Антон Орлов - Антираспад
– Здравствуйте, господин Паад!
– Здравствуйте… Норберт Ларре? – Лидонец лишь на несколько секунд замешкался, припоминая, как его зовут. – Вы на Лидоне?
– По делам… – Норберт улыбнулся. – Бизнес. Извините, что нарушаю ваш отдых, но не могли бы вы дать мне маленькую консультацию?
– Я вижу, ваши дела пошли в гору. Что вас интересует?
– Мне нужен толковый юрист, компетентный в области межзвездного экономического права. Не посоветуете, куда обратиться? На Лидоне я в первый раз.
Назвав несколько имен, Паад спросил:
– Что с вашей сестрой? Она вышла из Тренажера?
– Да, с ней все в порядке.
– А что стало с тем вашим клиентом, Гестеном?
– Не знаю, – вполне чистосердечно ответил Норберт. – Я давно его не видел.
Они поболтали еще немного. Норберт был приветлив, но с точки зрения ответов на вопросы – непробиваем: Паад, конечно, приятный собеседник, однако не стоит забывать о том, что он конкурент – один из тех, кто что-то знает о Перебрасывателе и не прочь прибрать его к рукам. На прощание лидонец передал привет Илси и пригласил их обоих в гости.
Прежде чем выйти из кабины, Норберт в раздумье поглядел на листок с именами. Наконец сунул его в карман, дотронулся до кнопки. Дверца вновь стала прозрачной. Под аркой «Элинона» отплясывал робот, его пластиковый корпус был разрисован цветами самых нежных оттенков. Илси неторопливо прохаживалась взад-вперед перед кабинами. За ней с интересом наблюдал парень лет восемнадцати, с тонкой мальчишеской шеей, но при этом с мощной грудной клеткой и накачанными бицепсами. Присмотревшись, Норберт понимающе ухмыльнулся: мускулатура не настоящая – объемная подкладка «облегающей» спортивной куртки. Сделано искусно, ничего не скажешь, но несоответствие пропорций выдает истину. Подойдя к Илси поближе, парень изобразил самоуверенную улыбку опытного сердцееда. «Дурак, разве так знакомятся с девушками?!» – подумал Норберт почти с сочувствием. Илси в ответ скорчила рожу. Парень отшатнулся, заморгал и через секунду растворился в толпе. Норберт шагнул к дверце – та распахнулась, в кабину ворвался гомон, по контрасту с недавней тишиной показавшийся оглушительным.
– Кто тебя научил так гримасничать?
– Ты. Когда мне было десять лет, помнишь?
– А-а… Забыл.
– У меня болело горло, а тебя уже выгнали из дому, и ты пришел тайком, когда папа с тетей уехали на банкет. Ты сказал, что, если строить перед зеркалом такие рожи, горло быстро пройдет, потому что все микробы разбегутся.
– Ага, теперь вспомнил. У тебя отличная память.
– Совсем не отличная. Но про тебя я помню все, с самого начала. Ты единственный хорошо ко мне относился, когда я была маленькая. В Тренажере я тоже все время тебя вспоминала. – Она замолчала, потом добавила: – Нор, иногда мне кажется, что я могла бы стать плохой и злобной, но этого не случилось, и только потому, что со мной был ты.
– Все будет хорошо, Илси, – смутившись, невпопад отозвался Норберт.
Они пошли к эскалатору.
– Даже робот выглядит обновленным после того, как воспользовался декоративной косметикой фирмы «Элинон»! – донесся из-под арки настойчивый жизнерадостный голос.
Илси фыркнула.
Арелская библиотека находилась внутри скалы. Местами лиловато-серая, местами пурпурная, та стояла в окружении многоэтажных зданий из дымчатого псевдостекла – островок первозданной древней Лидоны, затерявшийся посреди современного мегаполиса. Здания были выше скалы, хоть и не намного; над ее верхушкой дугой выгибалась воздушная галерея, соединявшая два из них друг с другом. Внизу зиял вход в пещеру. Впрочем, пещера была хорошо освещена рассыпанными по стенам точечными светильниками, впереди виднелась дверь из пластика, имитирующего мрамор. Створки бесшумно раздвигались, пропуская людей, и вновь смыкались.
Библиотека была спроектирована по единым для всей бывшей Империи стандартам, так что Норберт без труда сориентировался и в расположении залов, и в системе поиска информации. Но только к вечеру они с Илси закончили работу – собрали данные о лидонских юристах, перечисленных Паадом. Теперь надо сделать выбор. Но выбирать лучше на свежую голову.
Выпив по чашке кофе в библиотечном кафетерии, они вышли на улицу. Небо полиловело, один из темных стеклянных небоскребов далеко впереди них был окружен по контуру сияющей каймой – за ним пряталось солнце. Глаза Илси тоже стали лиловыми и тревожными. Поглядывая на нее сбоку, Норберт насторожился: ему показалось, что он уловил в ее взгляде тоску. Она заговорила первой:
– Нор, а когда мы закончим все эти дела, можно будет побывать на Хальцеоле?
– Зачем тебе на Хальцеол? – спросил он, хотя и так знал ответ.
– Там Карен. Я хочу ее увидеть.
– А как же у вас с Олегом?
– Олег очень хороший друг. Но он не может быть таким, как Карен.
– Илси, это не Карен, – высматривая в потоке машин такси, сказал Норберт. – Это Айма Хирт Тимано, денорский олигарх. Мы с ней находимся по разные стороны… – Он запнулся, подыскивая сравнение.
– Баррикады? – подсказала Илси, и тут же пояснила: – Так говорит Феспис.
– Ага, у него одни баррикады и бомбы на уме. Нет, мы просто по разные стороны социального барьера, который разделяет денорских олигархов и всех остальных. Причем создали этот барьер они, а не мы. Они утверждают, что олигархами становятся самые сильные и способные. Это, конечно, хорошо. Я думаю, среди них нет таких клоунов, как наши валенийские правители. Но если ты не принадлежишь к их компании, с ними лучше не связываться. Обожжешься…
– Это политика. – Илси упрямо насупилась. – А я совсем о другом.
– В жизни все переплетено… Лучше выбрось Айму из головы!
– Не могу.
Мимо на малой скорости проплыло такси. Норберт спохватился слишком поздно, когда машина уже скрылась за углом. Ему не нравилось, какой оборот принимает ситуация. Моральная сторона дела беспокоила его в последнюю очередь, но он не хотел, чтобы Илси было больно. Она и так за свою недолгую жизнь вытерпела слишком много всего плохого. Норберт не знал, как ей помочь. Сам он, вначале инстинктивно, а позже вполне сознательно, избегал связей, которые могли причинить ему либо кому-то другому боль. Однако не мог же он сказать ей: «Думай, как я, смотри на вещи, как я». Это было бы нечестно. И бесполезно: пятнадцать лет прожив с отцом и теткой, Илси не сломалась только потому, что обладала достаточно большим запасом внутренней независимости. Нет смысла объяснять, что она должна, а чего не должна чувствовать. Но с Аймой Хирт Тимано ей лучше бы никогда не встречаться.
Норберт поймал такси, которое довезло их до колючих зарослей на восемьдесят третьем километре от Арелы. Покрытие шоссе ярко люминесцировало, машины скользили мимо, как тени. После сражения с кустарником забрались в магнитоплан, надели скафандры. Норберт подал условный сигнал – трижды сжал и разжал кулак перед зондом. По уговору, оставшиеся на станции должны были постоянно дежурить около экранов, сменяя друг друга.
