Александр Абрамов - Серебряный вариант (Романы, повесть)
Научные авторитеты отмахивались: «не знаю», «не понимаю», «не могу объяснить». Архитектор Брукс, специалист по скоростному домостроительству, высказался определеннее: «Не знаю ни материалов, ни метода, с помощью которых можно выстроить пятиэтажный дом в одну ночь. Может быть, открыт секрет самовозрастающей цементной массы, но мне он неизвестен». Мгновенного рождения дома архитектор вообще не допускал, не обмолвившись о том даже намеком. Плакат с бесплатными квартирами вызвал подозрения «Нью джорнал», намекнувшей на «происки коммунистов, получивших секрет сверхскоростного строительства из Москвы». Задавались вопросы, кто же станет хозяином дома — землевладелец или строитель, если он объявится.
Вечерняя «Ивнинг ньюс» недвусмысленно разрешила все сомнения на этот счет, опубликовав интервью с владельцем земельных участков на Друммонд-стрит Джо-зайей Харрисом:
«— Было ли это неожиданностью для вас, мистер Харрис?
— Полнейшей.
— Как вы относитесь к такому событию?
— Я очень доволен.
— Как вы его объясняете?
— Никак. Зачем обогащенному объяснять причины своего обогащения? Важен сам факт.
— Значит, вы уже считаете себя законным владельцем дома?
— Бесспорно.
— А если предъявят свои права строители?
— Все, что построено на моей земле без предварительного договора на аренду, принадлежит мне. Пусть строители обращаются в суд. Закон на моей стороне.
— Последний вопрос. Как вы относитесь к объявлению на фасаде дома о бесплатных квартирах?
— Я приказал его снять. Распоряжаюсь квартирами я. И цены назначаю я. Кто платежеспособен — милости просим».
Я пошел в бар и выпил уйму дряни. Но не опьянел, во всяком случае, не убил в себе тупого отчаяния. Только в глазах все помутнело и закачалось. Таким меня и нашел Вэл.
— Читал? Я кивнул.
— Что скажешь?
— Соглашаюсь, с тобой. Я кретин.
— Не придирайся. Я сказал это в запальчивости. Просто ты не подумал о последствиях, а твои невидимки не знают английского законодательства. Кстати, они еще здесь?
— Не знаю. Если здесь, ничего не предприму без твоего совета.
— Увы, — вздохнул Вэл. — Завтра вылетаю в Москву.
— Совсем? — испугался я.
— Временно. В Москве постараюсь заинтересовать ученых. Удастся — вызову. Узнай только, может ли поле последовать за тобой или передаст тебя другому в другой зоне рассеяния.
Я не ответил. Помутневший мир еще более потемнел и закружился. Шатаясь, я встал.
— Что с тобой? Тебе плохо? — спросил Вэл.
— Просто выпил лишнее, — сказал я сквозь зубы.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Все равно.
Мне было действительно все равно. Я оставался один на один с империей невидимок. Помощь Сузи проблематична. Духовный мир ее, ограниченный конспектами лекций по ядерной физике — микромира, бесконечно далекого от микромира гостей, — был лишен широты воображения и железной логики Вэла. А что мог извлечь из контакта с пришельцами я, еще более ограниченный преподаватель литературной классики, отброшенный из современности в историческую глубь елизаветинской Англии?
Я вернулся домой протрезвевший. Только злость осталась, неостывшие угли гнева, вновь готовые вспыхнуть. Я вам устрою еще одно чудо, господа ревнители частной собственности! Я вас обогащу еще больше, мистер Харрис, обогащу, как Мидас, прикоснувшись к вашему краденому имуществу.
Подойдя к окну, я снова увидел творчество невидимок. Дом стоял мрачный, скучный, с грязно-серыми подтеками на фасаде. Объявления о бесплатных квартирах уже не было. Часть тротуара возле дома была окружена недостроенным высоким забором; строители, не закончив работу, уже ушли. Харрис демонстративно защищал свое право собственности. Скоро ему будет что защищать, только едва ли он справится.
И я, не оглядываясь, сказал вслух:
— Если вы еще здесь, измените структуру дома напротив. Сделайте его золотым, как статуэтку на книжной полке. Пусть он будет сплошным, монолитным куском чистого золота.
Долго ждать мне не пришлось — минуты две-три, не больше. Дом стоял там же, не шелохнувшись. Ничто в нем не изменилось, кроме окраски. Он стал светлее, чище, исчезли грязные подтеки, свет от уличного фонаря весело заиграл на его ровно желтой поверхности, даже издали блестевшей, как начищенная медь. Но я знал, что это не медь.
— Ну вот и все, — сказал я себе. — Теперь посмотрим, что будет завтра.
Глава 9
ЗОЛОТОЙ ЦИКЛОН
Утром я проснулся поздно, часов в одиннадцать, и мог бы спать еще дольше, если б не разбудил меня шум за окнами. Не просто шум, обычный для уличного происшествия, а шум большого уличного скандала. Я открыл окно и обомлел: ничего подобного в Лондоне не было со дня его основания.
Новоявленное создание невидимок превратилось в сверкающий золотой брусок, повторяющий форму массивного пятиэтажного дома. Внизу, как муравьи, его облепили люди. Недостроенный забор был повален, по его сломанным доскам напирали вновь прибывающие. Строители в синих комбинезонах, орудуя кто ломом, кто кувалдой, отбивали куски золота от стен, углов и ступенек подъездных лестниц. Кто-то отпиливал их золотые перила, кто-то стучал пневматическим молотком, выгрызая из стены огромные бесформенные куски. Все это галдело, орало, вопило, толкало и сшибало друг друга под ноги напирающих с тротуара. В шуме порой различались выкрики, как лай или рычание в драке собак.
То просительно:
— Отдай лом!
То визгливо:
— Пусти, убью!
То со стоном:
— Ой!
То угрожающе:
— Отойди, хуже будет!
В человеческом муравейнике, облепившем дом, кипели страсти. То у одного угла, то у другого начинались драки. Может быть, с увечьями. Может быть, смертельные: лом не тросточка. Какой-то парень в кепке — лица его сверху не было видно — выпиливал кусок из углового ребра, взобравшись на стремянку, приставленную к стене. На моих глазах у него выбили ее из-под ног, он свалился, а за ним обрушился отпиленный золотой кусок, должно быть очень тяжелый, потому что сразу сбил с ног кого-то внизу. Выпиленный с таким терпением кусок тотчас же подхватил один из стоящих рядом и побежал по улице, расталкивая встречных. «Стой!» — закричал полисмен, только что подъехавший на мотоцикле. Человек с золотой добычей не оглядываясь бежал дальше. «Стой!» — повторил полисмен. Бежавший споткнулся, уронил брусок. Полицейский догнал его на мотоцикле, соскочил, схватил брусок и умчался, никем не преследуемый.
Я кое-как оделся и выскочил на улицу, даже не закрыв за собою дверь. Но перейти улицу не мог: она буквально кишела охотниками за золотом. И я остался у подъезда рядом со стоявшим тут же бородачом, наблюдавшим с ироническим удовольствием за вавилонским столпотворением.
