Океаном Вечности каждый гутча непроизвольно выстреливает этим импульсом. Получатель импульса – жрец Океана Вечности. Таким образом, мне известно, кто и в каком состоянии умер.
Глаза Саши заблестели.
– И что же ты получил от Ма-ка-Уаки?
– Страх. Даже ужас. Еще панику и непонимание того, что происходит. Если гутча уходит своей смертью – хорошо. Я не вмешиваюсь и передаю о его уходе, куда следует. Умершего сжигают общиной, после чего он воссоединяется с Океаном. Когда же гутча гибнет так, как Ма-ка-Уака, моя обязанность – выяснить, что случилось, и наказать виновного.
– И часто такое случается?
– За последние триста лет – ни разу.
Дальше я поделился с Сашей своими результатами осмотра тела погибшего. А под конец рассказа наткнулся в одной из коробок стола на миниатюрный полиэтиленовый пакет с герметичным зажимом. Гутчи никогда не пользовались такими. Содержимое пакетика – маленькие кристаллы, слишком прозрачные для каменной соли и слишком мелкие для слюды, – искрились в солнечном свете, проникавшем в окно.
– Что это? – спросил я Сашу. – Это вещь землян.
Он поднес пакет к глазам, расстегнул и отсыпал часть крупинок на ладонь. И тут снаружи донеслись заунывные причитания на языке гутчи. Мы ринулись на улицу.
У тела Ма-ка-Уаки, оставленного на лавочке под домом, стояла коленопреклоненная гутча. Положив руки на грудь покойного, она плакала навзрыд и причитала. В такой позе симбионт особо бросался в глаза, выпирая из спины крутым холмом. И из слов гутчи я кое-что понял.
– Похоже, вечерний опрос может отмениться, – шепнул я Саше. Он вопросительно поднял брови.
– Эта гутча находилась в тесных отношениях с Ма-ка-Уакой.
Я подошел к плачущей и коснулся ее плеча.
– Здравствуй.
Она вскинула на меня темные влажные глаза. Красавица. Ее хоботки поочередно сокращались от горя.
– Мне очень жаль, что Ма-ка-Уака почил в Океане Вечности раньше времени. Его уже не вернуть. Но ты знаешь, что я, Па-та-Уака, накажу виновных, кем бы они ни были, гутчами или землянами.
– Меня зовут Туа-ка-Туака, – назвалась убитая горем гутча и, тотчас вскочив с коленей, страстно заговорила: – И я знаю, что гутчи не могли сотворить такое! Это дело рук землян! – махнула она в сторону Саши. – Ма-ка-Уака часто общался с ними в последнее время, был сам не свой. Он страдал от ностальгии, места себе не находил. А в эти два дня он изменился. Стал раздражительным, грубым. Стал чужим! Не гутча, а комок нервов. А однажды… он сказал мне неправду. Совсем как человек! – Она снова сверкнула глазом на Сашу. – Это он перенял у них. Я уверена, что в порыве гнева он оскорбил кого-нибудь из них, и они… убили его. Даже симбионта отобрали – препарировать. Звери, дикари! В крови землян течет коварство.
Я вскинул анкх, прерывая поток слов Туа-ка-Туаки. Если поблизости есть хоть один представитель человечества, гутчи никогда не заговорят родной речью. Весь разговор происходил на местном языке землян, и Саша вынужден был слушать яростный выплеск эмоций. Нехорошо.
– Туа-ка-Туака, твоими устами говорит страсть, – сказал я. – Нужно быть справедливым. Не все люди коварны. У тех, кто перешел жить в города гутчей, открытые сердца и чистые помыслы. Саша, – указал я на расстроенного землянина, – пришел, чтобы помочь. Ему не хотелось бы слышать таких слов в адрес своей расы. Мы должны послужить примером для землян. Одумайся, Туа-ка-Туака.
