Артур Кларк - Фонтаны рая
— У меня беда. Заряды взорвались, а батарея не сброшена. Что-то удерживает ее на месте.
Он мог не добавлять, что предприятие теперь обречено на провал. И без слов каждому было ясно, что «паучок» ни при каких обстоятельствах не доберется до основания башни, таща за собой несколько сот килограммов мертвого груза.
48
НОЧЬ НА ВИЛЛЕ
Посол Раджасингх спал теперь так мало, будто природа в своем милосердии разрешила ему использовать немногие оставшиеся годы с максимальной пользой. «Разве не преступление видеть сны, — говаривал он, — когда небеса Тапробана рассечены величайшим чудом столетий?..»
Как он хотел бы, чтобы Пол Саратх был с ним рядом и наблюдал все это! Ему недоставало старого друга куда больше, чем он мог бы себе представить; никто в целом свете не будоражил его воображение так, как старина Пол, — ни с кем в целом свете его не связывали такие же узы общих воспоминаний, начиная с самого детства. Вот уж никогда он не думал, что сумеет пережить Пола и своими глазами увидеть фантастический сталактит орбитальной башни, почти преодолевший бездну в тридцать шесть тысяч километров, что отделяли первые его звенья от Тапробана. До конца своей жизни Пол так и не принял проекта Моргана; старый археолог называл башню дамокловым мечом, нависшим над человечеством, и пророчествовал, что этот меч рано или поздно проткнет Землю насквозь.
И все-таки даже Пол был вынужден признать, что башня принесла острову определенные выгоды. Наверное, впервые в истории большая часть человечества твердо усвоила, где расположен Тапробан, и принялась открывать для себя его древнюю культуру. Мрачная громада Скалы демонов, окруженная легендами, привлекала особое внимание; в результате Пол выхлопотал средства для реализации некоторых взлелеянных в кабинетной тиши начинаний. Загадочная фигура творца Яккагалы дала пищу для множества книг и видеодрам, и все билеты на представление у подножия скалы бывали неизменно распроданы. Незадолго до смерти Пол Саратх заметил с кривой усмешкой, что память Калидасы чтут ныне в индустриальных масштабах и отличать правду от вымысла с каждым годом становится все труднее.
Вскоре после полуночи, когда буйство северного сияния пошло на спад, Раджасингх попросил, чтобы его отнесли в спальню. Пожелав спокойной ночи своим домашним, он, как обычно, пригубил из стакана горячий пунш и включил обзор последних новостей. В сущности, его интересовала только одна новость: как там дела у Моргана? Судя по времени, инженер вот-вот достигнет основания башни…
Редактор выпуска включил в обзор лишь самое последнее сообщение — на экране вспыхнула строка: «МОРГАН ЗАСТРЯЛ В 200 КМ ОТ ЦЕЛИ».
Раджасингх немедленно запросил подробности и с облегчением узнал, что первая страшная мысль была ошибочной. Морган не застрял в прямом смысле слова, а оказался не в состоянии завершить свою миссию. На Землю он мог вернуться в любую секунду, но достаточно ему принять такое решение, чтобы профессор Сессюи с остальными участниками экспедиции стали смертниками.
Где-то прямо над головой Раджи в этот самый момент разыгрывалась безмолвная драма. Отставной посол включил видеотрансляцию, но и по видеоканалам не передавали ничего нового — не считать же за откровение кадры, отснятые Максиной Дюваль в минуты того памятного подъема на неуклюжем предшественнике «паучка» многие годы назад!
— Ну что ж, в моем распоряжении есть кое-что получше, — пробормотал Раджасингх, включая свой бесценный телескоп.
В первые месяцы, когда он вдруг оказался прикованным к постели, телескоп пришлось забросить. Но как-то раз Раджу вызвал по видеотелефону Морган, осведомился о здоровье, поговорил минуту-другую о пустяках и тут же, оценив положение больного, прописал лекарство. Спустя неделю, к удивлению и радости экс-дипломата, на виллу Яккагала прибыла бригада техников и снабдила телескоп пультом дистанционного управления. Теперь Раджасингх мог обследовать звездное небо и рассматривать фрески на Скале демонов, не вставая с удобного ложа. Он был глубоко признателен Моргану за эту услугу; инженер вдруг открылся с такой стороны, о которой никто не подозревал.
Раджа, конечно, не был уверен, удастся ли ему разглядеть что-нибудь в ночной темноте, зато точно знал, где искать. День за днем он следил за неспешным движением башни вниз, к Земле; когда солнце стояло под определенным углом, удавалось даже различить направляющие ленты — четыре блестящие проволочки, четыре царапинки на небосводе.
Установив на пульте нужный азимут, Раджа нацелил телескоп на вершину Шри Канды, а затем медленно повел объектив вверх, высматривая капсулу. «А ведь любопытно бы услышать, — подумал он, — что-то скажет по поводу нынешних событий Маханаяке Тхеро?..» Преподобному сейчас было уже далеко за восемьдесят; Раджасингх не встречался с ним с тех пор, как вся монастырская братия перебралась в Лхасу, но, судя по всему, избранное ею новое местожительство оказалось не слишком удачным. Душеприказчики последнего далай-ламы без конца торговались с китайским правительством о стоимости ремонтных работ, а исполинский дворец Поталатем временем приходил в упадок. По последним сведениям, Маханаяке Тхеро вступил в переговоры с Ватиканом — католическая церковь также переживала тяжелый финансовый кризис, но все же сохранила пока право распоряжаться в собственном доме.
Да, воистину ничто не вечно, но кто бы сумел вывести формулу зигзагов истории! Быть может, эта задача по силам лишь математическому гению Паракармы-Голдберга; не так давно Раджасингх наблюдал, как бывшему послушнику вручали какую-то высокую научную награду за вклад в метеорологию. Если бы не фамилия, Раджа ни за что не узнал бы его: чисто выбритый, в модном неонаполеоновском сюртуке, — оставалось надеяться, что эта смена религий для него последняя и возвращение в храм науки окончательно… Звезды неторопливо скользили по большому экрану в ногах кровати, телескоп задирал свое жерло вверх, к башне. Однако капсула оставалась невидимой, хотя Раджа был уверен, что она находится в поле зрения.
Он уже хотел опять поинтересоваться сводкой новостей, когда у нижнего края экрана вспыхнула точка, ослепительная, как сверхновая звезда. На мгновение Раджасингху почудилось, что капсула взорвалась, но очень скоро он понял, что точка излучает ровный, спокойный свет. Он перевел ее в центр экрана и дал максимальное увеличение.
Когда-то в молодости Радже довелось посмотреть документальный фильм двухсотлетней давности о первых воздушных войнах, и сейчас он припомнил сюжет, снятый во время ночного налета на Лондон. Вражеский бомбардировщик был пойман в перекрестье лучей прожекторов и висел в воздухе, словно сверкающий мотылек. То же самое, только в сто раз масштабнее, происходило и здесь, однако сегодня Земля тратила огромную энергию не ради того, чтобы уничтожить нарушителя ночного спокойствия, а ради того, чтобы помочь ему.
