Елена Грушко - Созвездие Видений
Спустя минуту Мотин сдался…
Монтажники аккуратно убрали весь мусор, вежливо попрощались и ушли. Мотин остался в своей пустой небогатой квартирке один на один с новым потолком. И без денег. Мотин лег на старую, древесно-стружечной работы кровать, стал смотреть в потолок и думать, как прожить на два последних рубля полторы недели до получки. На сердце скребли кошки, которые постепенно превратились в саблезубых тигров, потому что Мотин понял, как сильно его в очередной раз надули.
«СКОЛЬКО ДЕНЕГ ОСТАЛОСЬ?» — неожиданно спросил потолок красным по черному.
— Два рубля с мелочью, — буркнул Мотин, уже ничему не удивляясь.
«ЧТО НАМЕРЕН ПРЕДПРИНЯТЬ?» — поинтересовался потолок.
— Повешусь… — произнес Мотин с мрачной решимостью. — Или отравлюсь газом!
— Почему?
— Потому что ты разорил меня, скотина! — Мотин спрятал голову под подушку и заплакал. Но плакать было противно, и тогда Мотин уставился неподвижными глазами в темнеющее к вечеру комнатное пространство, изображая остывающая труп. Вдруг заметил красное свечение. Выглянул из-под подушки.
— Опять ты? — спросил с угрозой.
— Я! Завтра Новый год! — Ну и что!
— Деньги нужны?
— Ну!
— Иди в магазин, купи тонкой бумаги и маленькие дешевые свечи.
— На последние деньги?! — взвился Мотин.
— Именно! Пока они у тебя есть!
— Фиг тебе! Больше меня не проведешь!
— Иди, иди! Сорок минут до закрытия осталось.
Мотин показал потолку дулю, потом еще одну, двойную — коронный номер, так сказать. А потом посидел, подумал и, махнув рукой, пошёл одеваться.
Из магазина вернулся голодный, замерзший и злой. Но с рулончиком бумаги и коробкой свечей для торта.
— Молодец! — похвалил потолок. — Включи свет. Мотин снял пальто и включил.
— Возьми ножницы, разрежь коробку от свечей так, чтобы получился шаблон. Вот так!.. Нижние лепестки обрежь; они не нужны.
Мотин рычал от ненависти, но делал, что велят.
— Сосчитай, сколько свечей! — не унимался потолок. Мотин сосчитал:
— Двадцать шесть.
— Мало! Разрежь ножом каждую свечку пополам… Вот, вот! Теперь их у нас пятьдесят и еще две. Отлично! Разворачивай бумагу, прикладывай шаблон и рисуй. Нужно пятьдесят два рисунка. Вырезай то, что нарисовал. Теперь нужен клей, черная тушь и катушка ниток. Есть тушь?
— Есть! — заорал очумевший от приказов Мотни. Он был убежден что его дурачат, но остановиться не мог. — Она-то тебе зачем?!
— Иероглифы писать будем! — веселился потолок. — Какие иероглифы?! — Мотин схватился за голову. — Китайские. По два на каждую выкройку, я покажу! Во втором часу ночи обессилевший Мотин сидел за своим старым треугольным, некогда празднично-журнальным столом, заставленным маленькими китайскими фонариками. Каждый на нитке, с двумя замысловатыми иероглифами по бокам и кусочком свечи внутри.
— Нравится? — спросил потолок.
— Есть хочу… — прошептал чуть слышно Мотин.
— А что в холодильнике?
Мотин побрел на кухню, посмотрел.
— Одна банка морской капусты, полпакета макарон и кусочек копченого сала. По-моему несъедобный…
— Деревня! Кто же макароны в холодильнике держит! Тумбочка зачем?
— Тараканы там… целое общежитие, — слабо возразил несчастный. Мотин. Ему казалось, что смерть от усталости и голода совсем близка.
— Ладно, доставай все и сыпь в одну кастрюлю!
— И сало?
— И сало. Только нарежь его мелкими кусочками.
— Зачем?
— Будем готовить восточное блюдо фа. Включи плиту…
— Не стану я отраву жрать! Лучше с голоду сдохну! — рассвирепел Мотин.
— Сдохнешь, сдохнешь! Но это уже в другой раз и без меня! А сейчас — марш к плите!
Поев, Мотин посмотрел на потолок с уважением. Впервые.
— Спасибо, — сказал он и икнул от сытости.
— На здоровье! А сейчас — спать! Утром у тебя начнется напряженный трудовой день!
— Какой труд?! Праздник завтра, выходной! — возмутился Мотин.
— Хороший праздник бывает только после напряженного труда! — парировал потолок.
Мотин собрался было ответить, но тут во входную дверь застучали тяжелым сапогом.
— Кто там? — поинтересовался потолок. Мотин схватился за голову и застонал:
— Зверь! Мучитель мой пришел!
— Это как понимать?
— А так! Семка пьяный, одноклассник мой бывший, когда напьется, жена его из дому в шею! В такие моменты он ко мне и приходит… Сейчас всю ночь гудеть будет! На мне отыграется!
— И часто приходит?
— Как когда — бывает через день…
— Часто! — возмутился потолок. — Не открывай!
— Да ты что?! — побледнел Мотин, — Ты же его не знаешь! У него рожа — что бульдозер. Дверь вышибет и глазом не моргнет!
— Тогда открывай и делай, что подскажу! — просигналил потолок.
Мотин обреченно пошел к двери. Через несколько секунд в комнату, бухая грязными сапожищами, ввалился детина в дубленке. Его здорово пошатывало. Оглядев квартиру мутным остановившимся взглядом, Семи бесцеремонно стряхнул со стола китайские фонарики и вытащил из кармана бутылку вина.
— Закусь! — потребовал властно. — И стопку. Можешь и себе, — добавил милостиво.
Мотин с обреченным видом стоял у порога и смотрел вверх.
— А я говорю: стопку! Кончай молиться! Не видишь, у человека душа болит?! — проорал Семен и, не раздеваясь, шлепнулся на стул.
Мотин пошевелился, намереваясь исполнять, однако потолок приказал:
— Смотри на меня!
И на черной плоскости замелькали в ускоряющемся темпе странные разноцветные фигурки, а потом еще зажглась надпись: «Ты акула!». От световых бликов у Мотина заслезились глаза. Он попытался моргнуть и с удивлением обнаружил, что не можете Век больше не было…
— Мотька! Ты еще здесь?! Да я тебя в бараний рог! — Семен стукнул кулаком по столу и… замер, испуганно глядя на бывшего одноклассника…
Мотин плыл в океане. Его серебристый плавник бесшумно вспарывал волну, и соленая вода струилась между плотными рядами острых как бритва зубов, приятно щекотала жабры. А потом он почувствовал еду. Огромный шевелящийся кусок мяса, не очень свежий, не слишком аппетитный, однако вполне съедобный. Мотин сбавил скорость и не спеша поплыл по кругу, постепенно сжимая кольцо вокруг жертвы…
Мотин очкулся от ужаса. В комнате царил разгром, Семен исчез. Зато во рту ощущался необычный привкус. Зубы побаливали. Мотин выплюнул из-за щеки большую пластмассовую пуговицу от пальто. Нагнулся, поднял — Сенина. Одновременно заметил большую красную лужу под стулом. Как раз там, где сидел ночной гость. Мотин задохнулся. Его даже затошнило от страшных подозрений.
