Борис Стругацкий - Время учеников. Выпуск 1
— Корней Янович Яшмаа! Его Алайское Высочество герцог Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для переговоров о судьбе заложников. Вам будут обеспечены беспрепятственный вход и выход. Корней Янович Яшмаа…
— Ну, что я вам говорил? Сами слышите — синий карла ворожит каждый час, чтобы во всем была молодому герцогу удача…
Молодой герцог спал в эти дни от силы по два часа в сутки. Он сидел за отцовским бюро с гнутыми ножками, перебирая бумаги, подписывая накладные и приказы о снятиях и назначениях. Время от времени в кабинете появлялся Одноглазый Лис, подкладывал новые расстрельные списки, и на каждом герцог неизменно ставил резолюцию: «На восстановительные работы».
— Но, ваше высочество…
— Слишком мало осталось алайцев, господин генерал, слишком мало, Каргон ассимилирует нас за два поколения… И даже наследник мой уже не будет чистокровным алайцем… Как дела на мосту?
— Склепали еще две фермы, но главный инженер говорит, что о большегрузном транспорте пока не может быть и речи…
— Можно подумать, что мост восстанавливают для того, чтобы по нему катались на легких ландо! Передайте инженеру, что лично для него я сделаю исключение и расстреляю.
— Слушаюсь, ваше высочество.
— Проследите сами, чтобы какой-нибудь идиот не выстрелил в господина Яшмаа.
— Фотографии розданы всем постам, ваше высочество. Взят под стражу флотский экипаж — тот самый, который… Какие будут распоряжения?
— В промышленный район, на пожары…
— Но ведь именно они…
— На пожары… Где же Яшмаа, змеиное молоко?
— Я уже докладывал, что посадку «призрака» зафиксировали три часа назад.
— Отцы-драконы, он что, ползком сюда ползет? Генерал, ступайте и ждите его у входа. Полная лояльность — помните, что они запросто могут уничтожить всю Гиганду…
— Ну, мы-то, положим, крепко взяли их за кадык…
— И тем не менее, люди есть люди… Ступайте, генерал.
— Слушаюсь, ваше высочество.
Герцог остался один и обвел воспаленными глазами отцовский кабинет. Загородную резиденцию, разумеется, основательно пограбили, только что не спалили. В кабинет стащили остатки мебели, накинув на изрезанные кресла и диваны чехлы из мешковины, чтобы не так срамно было. Лужу крови на ковре кое-как замыли, но все равно оставалось розоватое пятно. Видимо, господа мятежники проводили здесь свои дознания. Герцог вспомнил, как разорвалась граната в ложе с комитетчиками и каким покорным сделался сразу зал, как выходили по одному на сцену кратковременные хозяева жизни и приносили ему присягу на вечную верность… Что, впрочем, не освобождало от восстановительных работ…
— Ваше Алайское Высочество!
Герцог улыбнулся. В дверях стоял Бойцовый Кот в новеньком обмундировании и смотрел на герцога сияющими от восхищения глазами («Это же наш Гаг! Мы же с ним в окопах, под бомбами…»).
— Ваше Алайское Высочество! Его превосходительство велели передать, что человек, которого вы ожидаете, прибыл.
— Отлично, Котенок! Веди его сюда, да не вздумай грубить, не вздумай хватать за рукав — этот дяденька так тебя приложит… «Проходите, будьте любезны» — все как положено, понял?
— Так точно, Ваше Алайское Высочество!
Корней Янович Яшмаа продолжал оставаться Прогрессором до мозга костей. Он не позволил себе показаться на улицах столицы в земном териленовом комбинезоне — добыл где-то официальный костюм для приемов, поверх которого небрежно накинул длиннополую черную шинель яйцереза. Но издалека было видно, что он не алаец, потому что алайцы сейчас ходили горбясь и озираясь, недобро поблескивая друг на друга глазками.
— Здравствуйте, Корней Янович, — сказал герцог по-русски. — Проходите, садитесь. Не сюда, здесь пружина вылезла, а разговор у нас будет долгий…
Корней сказал:
— Здорово, Бойцовый Кот. С каких это пор ты герцогом заделался?
И с размаху рухнул в указанное кресло.
— Я всегда был герцогом, Корней Янович. А вы даже не догадались провести глубокое ментоскопирование, хотя и к этому мы были готовы… Впрочем, какая нужда полубогам копаться в памяти какого-то солдатишки? Надеюсь, вы все поняли?
— Не все, — сказал Корней. — Далеко не все.
— Операция готовилась долго, Корней Янович, почти половину моей жизни. Уважаемый господин Яшмаа, пребывая в вашем гостеприимнейшем доме, я не терял времени даром. В те дни, когда вы надолго покидали вашу резиденцию, мой напарник, ваш любимый Данг, с помощью особого кода пробуждал во мне полковника алайской контрразведки, и я с головой погружался в океан информации, которую мне любезно предоставлял БВИ.
Яшмаа ничего не сказал, только глядел на герцога светлыми прозрачными глазами.
— Разумеется, я и не пытался постичь все, — продолжал герцог. Он поднялся из-за бюро и начал расхаживать по комнате, скрипя высокими десантными башмаками. — В основном меня интересовало прогрессорство и Прогрессоры. История, методы, имена. Змеиное молоко, господин Корней! — он внезапно остановился и выбросил руку в сторону кресла. — За кого же вы нас считали? Если уж невежественный дон Рэба догадался о… скажем так, не совсем обычном происхождении Руматы Эсторского, неужели контрразведка страны, столетиями ведущей войны, не засекла бы ваших людей? Этот номер с успехом прошел у вас на Саракше с его своеобразной теорией мироздания, но на Гиганде гипотеза об обитаемости иных миров существует уже пятьсот лет! А легенды о том, что человек упал на поверхность Гиганды с небес — и того дольше!
— Это преамбула? — вежливо поинтересовался Корней.
— Это пиздец! — рявкнул герцог. — Всему вашему прогрессорству и всесилию. Извините, господин Корней, что я так прямо, по-солдатски, но, право же, вы меня выводите из себя своим показным равнодушием. Итак, пятнадцать лет назад мы впервые зарегистрировали посадку вашего «призрака». Нам очень повезло, мы даже засняли ее на кинопленку. Кстати, мы знаем, что в момент посадки «призрак» на какое-то время становится беззащитен, и любой мальчишка с ручным ракетометом… Но мы не спешили. После первой, на редкость неудачной попытки арестовать вашего человека, мы эти попытки немедленно прекратили и ограничивались только слежкой. Квалифицированной слежкой, господин Корней! Без «топтунов» и подслушивающих устройств!
— Неудачная попытка — это Павел Прохоров? — хрипло спросил Корней.
— Совершенно верно. Он же великий изобретатель и властелин автомобильной империи Гран Гуг. Вы покорно проглотили нашу официальную версию о гибели его личной яхты во время шторма, а тело было настолько изуродовано о прибрежные скалы, что опознать его не было никакой возможности, к тому же семья поторопилась с кремацией — с нашей, разумеется, подачи.
