Юлия Иванова - Дремучие двери (Том 2)
Уборка и смена белья производились регулярно, как в гостинице. Обои, шторы, светильники, весь интерьер легко мог быть заменён по желанию жильца. Был небольшой набор посуды, на балконе - кресло-качалка, которое Иоанна тут же перетащила в комнату. За письменным столом она никогда не работала, только в старом кресле, со стопкой бумаги в папке и шариковой ручкой. Как во времена службы в газете. Работалось здесь дивно - нажимаешь кнопку, заказываешь, и - пожалуйста, любая книга, любая информация. Её интересовали коммунизм и религия, точки расхождения и соприкосновения. Можно было заказать и любую учебную программу - ей иногда удавалось выкроить час-другой для английского. Компьютер с ней разговаривал, задавал вопросы, фиксировал и исправлял ошибки и даже вздыхал, когда она ошибалась. Слушала она и музыку - старый джаз и классику, особенно когда Денису отменили больничный режим. Музыка в их комнате, по сути, не смолкала - то их общий кумир Владимир Горовиц, то другие лучшие исполнители и оркестры мира, то духовная музыка... Оба не уставали изумляться и досадовать, что эта волшебная сторона жизни их в прежней суете обходила.
ТАК ГОВОРИЛ ЗЛАТОВ...
- Можно, конечно, при необходимости научиться писать ногой, читать пальцами рук и питаться при помощи клизмы, но в здоровом организме каждый орган должен делать то, что умеет, любит, к чему призван и для чего создан. Это не просто принцип разумного эгоизма: "ты - мне, я - тебе" или "я вам, вы - мне". Или: "Я - Изании, Изания - мне". Это - осознание каждой малой клеткой необходимости добросовестного и самоотверженного служения Целому, получая взамен бесценное - ЖИЗНЬ. Временную, переходящую в бессмертие, когда "Царствие внутри вас есть". Получив от Творца ДАР жизни временной, я ДАРОМ служу всем и Целому этими ДАРАМИ, получая взамен ДАР ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ. Я - богоподобная веточка, творчески, с любовью к Замыслу исполняющая своё предназначение и получающая для этого всё необходимое от Изании, от её корней, связанных Замыслом с вечными источниками бытия. У нас отдаётся гораздо больше, чем проглатывается, мы всегда помним заповедь: "лишь то, что отдал - твоё". "Отдай имение своё нищим"... Под "имением" мы подразумеваем дары Неба, данные каждому из нас. Под "нищими" - всех, кто нуждается в нашем служении при помощи этих даров. И компьютеры Айрис всегда разыщут погибающего, тонущего, нуждающегося в помощи среди "моря житейского". Именно в МОЕЙ помощи. А когда-нибудь "спасенный" решит и наши общие проблемы... "По данной мне благодати, всякому из вас говорю: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил. Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, Так мы многие составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены. И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; Имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, - в учении; Увещатель ли - увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием". /Рим. 12:3-8/
Такое наставление давал апостол Павел первой христианской общине, ну а мы в конце двадцатого века полагаем, что если у кого-то болит зуб или рука, то плохо всему организму; даже если больна самая маленькая клетка - беда для всех. Таков Замысел. Просто мы этой беды не чувствуем вовремя из-за нашей оторванности от Целого - болезни распада, ведущего к гибели Целого, а следовательно, и нашей. Речь идёт, разумеется, не только о "смерти первой" телесной, но и о "смерти второй". Атрофии, омертвении оторванной от корней души, о постепенном превращении её в сухую ветвь, обречённую на отсечение от живой лозы Богочеловечества и на сжигание в Судный день. И если кто-то учит моих внуков, а я - зубной врач, мне совсем не обязательно драть у учителя зубы, когда ему нужно, допустим, побелить потолок. А ещё проще - я буду драть зубы, маляр - белить, учитель - учить, а компьютеры Айрис, связанные с каждым изанином и "сочувствующим", точно определять, кто в чем нуждается. И кто в чём специалист, и степень участия в общем деле. И не надо нам впутывать сюда посредников - чиновников, правительство, прессу. Государство должно защищать нас от внешних и внутренних воров и бандитов, вот и всё. Изане - законопослушные граждане, исправно платят налоги. Более того, участвуют во всех благих начинаниях государства, раньше называемых "богоугодными", в возрождении великой Руси, и не только Руси. Мы - патриоты, мы любим нашу Родину как оплот борьбы против мирового зла по Замыслу Творца. И поддерживаем всех противостоящих вавилонской блуднице. Кто против неё, тот с нами. Мы отвергаем те из человеческих законов, которые противоречат Закону и Замыслу Неба, отдают Богово кесарю. Мы не можем уничтожить мировое зло, оно неизбежно и необходимо - это дурманящее ядовитое болото, кишащее гадами и пиявками. Засасывающее до смерти, заставляющее избранников содрогаться от ужаса и омерзения, орать о помощи в тоске смертной. А блудного сына, промотавшего на чужбине отцовские дары, вспомнить среди нечистот и свиного пойла об Отчем Доме и ползти к нему из последних сил. Но именно таким мы протягиваем руки. Идея всемирной революции - бесовская химера, Сталин это понял. Единственно возможное решение - устроить крепость, батисферу посреди зла для тех, кто хочет "выйти из неё" и идти на Зов. Советский Союз называли "империей зла", "тюрьмой народов", но можно ли говорить о несвободе тех, кто укрылся в крепости от врагов? И уверять, что народы стали "свободными" теперь, оказавшись в плену у демонов наживы, ненависти, всякого рода суверенитетов, разврата и лжи - чудовищной подмены понятий? Лжи, отец которой, как известно, сам дьявол? СССР был не тюрьмой, а КРЕПОСТЬЮ народов, укрывшихся от соблазнов мирового зла. Это был своего рода добровольно-принудительный многонациональный монастырь, окруженный царством Князя тьмы. Есть Евангельское понятие о зле, и никуда от этого не деться. Любящий отец, запирающий гулящую дочь дома, и бандерша, запирающая её в бардаке, - и там, и там несвобода, но можно ли их отожествлять? Мировое зло - это всё, что уменьшает размеры Жатвы Господней, губит бесценные души человеков. Прежде всего, ложью, подменой понятий. Нам приказывает молиться Господь: "Избави нас от лукавого". Лукавый - сам дьявол, отец лжи. Его борьба нечестная, схватка с ним - сплошное жульничество. "Когда партнеры ваши - шулера, а выход из игры уж невозможен", - как пел Вертинский. Мы это испытали на своей шкуре, разрушив нашу крепость собственными руками, открыв хищникам все ходы-выходы. Подкуп, зомбирование, прямое насилие... Так курятник представляется лисе "тюрьмой кур". Пусть невозможно уничтожить зло, но наш долг - срывать с Лукавого маску и защитить от него слабых и доверчивых. Мы отвергаем денежные отношения в прежней форме, хотя, казалось бы, что проще - пусть учитель заплатит маляру, маляр - стоматологу и т.д... Не надо, проходили. Каждый будет стараться запросить больше, а отдать меньше и вот мы уже вернулись в Вампирию. Деньги у нас, изан, тратятся на две вещи - хлеб насущный /необходимо-достаточное/ и долг Небу /через служение своими талантами Делу Божию на земле/. В сомнительных случаях помощь духовных отцов и Совета Изании. В Вампирии, как ни странно, человеку труднее отдавать, чем получать... Отдавать не в смысле "расточать", "пустить на ветер", а на дело Жатвы. В каждом сидит вирус кровососа, стремящийся насосаться, захлебнуться и лопнуть. В тебе, дорогой, тоже. Дурное безудержное пожирание чужих жизней по "праву сильного" приводит в конечном итоге к самопожиранию и саморазрушению. Вампиризм - движущая сила так называемого прогресса, цель жизни "идущих широким путем". А с нашей точки зрения - болезнь к смерти, ибо "хищники в Царствие не войдут". Твой грех - твоё личное дело, твоя вина перед Небом, твоя постыдная тайна, о которой ты можешь кому-то рассказать с одной-единственной целью предостеречь: "Не ешь, смертельно!". То, что мир называет свободой, мы называем даже не распущенностью, а разгулом, культом чумы. Трупными пятнами на прелестном личике супермодели и на завсегдатае фешенебельных тусовок, где проедают и пропивают украденные у стариков и сирот деньги, и на высокопоставленном чиновнике, ревностно оберегающем власть тьмы.
