Антон Орлов - Антираспад
…Мера, самый крупный из спутников Валены: ярко освещенная серая поверхность, изрытая множеством трещин и небольших кратеров…
…Янда: багровая муть песчаной бури…
Больше всех разглядывать картинки любила Илси. Она устраивалась рядом с Олегом перед экраном, напряженная, неподвижная, в ее широко раскрытых глазах мерцали отсветы далеких миров. Когда Норберт спросил, что ее так привлекает — ведь куда проще взять компьютерные фильмы, там полным-полно эффектных видов, и снято все как надо, с самых выгодных точек, — она сказала:
— Нор, главное, что все это есть сейчас, на самом деле. Кроме нашей жизни, еще много совсем другого, бесконечно много… Это здорово, правда? Я не могу объяснить лучше.
Норберт понял.
Вскоре Олег приноровился, посылая зонд несколько раз подряд в одно и то же место, получать более-менее полную картину происходящего. Теперь появилась возможность, меняя координаты, выбирать на чужих планетах безлюдные уголки, и «Антираспад» перешел к следующему этапу: переброске через гиперпространство туда и обратно приобретенного еще на Валене магнитоплана, вначале пустого, потом с людьми. Первыми путешественниками стали Норберт с сестрой, как самые выносливые и тренированные.
Перед броском надевали скафандры; прибыв в пункт назначения, прятали их в контейнеры под сиденьями. Зонд висел над пультом в кабине, обе видеокамеры были включены — таким образом Олег поддерживал с исследователями постоянную связь. Когда наступало время возвращаться, Норберт подавал условный знак — несколько раз сжимал и разжимал кулак перед видеокамерой. Ничего удачнее никто не смог придумать.
Гиперпространство оказалось скучным местом: бездонная тьма за окнами, лишь изредка сверкают какие-то точки и кривые линии. Ясно, что не звезды… Больше ничего не приходило в голову Норберту. Сверкание всегда было далеко, слишком далеко, чтобы разглядеть детали.
Вначале они посетили Цимлу — мирная сельскохозяйственная планета идеально подходила для пробного путешествия. Магнитоплан вывалился из гиперпространства посреди пустынной грунтовой дороги, разделявшей два пшеничных поля. Вечерело, с низкого серого неба падали капли. Ярко-желтые поля с обеих сторон простирались до горизонта. Норберт поднес к зонду раскрытую ладонь с растопыренными пальцами: «Все в порядке!» Илси, избавившись от скафандра, прильнула к окну и радостно вскрикнула:
— Нор, там растут колосья! Вот они какие… Можно, я выйду посмотрю?
Спустя четверть часа магнитоплан въехал в фермерский поселок — он двигался в режиме наземного транспорта, как обыкновенная машина на магнитной подушке, поскольку Норберт знал, что в некоторых мирах подниматься в воздух без специального разрешения нельзя. Местных фермеров визит инопланетных туристов не удивил. Илси испытала счастливое потрясение, впервые в жизни увидав настоящих коров и здоровенную хрюшку в луже. Норберт тем временем купил по дешевке несколько литров парного молока, свежий творог, сливы и груши. Отъехав подальше от поселка, они натянули скафандры, и Олег, получив условный сигнал, вернул их домой. Норберт немного опасался за продукты, но молоко в гиперпространстве не скисло, творог и фрукты тоже не пострадали.
После Цимлы побывали еще на нескольких планетах. Все проходило гладко, без неприятностей, однако Норберт не переставал размышлять о будущем, и оно представлялось ему не слишком радужным. Что даст «Антираспаду» обладание Перебрасывателем? Потом, когда о находке узнают другие люди и существа? В первую очередь — проблемы. Правительство любого мира наверняка заинтересуется такой штукой. Можно, конечно, заняться контрабандой, Аманда уже предлагала, но для этого нужны соответствующие контакты, и есть большой риск напороться на гангстеров. Норберт не хотел лезть в эту область; Олег и Илси, как всегда, его поддержали. Значит, они должны заявить о себе легально. И вот тут их подстерегала главная опасность: правительства и крупные корпорации, весьма вероятно, пожелают отобрать у них древнюю установку. Особенно если учесть, что Перебрасыватель можно использовать как оружие. Норберт понял это после разговора с Фесписом.
— Хорошо бы достать водородную бомбу, — вздохнул бухгалтер «Антираспада», глядя на экран наружного обзора, где светились отраженным светом соседние астероиды, а дальше сияло подобное облаку звездное скопление.
— Зачем она тебе? — удивился Норберт.
— Забросить на Денор.
— Зачем?
— Не понимаешь или притворяешься? Показать олигархам …! На Хальцеоле о такой акции даже и мечтать никто не смел.
— Не вижу смысла.
— А ты поставь себя на место простого хальцеолийского гражданина. Сразу увидишь!
— Поставил. Все равно не вижу.
— До тебя не доходит… — Феспис смерил его разочарованным взглядом. — Денорцы захватили наш мир. Что бы ты делал, если б они захватили твою Валену?
— Подождал бы, поглядел, в какую сторону изменится жизнь. Если смотреть на правительство с его чиновничьим аппаратом как на неизбежное зло — а я смотрю на него именно так, — скоро научишься делать выбор между большим и меньшим злом, избегать идеологических ловушек. — Норберт поймал себя на менторском тоне и усмехнулся. — Для меня главное — признание за каждым права на свободомыслие, невмешательство властей в частную жизнь граждан, свободный бизнес, отсутствие дискриминации по любому признаку, справедливые законы. Еще материальное благополучие для всех — не ниже разумного уровня. Это идеал. И я бы оценивал новое правительство, исходя из того, насколько близка общая ситуация к идеалу. Для меня не имело бы значения, свое это правительство или не свое. Помнишь, как мы познакомились на Хальцеоле?
— В кафе на окраине.
— После драки, в которую нас с сестрой втянула местная банда. И олигарх признал нас невиновными. Можно рассчитывать на справедливость — плюс в пользу Денора. В то же время дискриминация налицо, раз люди делятся на олигархов и всех прочих — это уже минус. Если б я пожил на Хальцеоле подольше, я бы высказался определенней.
— Да ты прагматик с головы до пят! — Феспис осуждающе скривился. — Ты никогда не пойдешь с толпой что-нибудь штурмовать!
— Конечно, не пойду. Если толпа отправилась что-нибудь штурмовать — это значит, кто-то ее обработал и завел, а я не люблю играть в чужие игры.
— Прагматик, — повторил хальцеолиец. — И под началом у такого типа я работаю!
— Хочешь уволиться?
— Не хочу. Гм… А если бы ты убедился, что новый порядок вещей во всем противоположен твоему идеалу — никакого свободомыслия, никакой справедливости и благополучия. И деваться некуда — ну нет возможности эмигрировать! Тогда бы ты не взялся за оружие?
